Я не желаю нагибать! (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 43

— Я не хочу причинять вам вреда, — повторил я.

Гоблин глядел на меня, его глаза от ужаса стали такими большими, что заняли половину морды.

— Тогда уходи! — прочирикал гоблин.

— Эм… Не могу, братец. Послушай. Мне просто нужно пройти по этому коридору. Прямо, на север. Там я выйду из пещеры и никому не причиню вреда. И никто не погибнет. Идёт? Нормальное же предложение, разве нет? Давай просто предположим, что я у вас…

Я хотел сказать «у вас в гостях», но не осилил. Слова «гость» в гоблинском языке просто-напросто не было. Что в общем-то и неудивительно, гоблины жили общиной в пещере, собственного имущества ни у кого из них не было, как не было и домов, куда можно ходить друг к другу в гости. А с поверхности к ним сюда приходили только люди, и отнюдь не в гости, а чтобы убивать.

— В общем, пропустите меня, и я никого не трону, — закончил я фразу, — Клянусь!

Гоблин явно не верил мне, он просто продолжал в ужасе таращить на меня зенки, не понимая, что делать. А остальные его сородичи, перекрывшие мне проход дальше, тем временем тихонько совещались.

Однако они не нападали, это внушало мне надежду на благоприятный исход дела. Я уже предвкушал, как пройду эту пещеру быстрее всех тех людей, кто побывал тут до меня. Возможно даже поставлю городской рекорд по прохождению этой пещерки…

Из толпы вперед тем временем выступил довольно таки крупный гоблин, у этого на шее болтались аж пять каменных амулетов, так что они своей тяжестью даже прогибали тощую шею парня. Вот этот гоблин точно местный босс.

— Мы согласны! — заявил босс, — Но одно условие. Не подходи к нашим маткам. Если подойдешь к матке — мы нападем. Все сразу. Таков закон, тут мы ничего поделать не можем. Когда рядом с маткой чужак — все гоблины думают только о защите матки. И атакуют!

— Типа у вас такой…

Я хотел сказать «такой инстинкт», но в языке гоблинов снова не нашлось подходящего слова. Инстинктов-то у гоблинов было полно, а вот слово для обозначения этого понятия отсутствовало.

— Ладно, договорились. Я просто пройду по этому коридору к северному выходу, Тут же нет маток, в этом коридоре?

— Не-а, — заверил меня гоблин.

— Вот и славно. Тогда я приступаю к своему проходу по коридору. У вас тут весело, ребята, но задерживаться здесь я не собираюсь. Да и вам меня видеть — никакого удовольствия.

И, верный своему слову, я двинулся вперед. Гоблины тоже соблюдали соглашение, они расступились передо мной: некоторое вжались в стенки пещеры, а другие и вовсе ухнули в мелкие ходы в стенах коридора и исчезли в них.

Я шел быстрым шагом, шагая так широко, как только позволяли доспехи, и видел только, как в полутьме мелькают силуэты освобождавших мне дорогу гоблинов. Я был доволен собой и понимал, что в принципе я неплохо договорился. Если бы мне пришлось сражаться в этом коридоре, среди вони и тьмы — то неизвестно, кто бы еще вышел победителем.

Конечно, у меня были броня и молот, но ведь гоблинов полно, а уж что бы было, если бы они завалили меня в партер — и думать страшно. А завалить меня в партер они могли, еще как. Мои доспехи и без того тяжелые, меня шатало даже под одним их весом, а в бою я бы вдобавок еще и потерял силы.

Это уже не говоря о том, что система может меня внезапно штрафануть, без всяких объяснений. И если она сделает это во время битвы: мне точно конец.

Я шагал все дальше. Подземный ход здесь шел круто вверх, он даже чуть расширился. Пожалуй, я уже прошел метров триста, когда услыхал впереди оглушительные гоблинские крики…

— Нет-нет! Её не должно тут быть! Уберите её! Договор! Договор с человеком!

Это кого не должно там быть? Я очень надеялся, что не того, о чем я подумал…

Однако на этот раз судьба была ко мне неблагосклонна. В целом ожидаемо, не могло же мне везти вечно, в самом деле. Коридор вдруг повернул чуть влево, и за поворотом мне открылось омерзительное зрелище.

Проход здесь был полностью перегорожен громадным шаром нескольких метров в диаметре. Состоял этот шар явно из кожи, той же самой зеленоватой, что и у гоблинов. Но паршивей всего было то, что этот шар покрывала какая-та слизь, а среди этой слизи можно было рассмотреть маленькие гоблинские ручки, ножки и головенки, которые определенно из этого шара и рождались…

А еще у шара имелся огромный зубастый рот. Похоже, что это матка и есть.

Вокруг неё суетился десяток гоблинов, парни безуспешно пытались укатить матку с моего пути — в один из боковых проходов. Но матка была достаточно велика, так что, похоже, застряла, зацепившись за сталактит.

Я остановился, не зная, что предпринять дальше. Обойти эту матку возможным не представлялось, разве что по боковым проходам, но они хрен знает куда ведут. А гоблины тем временем чирикали и в панике визжали, как резаные.

— Укатывайте её!

— Так она не катится!

— Человек здесь!

— Как она вообще тут оказалась? Это путь людей, вы же знаете! Тут матке не место!

— Шаман приказал прикатить её сюда…

— Зачем?

— Ему приказал зеленый человек!

— Укатывайте…

Чего? Зеленый человек приказал шаману гоблинов поставить матку на моем пути? Я не был уверен, что правильно понял суть гоблинских криков, но информация была интересной…

Но обмозговать её, как следует, мне не дали.

Матка вдруг отверзла свою зубастую пасть и заверещала. В воздухе разлилось зловоние еще хуже прежнего. Тварь явно источала какие-то феромоны. И договорится с маткой я уже никак не мог. Из моих знаний гоблинского языка следовало, что с маткой даже сами гоблины никогда не говорят. Вероятнее всего, матка вообще глухая. Сама она может раздавать такие крики-команды, а вот пообщаться с ней — не вариант.

Суетившиеся рядом с маткой гоблины вдруг все разом повернулись ко мне. Их морды оскалились, глаза вспыхнули яростью, а ручки гневно вскинули каменные копья. Сзади меня раздался топот, обернувшись, я увидел, что ко мне бежит толпа еще тварей в тридцать. А еще гоблины вдруг валом повалили из боковых проходов.

Сколько же их тут? Похоже, что уже штук сто, а через минуту будет и вся тысяча…

— Эй, ребята, вы чего? Мне не нужна ваша матка!

Но гоблины все уже были под феромонами, которые источала их мать. Они меня просто не слышали. Похоже, что они вообще потеряли способность мыслить и говорить. И единственной опцией гоблинов теперь была атака.

Вот блин.

Я с усилием поднял свой боевой молот, отлично понимая, что шансов на спасение тут никаких.