«Сварщик» с Юноны 2 или Медведь просыпается (СИ) - Трунов Сергей - Страница 12

- Да Вашими стараниями, Николай Петрович, - поддержал игру детина.

- Ну что же, Фёдор Иванович, я ощерился, - помнится, у нас с Вами были некоторые недоразумения. Тогда я был начальником экспедиции, сейчас волен, так не изволите ли дать сатисфакцию?

Во взгляде противника плеснулось недоумение, но тут же опять сменилось глумливым выражением, он видимо так и не понял, что перед ним совершенно другой человек, не тот, которого он знал во время кругосветного путешествия на "Неве" и "Надежде" 1803-1806 годов - А почему бы и нет, Николай Петрович? Завсегда рад пойти Вам навстречу! Каким оружием изволите? Выбор за Вами.

- Да какой уж тут выбор, - делано посетовал я: - Стреляете Вы - мне вас не догнать. Шпагой владеете - тоже мало кто как Вы способен. Да и оружие ведь - это выбор слабого, - Я посмотрел на него испытующе: - Кому повезёт. Ведь так?

- Нууу, - он нахмурился, соображая. Но так и не уловил подвоха: - Но, тогда что Вы предлагаете?

- А давайте так, без всякого оружия. Вот, например, Вы же владеете английским боксом? - губы визави самодовольно вытянулись.

Я-то из истории знал, что он числился неплохим кулачным бойцом. Ну и я в моём времени начинал с бокса, и добрался до кандидата в мастера спорта на пике, пока в рукопашку не перевёлся. Был интерес проверить, а далеко ли ушло мастерство бокса за двести лет. К тому же весовые категории у нас примерно одинаковые, килограммов под семьдесят пять - восемьдесят.

Толстой принялся потирать руки, как-будто мыл:

- А что же, принято. А по каким правилам?

- Ну, по каким правилам... Вот предлагаю, чтобы друг друга не калечить - мы может ещё пригодимся кому-нибудь - три раунда, по три минуты каждый. Ну, и я ещё предложил бы защиту на руки одеть. Это чтобы, значит, кулаки не разбить Да и физиономии друг другу не попортить на длительное время. Как Вы смотрите?

- Идёт, Николай Петрович. А Вы не боитесь? - испытующе прищурился он.

- Боюсь, - кивнул я, а про себя добавил: "Боюсь, что ты откажешься", а вслух продолжил: - Но, вопрос этот же надо решить раз и навсегда между нами, Вы согласны?

Толстой откинул голову, как это делает Шварценеггер в фильме "Терминатор" и расхохотался, разводя руки в стороны : - Ну, Николай Петрович, а Вы Кремень! Не ожидал я от Вас. По рукам! - он размахнулся и хлопнул меня по подставленной ладони: - Где и когда?

Мы оговорили место и время.

Встретились На манеже. От Толстого секундантом пришел двоюродный брат, тоже Фёдор , но Петрович, в отличае от кузена субтильный и гладко выбритый - ну художник, чего с него взять. Я привёл Фернандо. Который до такой степени уверовал в меня, что смотрел на противников свысока. И оппонент, кивнув на моего секретаря-испанца, поинтересовался: - Николай Петрович что-то у Вас секундант сурьёзный.

- Та не, парень-то он хороший, просто Молодой ещё, не волнуйтесь.

Потом недруг Резанова долго, с любопытством рассматривал перчатки: - Никогда таких не видел. Даже у англичан совсем другие.

- Сам придумал, - ну не буду же признаваться, что такие в моё время делают - набивают конским волосом.

Недооценивать противника не стоило. И я правильно поступил, начав бой с разведки. Такие удары, какими пользовался Толстой, в боксе уже давно не применялись. Да, может быть, они вовсе не из бокса. Но кулаки его летали словно поршни у меня то перед лицом, то перед туловищем, то над головой. Пару досталось по корпусу, мощно - кулачищи-то что пушечные ядра! - но бестолково, погасил проворотом и отходом. Один раз Не успел голову пригнуть, чувствительно проехал по скальпу.

Разведка боем быстро дала необходимые для контратаки сведения, я перешел от обороны к нападению.

Поднырнул под прямой правый в голову влево наружу, толкаюсь опорной левой ногой, раскручиваю торс вкладываю всю мощь мышц в боковой удар в голову противника. Когда тот отклонился, добавил правый нижний в печень. Потом ещё двойку по корпусу.

Толстой, хотя и стоял на ногах, Но как говорят боксёры "поплыл", закачался, взгляд расфокусировался, а Руки Хотя и держал перед собой, но отмахивался вяло. Я готовился уже нанести решающий удар, гонг - "Бооом!" - оборвал поединок.

Отдышавшись, я спросил: - Продолжим? Или достаточно, Фёдор Иванович?

- Нет, продолжим, - упрямо мотнул головой он.

В следующем раунде я провёл классическую связку-тройку: прямой левой, нырок под встречный правый с нижним правым по корпусу, и распрямляя ноги прямой в челюсть. Вы наверное заметили: да-да, я левша.

Если бы мой секундант - художник растерялся - Толстого не подхватил, тот хлобыстнулся бы плашмя на спину и , несмотря на то, что Манеж посыпан опилками, это могло бы дорого обойтись его затылку.

Пришлось брызгать водой в лицо нокаутированного, чтобы мой противник пришёл в себя. Он кое-как, с нашей общей помощью, сел, непонимающе озираясь, поднял глаза. Потом его взгляд сфокусировался: Ну, Николай Петрович, силён! - и он протянул мне правую руку. Я помог ему подняться.

Так мы помирились с Толстым и стали хорошими приятелями. А предложение возглавить оперативную службу КОИ, корпуса охраны Императора, Фёдор Иванович принял с блеском в глазах азартно потирая руки: в свите из светских шалопаев, окружающих молодого Александра I он чувствовал себя как щука в пруду с карасями.

Февраль-март 1807, Кёнигсберг

"Братцы"-казаки сноровисто завернули за спину руки флигель-адьютанту Александра I. Последний, сидевший за столом напротив и нисколько не напуганный, а скорее заинтригованный, укоризненно покачал головой: - Что же это Вы, Василий Сергеевич?

Голицын, не отошедший от потрясения глухо проронил: - Простите, Государь, бес попутал.

- Пойдёмте-ка, князь, расскажете нам про сего беса поподробнее, - хлопнул его по плечу Толстой.

Покушавшегося на Императора Российской Империи увели. Ему было невдомёк, что за всеми его действиями следили с момента получения золотых дукатов в Британском посольстве, а порох в пистолете попросту тупо залили вином. Да-да, вот так вульгарно испортили вино.

Задержанного привели в кабинет Граббе, прикомандированного к Александру I в роли военного советника. Но эта роль для прикрытия, а по совместительству владелец помещения по моей просьбе возглавлял КОИ, корпус Охраны Императора. И об этой роли знали единицы. Сейчас же всё представлено так, словно кроме Граббе допросить задержанного некому.

Не знал и "Кулик", потому что прямо с порога понёс околесицу, нажимая на чувства, мол, царь задел его честь дворянина и офицера. Граббе поморщился: - Василий Сергеевич, а сколько точно было в кошеле, что Вы, князь, получили, - он заглянул в свои записи: - 13 января сего года от Бредшоу,помощника Британского посла в Санкт-Петербурге? А то мы не успели сосчитать, слишком проворно Вы транжирить принялись.

Бывший флигель-адьютант побледнел, несколько секунд глядел на Граббе выпученными от суеверного ужаса глазами, затем обмяк: - Что со мною будет, Павел Христофорович?

Граф Граббе положил карандаш: - Вот что, князь, хватит дурачиться, всё Вы прекрасно знаете. Знаем и мы, как видите. Поэтому говорю я с Вами лишь из сочувствия к Вашему батюшке, достойно служившему Государю и честь свою ничем не запятнавшему. Сейчас Вас отведут в приспособленную под узилище комнату и выдадут карандаш да бумагу, пишите последние письма, прощайте, - Граббе встал, давая понять, что разговор окончен.