"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Голотвина Ольга - Страница 122

Словно отвечая мыслям часового, из-за двери донесся вскрик. Негромкий, какой-то придушенный, полный ужаса.

Стражник бросился к двери, припал к замочной скважине, но ничего не смог разглядеть. А узник бессвязно забормотал:

- Ты… Кто ты… Как вошла сюда?.. А-а-а!.. Да хранят меня Безликие! Ты Хозяйка Зла, да? Убирайся! Прочь!

Растерянность стражника перешла в смятение, когда лихорадочное причитание смолкло и на смену ему возник - из ночи, из Бездны, ниоткуда - низкий, очень печальный женский голос, полный тайны и безнадежности:

- Не бойся, добрый человек, я не Многоликая… я всего лишь бедная девушка, которая не сумела исполнить приказ своего господина.

- А… да… - чуть приободрился узник. - Ты служишь здесь? А как ты сюда вошла?

- По лунному лучу, - сказала незримая женщина так спокойно и просто, что у стражника волосы зашевелились на голове от страха и восторга. - Когда луч дойдет до той стены, я исчезну. Имя мне - Эсталина Жемчужный Цветок. Скажи, не ты ли один из тех, кого называют братьями Задирами?

«Скажи „да“, болван, скажи „да“, не тяни!» - мысленно молил узника часовой, начисто забывший, зачем он поставлен в этом коридоре.

- Я… да-да! - наконец выдавил из себя дурак-узник. Тут голос его окреп, самозванец продолжил нагло и напористо: - О прекрасная Эсталина, я и есть один из братьев Задир… э-э… старший!

- О-о! - вплелся в ночь тихий вздох, в котором были и недоверие, и надежда, и мольба. - Сколько лет… где же были вы с братом, почему не приходили?

- Да… это… все дела, ясная госпожа, все заботы, вздохнуть некогда!

- А где твой младший брат? - В голосе осталось лишь недоверие.

- У него… ну… свидание у него! Сама понимаешь, госпожа, его дело молодое… такая рыженькая…

«Что он несет, что несет?!» - беззвучно шептал стражник, готовый своими руками задавить дурня, которому выпало такое потрясающее счастье. Там, за дверью, оживала сказка. Где-то неподалеку сквозь пласты земли и крышку сундука лучилось золото, призывно полыхали драгоценные камни…

- Приведи ко мне своего брата, - сказал призрак голосом холодным, как звездный свет. - Приведи - и я открою тайну сокровищ… Впрочем, ты уже не успеешь, твое время уходит, как вода в отлив… Прощай!

- Не уходи, госпожа! - взвыл часовой, громыхая ключом в замочной скважине. - Я сейчас!.. Я уже!.. Вот он я… младший брат…

Дверь распахнулась - и стражник растянулся на пороге, звонко и полновесно получив по голове умывальным тазиком.

Отбросив свое грозное оружие, Орешек склонился над часовым.

- Ничего, у крабов головы дубовые… Лежи, братец, отдыхай… Надо же! Всю жизнь мечтал разыскать родню, а нашел - и уже пора расставаться!

Черная пасть медведя мрачно скалилась на беспокойного гостя. Орешек окинул шкуру взором художника и одним махом сорвал ее со стены. Задув светильник, недавний узник щедро полил медвежью морду маслом, затем огнем второго светильника поджег промасленную шерсть, поднял импровизированный факел как можно выше над головой и шагнул через порог…

Почтенный Джанхашар стал первой жертвой огнедышащего медведя-оборотня. Начальник стражи шел наверх - проверить, не заснул ли часовой. Увидев гигантское чудовище, скачками надвигающееся из коридора и рассыпающее вокруг себя искры, Джанхашар попятился, оступился на лестнице, кубарем покатился по ступенькам, крепко врезался в пол затылком и временно утратил интерес к происходящему.

Более связно описал события садовник, которого, как выяснилось, служанка тайком пригласила в пустую и темную трапезную. По его словам, медведь распахнул дверь, полыхнул пламенем из пасти, захохотал по-человечьи, сорвал со стены меч в кожаных ножнах - и был таков…

Служанка при появлении чудовища упала в обморок не хуже любой знатной барышни. (Позже, будучи приведена в чувство, она сообщила, что медведь не только похитил меч со стены, но прихватил также из стенного шкафа четыре новые льняные скатерти, стеклянную наррабанскую вазу и серебряное блюдо…)

Дом пробудился, поднялась суматоха: топот, крики, грохот бьющейся посуды… Навстречу Орешку вылетели трое ошалевших, ничего не соображающих стражников. Похоже, командир и впрямь поосторожничал и набил дом охраной.

Сокол помнил, что убивать никого нельзя, даже не пытался извлечь Саймингу из ножен. Но стражникам не пришлось этому радоваться, потому что в Орешке проснулся портовый грузчик, который терпеть не может крабов и всегда готов отвозить их мордами по земле или пошвырять с набережной в воду.

То, что происходило дальше, отнюдь не походило на благородное искусство карраджу.

Первый краб, подвернувшийся Орешку под руку, был без оружия - выбежал, дурак, второпях на шум. Разговор с ним прост и короток: ногой в пах, а затем, согнувшемуся, рукоятью меча по голове. И тут же, с ходу, развернувшись, локтем поддых второму, который хоть и прискакал с мечом, но растерялся при виде медведя с огненной пастью. Так, этот тоже согнулся, ему - коленом в морду… Путь свободен? Как бы не так! Третий стражник уже вздымает над неведомым врагом меч! Остановим удар Саймингой… эх, пропали ножны… возникнем вплотную к перекошенной роже краба - и лбом ему в переносицу! Вот уж этому приему Аунк точно не обучал! Краб выронил меч, схватился за разбитый в кровь нос… Пусть скажет спасибо, что Орешек его не двинул медвежьей мордой, которая еще не совсем погасла…

За порогом, во дворе, в дело вмешались еще двое крабов - да сколько ж их тут?! Стражники доблестно погнались за чудищем и настигли медведя в тот момент, когда он карабкался на забор. Орешек не стал тратить времени на драку - попросту скинул на преследователей шкуру с обгоревшей пастью. Тяжелая шкура рухнула на головы ретивым крабам. От неожиданности те повалились на землю и, накрытые пыльным мехом, молча вцепились друг в друга. Каждый пребывал в святой уверенности, что поймал оборотня.

Орешек легко спрыгнул на улицу с той стороны забора и глянул в щель на барахтающуюся лохматую кучу.

- Бросьте это дело, ребята, - весело посоветовал он. - А то как бы Клан Медведя не прицепился к нам за то, что мы носим его знаки!

Затем Орешек посерьезнел, глубоко вдохнул, выдохнул, поудобнее взял Саймингу и пустился бежать по направлению к Новому порту. Он бежал, как на тренировке с Аунком: размеренно, ровно и легко, словно плыл в потоке лунного света. И сама Тысячеликая не спасла бы того грабителя, который рискнул бы прервать этот бег!..

* * *

Нурайну разбудил солнечный луч, щекотавший ей глаза и нос. Луч падал из квадратного отверстия под дощатым потолком. Женщина улыбнулась, вынырнула из-под потертого одеяла из заячьих шкурок и быстро начала одеваться. Королевская дочь вполне умела обходиться без прислуги.

Узкая деревянная кровать мерно покачивалась. Это не мешало, к этому вполне можно было привыкнуть, и вообще в такое чудесное утро ничто не могло испортить Нурайне настроения. Она плыла в далекую страну. На том конце пути ее ждал славный, милый старик, с которым у Нурайны были связаны чудесные воспоминания. А главное - она путешествовала одна! Ее назойливый, вульгарный, болтливый спутник с позором провалил королевское задание и отстал от корабля. И поделом ему! Как могли король и Даугур назвать Соколом жалкого раба, актеришку, разбойника…. кем он там еще был - грузчиком, кажется?.. Так каждый булыжник захочет стать алмазом!..

Усилием воли Нурайна вернула себе радостное настроение, распахнула низкую дубовую дверь и шагнула на палубу - в яркий свет, в запах моря, в крик чаек!..

И тут мир померк в глазах, стал серым и блеклым, потому что взгляд наткнулся на растрепанную ветром копну каштановых волос и широкую белозубую улыбку.

- Проснулась, ясная госпожа? А я спать иду. Ночь была бессонная. Я тут встретил знакомых стражников. Ух, они и удивились, когда узнали, как я высоко залетел! Всю ночь мы проболтали, они прямо отпускать меня не хотели, чуть к отплытию не опоздал… Нет, подожду ложиться, расскажу, как с ними познакомился, это недолго, как раз до завтрака успею… Так вот, сидим мы как-то втроем в задней комнате трактира «Бородатый кашалот» - я, известный мошенник Вертун и один наемник из Наррабана, как звали - не помню. Он как раз жалованье получил, так мы с Вертуном, ясное дело, сговорились его в «радугу» обставить. Тут врывается хозяин и верещит, будто на шило уселся: «Кра-абы ползут! Вон отсюда, слизь болотная! Да не через дверь, мерзавцы, через крышу! У меня приличное заведение, не хватало, чтоб тут самого Вертуна загребли! Ко мне ж тогда никто, кроме пьяной матросни, не сунется!» Наррабанец остался сидеть дурак дураком, так, наверно, его денежки страже и достались, а мы с Вертуном наверх дернули, мы знали, где на крыше доски разбираются, а внизу уже крабы сапожищами топочут, а я и говорю…