Пиастры, ром и черная метка! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 6

Помощника капитана уже освободили, он едва стоял на ногах, весь бледный и от ран, и от пережитого унижения, и рвался в драку, желая отомстить за свою честь, но сил у него явно не хватало — двое матросов уважительно удерживали его за руки, одновременно помогая держаться на ногах.

— Отпустите нас! — внезапно потребовал долговязый Джек. — И я замолвлю за вас словечко перед капитаном! Клянусь!

— Hijo de la puta! Maricon!* — воскликнул едва не оскверненный испанец и добавил на английском. — Вы умрете в мучениях, английские свиньи!

*(исп.) — Сукин сын! Гомосексуалист (грубое.)

Максим понял, что пора что-то предпринимать. Пауза затягивалась, а драка на верхней палубе могла прекратиться так же внезапно, как и началась. Тогда в трюм придет подкрепление и дело кончится крахом.

Пираты тоже это понимали, поэтому тянули время, как могли.

Помощник капитана, наконец, высвободился из рук матросов, отобрал нож у юнги и попер на затаившихся в тупичке пиратов. Очень уж ему хотелось убить на месте этих двоих, и Макс вполне его понимал, вот только его сознание человека двадцать первого века, если и не отрицало насилие, то старалось всячески его избегнуть, в то время, как душа Хьюго, наоборот, рвалась вперед.

Все решил Ганс. Он, не раздумывая, шагнул на помощь офицеру-испанцу с гарпуном и сетью наперевес. Максим, хоть и был безоружен, но тоже поспешил на помощь, наплевав на все свои опасения. В конце концов, не впервой умирать — и для него это не была абстрактная присказка…

Макс был уверен, что испанец умеет драться — иначе и быть не могло, но то ли сознание у помощника капитана слегка помутилось, то ли его обуяла столь великая ярость, что о тактике и стратегии он уже не помышлял, но испанец просто бросился вперед сломя голову, выставив перед собой рыбацкий нож.

К счастью, Ганс успел схватить его за рукав в последнюю секунду, иначе нож Тома, мелькнувший в каком-то дюйме, вспорол бы ему живот одним движением, как вытащенной из воды рыбе.

Пират, несмотря на неудачу, не расстроился, лишь чуть отступил назад и занял оборонительную позицию. По всему было видно, что и он, и его товарищ, хоть и придерживались «нетрадиционной сексуальной ориентации», как тактично назвал это Максим, были весьма опытны в драках. Настоящие боевые пидарасы — хитрые и опасные!

Ганс уже вышел вперед, закрыв собой офицера. Он выглядел куда серьезнее испанца, и пираты сразу это поняли.

Германец шел их убивать.

Том и Джек стремительно трезвели. Максим оглянулся, за их спинами стояли испанские матросы, похватав в руки кто что мог: палки, крюки, веревки — арсенал не богатый, но выглядели матросы решительно и собирались продать свои жизни, как можно дороже.

— Мы сдаемся! — длинный Джек оказался умнее, чем выглядел, но это его не спасло.

Испанцы капитуляцию не приняли. С глухим ревом толпа во главе с Гансом бросилась вперед.

Том взмахнул рукой с ножом, пытаясь защититься, и один из матросов вскрикнул от боли. На его груди сквозь прорехи одежды проступила кровавая полоса. Но кто-то уже кинул в пирата подхваченным по дороге бочонком, сбивая его с ног, а сверху навалилась толпа, и помощник капитана не отстал. Испанский кабальеро, хоть и был слаб и изранен, но бил крепко. Раз за разом он ударял ножом в бок поверженного врага, и все никак не мог успокоиться. Все вокруг уже было залито кровью, а испанец не останавливался. И никто не посмел попытаться его успокоить, даже когда стало совершенно понятно, что Том давно мертв.

Германец занялся Джеком, ловко пробив ему руку гарпуном, а ударом кулака выбив несколько зубов и свернув челюсть набок. Юнга бросился ему в ноги, и Джек упал, споткнувшись. Ганс тут же оказался рядом, прижал его к полу, отобрал нож и им же деловито начал пилить пирату глотку. Джек булькал кровью, хрипел и извивался, пытаясь высвободиться из железной хватки германца, но тот лишь давил и метоодично пилил, и через полминуты все было кончено.

К тому времени и испанец, наконец, выместил остатки ненависти и успокоился. Матросы подняли его на ноги, и он плюнул на бездыханное тело врага.

Шустрый юнга подбежал к помощнику капитана и начал что-то быстро рассказывать ему, время от времени кивая в сторону Макса и Ганса.

Когда краткий пересказ предшествующих освобождению испанца событий был закончен, тот повернулся к Максиму и Гансу, поклонился им и заговорил по-немецки:

— Сеньоры, вы спасли меня, и отныне я навечно ваш должник! Если бы не вы… могу я узнать ваши имена?

— Хьюго фон Валлентштейн, остзейский дворянин. А это Ганс Вебер — мой спутник и товарищ по оружию. И можете говорить на испанском, мы оба понимаем этот язык.

Ганс удивленно взглянул на Максима, не ожидая подобного ответа. Прежний Хьюго предпочитал держаться отстраненно, всячески показывая свое кровное превосходство перед Гансом, несмотря на заслуги последнего перед Валлентштейном-старшим. И такие слова дорогого стоили для старого солдата.

— Дон Васко Маркос де Кардос, к вашим услугам, сеньоры! — испанец еще раз поклонился, внезапно резко побледнев, и чуть не рухнул вниз, но Ганс ловко подхватил его за талию и удержал в равновесии.

На церемонии особо времени не было, и все же Максим тоже любезно поклонился в ответ. Ганс ограничился коротким кивком.

— Сеньор де Кардос, рад нашему знакомству! Только, боюсь, что вскоре оно может прерваться по вполне естественной причине…

— Это какой же? — полюбопытствовал Васко.

— По причине нашей смерти, — охотно пояснил Максим. — Там наверху несколько десятков головорезов, которые сейчас немного заняты друг другом, но вскоре они закончат свои разборки и возьмутся за нас.

— Что вы предлагаете? — сразу взял быка за рога де Кардос. Видно было, что он — человек действия, не привыкший опускать руки при проблемах.

— Мы должны напасть на них первыми! — заявил Максим, глядя, как глаза испанца загораются мстительными огоньками.

— Нас же перебьют, как куропаток на охоте.

— Если повезет, захватим пороховой погреб и пригрозим взорвать его — этим мы сможем диктовать им свои условия! — вступил в разговор Ганс. Его испанский был не так хорош, к тому же жесткий германский акцент мешал пониманию, но все же изъяснялся он доступно, лишь слегка коверкая слова.

— Отличный план! — одобрил де Кардос. — Вот только до погреба мы не доберемся. На кораблях этого типа арсенал размещают на средней палубе, под капитанской каютой, на корме за кубриком. Мы же находимся в трюме носовой части, и чтобы добраться до места, нам придется пройти весь корабль насквозь.

Максим задумался. В прошлой жизни он был очень далек от военного дела, опыт же Хьюго более распространялся на дела сухопутные, на кораблях он был таким же новичком, как и Макс.

К счастью, план Ганса не ограничивался общими положениями. Он пожал плечами и уверенно продолжил:

— Скажите, насколько преданы вам матросы?

Васко ответил, не задумываясь:

— Никогда не бывал с ними в настоящем деле, поэтому ручаться не могу, но сейчас у них нет выбора, и они это понимают.

— Хорошо! — Ганс окончательно взял на себя руководство. Максим совершенно не возражал. — Тогда действуем быстро. Прикажите им идти на среднюю палубу и сражаться. Если они на это не способны, то пусть хотя бы отвлекают внимание. Мы же вдвоем попытаемся воспользоваться суматохой и проникнуть в пороховой погреб.

— А что буду делать я? — не нашел себя в этом плане испанец.

— Вы слишком слабы и будете помехой, — безжалостно сказал германец. — Поэтому вы останетесь здесь.

Де Кардос упрямо покачал головой.

— Никогда, слышите, никогда я не прятался за чужими спинами! Я справлюсь, поверьте!

Ганс с сомнением поглядел на его бледное лицо, на грязную окровавленную повязку на голове, и все же кивнул.

— Хорошо, тогда командуйте вашими людьми. Что нужно делать, вы знаете…

Шум драки наверху постепенно стихал. Кажется, дележ добычи завершился. Следовало поторопиться.