Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 50

– Так мне сейчас вроде как есть кому сумки носить, – поджал я плечами теперь уже с немного виноватой улыбкой.

– Ясно, – вздохнула она. – Хорошая хоть девочка?

– Да пока вроде не жалуюсь.

– Ну дай бог вам счастья… Ладно, ступай, Сычин, отвлекаешь меня тут от работы.

А на следующий день начались проблемы. Вернее, проблема, одна, но здоровенная. И появилась она в виде звонка на домашний от Козыря с просьбой вечером подойти в «Радугу». О теме беседы он не упомянул, а судя по тону голоса, отказ не принимался, и уже одно это мне сильно не понравилось.

В «Радугу» я пришёл, а куда было деваться? Пришёл первым минут за пятнадцать, Антон подвалил за пять минут до назначенного времени. Я уже к тому времени как раз заказал вторую чашку кофе.

Когда Козырь появился, я привстал, мы обменялись рукопожатием, с его стороны он получилось каким-то вялым, и это мне тоже не понравилось.

– Кофе гоняешь, – кивнул он на мою стоявшую на столе чашку. – А я что-то проголодался сегодня. На тебя заказывать?

– Да нет, пожалуй, я сыт, разве что ещё кофе можно, ну и бутербродик какой на закуску.

– Хорошо.

Он сделал заказ и, словно бы читая мой невысказанный вопрос, улыбнулся:

– Сегодня ужинаю без спиртного, за рулём. Поэтому только сок.

Я ждал, пока он расправится с овощами, жареной картошкой и отбивной. Только вытерев блестящие от жира губы салфеткой, поднял на меня ставший вдруг тяжёлым взгляд.

– Ходить вокруг да около я не буду, Серый. Скажу сразу, этот разговор я веду по просьбе Иваныча, как его доверенное лицо. В общем, он просил передать, что вы с Гошей молодцы, рубите фишку, вашими стараниями мы хорошо поднялись. Но и себя вы с Гошей не забываете, затеяли своё дело, которое оказалось весьма прибыльным… Понятно, что вы не поёте про свои успехи на каждом углу, но поверь, уж мы-то знаем, какую прибыль вам приносит каждый автобус и каждая автомастерская.

Я молчал, ожидая продолжения монолога, и в общем-то догадываясь, к чему Козырь клонит, а внутри меня уже всё закипало.

– Да, я помню, когда вы с Гошей затевали свой бизнес, мы договаривались, что наша бригада к нему не будет иметь никакого отношения. Ваш бизнес – это ваш бизнес. Я это помню… Но! Скажи мне, кто вас «крышует»?

– Да никто не «крышует». Мы сами себе крыша.

– А если на вас наедут не один или двое, а человек десять, или вообще бригада типа нашей? У вас же на двоих даже одного огнестрела нет.

– Я тебя понял, Антон, ты предлагаешь свою «крышу»… То есть НАША, – выделил я последнее слово, – бригада будет обеспечивать безопасность нашего с Гошей бизнеса.

– Вот видишь, какой ты понятливый, – сразу повеселел Козырь. – И цена вопроса всего 30 процентов от дохода с автобусов и автомастерских.

– Сколько?!

Я аж едва не подпрыгнул. Ну ладно 10 процентов, пусть 15, это максимум, что нам самим платили за «крышу» разные коммерсы и барыги, но брать со своего же 30 процентов… Я даже подумал было, что ослышался, но Козырь тут же развеял мои сомнения.

– Сергей, я понимаю, что тебе кажется эта цифра кажется достаточно большой, но сам рассуди… Бизнес у вас прёт, и я уже слышал про интерес к нему тольяттинской братвы. А там ребята серьёзные. Что вы им сможете противопоставить? В случае чего к кому побежишь помощи просить? Правильно, к Иванычу. И нам придётся впрягаться за вас с Гошей по полной, и не факт, что обойдётся без двухсотых, причём с нашей стороны тоже.

Хм, видно, нахватался специфических терминов на «очень крайнем юге», где Антон, по его словам, когда-то успел послужить.

– Не слышал насчёт интереса со стороны тольяттинских, – сказал я. – Но даже если и так… Антон, 30 процентов мы не потянем. Если будем отдавать половину, то наше предприятие остановится в своём развитии. Мы даже не сможем обеспечивать запчастями сломавшиеся маршрутные такси. Нам ещё кредит почти год выплачивать.

– Ты утрируешь, – выдал умное словечко Козырь. – Мы с Иванычем прикинули хрен к носу, посчитали, выходит, что для вас с Гошаном получается не самый плохой вариант. Прибыль будет, и на запчасти останется, и на баб с рестораном, и кредит понемногу выплатите. А если серьёзные ребята наедут, может потерять всё, включая жизни. В общем, вы с Гошей подумайте, а завтра я жду от вас ответа. Завтра в семь вечера здесь же.

Он бросил на стол несколько купюр, поднялся и, не прощаясь, направился к выходу. А я остался сидеть как обухом по голове ударенный. Интересно девки пляшут! Все наши с Гошей планы по выходу в долларовые миллионеры, выходит, накрылись медным тазом. Ну может и не в долларовые, но накрылись. И послать Козыря с Иванычем не пошлёшь. Вон как Чернышёв быстро устранил Емелю, и ничего ему за это не было, никто не стал вписываться за вора в законе. А уж за меня не будет и подавно, кто я такой?

Так что с его точки зрения всё выглядит даже где-то логично. Но я-то на своём месте, и Гоша на своём, почему мы должны жертвовать чем-то ради личного благополучия Козыря и в первую очередь Иваныча? А в том, что эти деньги пойдут в их личное пользование, я нисколько не сомневался. Во всяком случае бо́льшая часть точно, разве что по мелочи что-то раздадут пацанам, чтобы те не возбухали.

Да-а, куда ни кинь – всюду клин. Попал, как кур во щи. Вот тебе, бабушка, и… Тьфу, чего это меня на поговорки понесло! Совсем, видно, безысходность обуяла. Так не пойдёт, надо встряхнуться, взять себя в руки… И вообще, утро вечера мудренее… Да что ж такое, все поговорки уже перебрал!

Надо будет с Гошей хотя бы перетереть. По идее он сегодня уже должен быть дома, мы до обеда с ним в районную администрацию мотались, а потом в автобазу, составлять список нужных запчастей для наших автобусов.

Гоша был дома. Открыв дверь, удивлённо заморгал, но я первый спросил:

– Привет! Есть время?

– Для тебя – сколько угодно.

– Давай поднимемся ко мне, разговор серьёзный.

Мы уединились на кухне. Бабуля нам не мешала, она ушла к соседке языком чесать, так что под крепкий чай мы вели беседу. Я в деталях пересказал Гоше разговор с Козырем, тот озадаченно крякнул, потёр свой пока ещё не такой мясистый, как у его отца, нос.

– Я так понимаю, это вроде как ультиматум? – выдал он с утвердительной интонацией.

– Понимай как хочешь, – вздохнул я. – Ест какие-нибудь соображения?

– А какие тут могут быть соображения? У нас нет другого выхода, кроме как соглашаться. Не согласимся – Иваныч с Антоном нам такую заподлянку могут устроить… Если вообще не грохнут нас, – добавил он совсем упавшим голос.

– Вот и я о том же подумал. Тут впору не чай, а водку с расстройства хлестать.

– А у тебя есть? – с надеждой посмотрел на меня Гоша.

– Ты чего это, пить начал?

– Надо же когда-то начинать.

Я достал из холодильника бутылку «Зубровки», откупорил и разлил прямо в чайные чашки, грамм по сто. К моменту, как пришла бабуля, мы выдули полбутылки. Заглянув на кухню, бабушка малость округлила глаза, увидев наше «чаепитие», однако ничего не сказала, только поздоровалась с Гошей и ушла в комнату. Впрочем, мы решили, что с нас хватит, у соседа с непривычки глаза собрались в кучу, и он встал, покачнувшись. Пришлось его довести до квартиры и сдать на руки малость охреневшей матери.

Утром, что удивительно, Гоша был как огурчик. Сначала позвонил по телефону, потом припёрся ко мне.

– Дёрнешь?

– Не, – замотал он головой. – мне отец какие-то немецкие таблетки дал с утра, сразу всё прошло. Серый, он ведь всё знает.

– Кто знает?

– Отец мой. Ты уж извини, я вчера по пьяни проболтался про наши проблемы.

Ну вот, блин, только этого не хватало! Ну Гоша, впредь ты от меня и рюмки не дождёшься!

– И что он?

– Не знаю, я отрубился. А с утра ничего мне не сказал, только вот таблетку дал. Ну и я не спрашивал. Сказал, что сегодня мне лучше дома отлежаться.

– Понятно…

На самом деле всё было совсем непонятно. Понятно было то, что отец Гоши должен как-то отреагировать, так как дело касается его сына. Задета, так сказать, честь семьи. И как взрослый и более опытный человек он может дать и совет, и сам предпринять какие-то действия.