Художник кошмаров 2 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 6

Идти пришлось далеко и целью нашего путешествия оказался самый большой дворец из всех, что я вообще видел в этом городе. Скорее, это был даже дворцовый комплекс. С башенками, стенами и множеством домов разного размера.

Нас всех троих привели в пустой зал, после чего, прикрыв дверь, оставили одних.

Благо, имелось несколько столов со стульями, на которые мы и присели в ожидании.

Никто из нас не спешил начинать разговор, прекрасно понимая, что каждое наше слово здесь будет услышано, как бы тихо мы не пытались шептать.

Бах!

Дверь громко открылась, когда внутрь вальяжно вошло новое действующее лицо. Невольно мы все встали, чтобы его поприветствовать. Также этому способствовало и разлившееся вокруг ощущение подавляющей силы.

За всё время жизни в этом мире я чувствовал силу неофита, претендента и воина. Ныне же я смог осознать, что собой представляет настоящий возвышенный.

С интересом смотрящий на нас мужчина не пытался давить своей силой, но даже его простого присутствия уже было достаточно, чтобы оцепенеть от чувства опасности.

Даже Баал и тот растерял часть высокомерия, смотря на вошедшего с куда более серьезным выражением лица.

В отличие от Тошики, который тоже одевался очень свободно, возвышенный был и вовсе полураздет. Единственная одежда, что на нём была, это шорты и тяжелая золотая цепь на всю грудь с знаком клана в виде двойного полумесяца.

Глядя на члена клана Гору, я стал куда лучше понимать, что Тошики имел в виду, под упоминанием серьезного отношения к своему телу.

Этот человек бугрился таким количеством мышц, что, казалось, он в любую секунду может лопнуть. В то же время эти мышцы, как ни странно, были вполне себе функциональны.

Лицо мужчины было вытянутым вниз, словно он был вечно чем-то расстроен.

— Приветствую вас, дорогой гость, — возвышенный безошибочно понял, кто среди нас всех тот, кого пригласили, и обратился прямо ко мне. — Слухи о вашем мастерстве облетели всю империю. Имя Художника сейчас на языках даже в некоторых залах императорского дворца.

— Для меня огромная честь знать, что аж сам клан Гору заинтересовался моими навыками, — быстро поклонился я. — Прошу меня простить, но как я могу к вам обращаться, господин?

Мои силы стремительно уходили на то, чтобы всем своим видом показать испытываемую мной благодарность от «лицезрения», ведь я очень хотел жить.

— Меня зовут Чонхи Гору и являюсь наследником моего уважаемого отца Йонга Гору! — с гордостью представился практик. — Очень радостно, что мои люди нашли вас в кратчайшие сроки. Опять же, не так уж и много тех, кто путешествует в компании двух членов клана Кома. Из-за репутации люди их обычно сторонятся.

В последнем предложении без труда можно было расслышать издёвку и насмешку, но она подействовала отнюдь не на блаженно улыбающегося Тошики, а на Баала.

— Послушай меня, я не Ком… — хотел было сказать Баал, но внезапно рухнул на колени, не в силах даже поднять голову. Он пытался встать, но лишь крошил пол, а сам он оставался неподвижен.

Чонхи же даже не сбился, совершенно не обращая внимания на Баала.

— Вы поистине уникальны, уважаемый Художник. Ваше стремление нарисовать как можно больше портретов, хаотичный путь и случайная цена за работы, совершенно выбили высшее общество из колеи. Слышали бы вы какие безумные предположения звучали в то или иное время…

Возвышенный говорил спокойно, с легкой ноткой доброжелательности, от чего казалось, что он вполне нормальный человек. Но я не позволял себе обмануться. Тот, кто варится в политике совершенствующихся на столь высоком уровне, не может быть нормальным человеком. Особенно после всех этих намеков про клан Гору.

—…Никто не знает, что о вас и думать. Чтобы хоть немного разобраться в творившейся неразберихи, мы выкупили парочку ваших картин. И стоило их увидеть, как вопрос о вашем приезде в наш светлый город, решился сам собой!

— Для меня будет честью нарисовать для вас свою лучшую работу, — улыбнулся я Чонху. — Будьте уверены, я приложу все свои навыки и силы, чтобы создать истинный шедевр…

— Подождите-подождите, — с той же вежливой полуулыбкой перебил меня наследник клана. — Мои слова привели вас к заблуждению. Я не говорил, что вы будете рисовать картину для меня. Вашим творчеством заинтересовался мой отец.

Стоило его словам затихнуть, как в воздухе повисло напряжение. И хоть выражение лица Чонху не изменилось, мы все поняли, что всё сказанное в дальнейшем стоит слушать предельно вежливо.

— Мой отец, Йонга Гору, является главой нашего клана вот уже как пять сотен лет и впервые за много лет он увидел что-то, что смогло его столь заинтересовать.

Я почувствовал, как волоски у меня на затылке встают дыбом.

«Пять сотен лет… Гребанный Бог риса, я так и знал! Срок жизни возвышенных не более четырёх сотен. А это значит, что он высший! Чудовище, чей срок жизни переваливает за тысячелетнюю отметку! То, что он правит пятьсот лет ничего не говорит, так как было ещё какое-то время, пока он не правил!»

Не позволяя бушующим внутри эмоциям вырваться наружу, я внимательно слушал наследника.

— Думаю, вы уже поняли всю важность предстоящей для вас встречи.

«Кажется, мой „покерфейс“ оказался не столь хорош для этого человека».

Чонху посмотрел мне прямо в глаза, чеканя каждое слово.

— Признаюсь честно, посмотрев на ваши картины, я тоже остался под впечатлением. Поэтому дам вам несколько добрых советов о том, как стоит себя вести в присутствие моего отца.

— Я с благодарностью приму вашу мудрость. — заверил я Чонху.

— Во-первых, и самое главное, не стоит противоречить моему отцу. Что бы он не сказал, скорее всего так и есть. Вижу, у вас появляются вопросы. Но чтобы вам было понятнее, во всей империи есть лишь несколько человек, достаточно сильных, чтобы посметь ему возразить и после этого остаться в живых. Возможно, в случае удачи вы сумеете в случае чего стать одним из этих немногих счастливчиков, но я бы на вашем месте на это особо не рассчитывал.

— Я понимаю. — скупо сказал я, не видя смысла что-то ещё говорить.

— Второе же правило, так же просто, а именно, ничему не удивляйтесь. Мой отец давно вышел за пределы человеческого восприятия, поэтому некоторые из его действий могу показаться странными…

— Но я не должен ничему удивляться. — закончил я за него.

— Отлично, — Чонху вздохнул и оглянулся на дверь. — Тогда я не вижу смысла затягивать это сверх необходимого, учитывая, что мой отец уже скорее всего вас почувствовал, если прямо сейчас не слушает наш разговор. О ваших людях позаботятся.

С хеканьем Баал чуть было не упал, на которого всё это время продолжало оказываться давление, а сейчас наконец оно исчезло. Стараясь сохранить хоть какое-то достоинство, он небрежно встал, но я видел, каких усилий это ему стоило.

Тошики мне лишь кивнул и глянул с намеком в сторону Баала. Теперь я знал, что жрец постарается не дать одному самоуверенному богу совершить слишком критичную ошибку.

Я не знал, куда Чонсу меня ведёт по коридорам дворца, пока мы не вышли на внушительное, покрытое песком пустое поле, в центре которого застыл медитирующий мужчина, что был больше, чем его сын.

Если Чонсу уже приближался к двум метрам, если не преодолел их, то его отец разом шагнул за ту грань, когда его хоть с натяжкой, но можно было назвать человеком.

Его рост даже в сидячем положении опасно приближался к моему собственному росту! Невольно, он мне напомнил тех здоровенных зеленых человечков из старой компьютерной игры про постаапокалипсис. Насколько я помнил, те твари умели расти всю свою жизнь. И сидящее перед нами чудовище, явно многое у них взяло в наследство!

Тренировочная площадка была огорожена высокими стенами, на которых я безошибочно заметил какие-то выведенные надписи, скорее всего артефактные знаки. Вдоль же стен на определенном расстоянии стояли неподвижные стражи. Всего по три на одну стену, или двенадцать на весь зал.