Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 67

– А от чего, милая Катарина?

– От нежеланного замужества. А вы мне хотите навязать другое.

– Упаси Двуединый, Катарина, я вам ничего не навязываю. Просто рассматриваю варианты на случай, если мой план не сработает. Как вы вообще представляете, что я на вас женюсь без вашего согласия?

– Теодоро мое несогласие не мешало хотеть выдать меня за графа Нагейта.

– Но ведь не выдал же. – Теофренийский принц был эталоном спокойствия. – Катарина, душа моя, без вашего согласия авантюру с браком не провернуть.

Я успокоилась, но не настолько, чтобы начать доверять Раулю. Это он сейчас говорит, что нельзя, а потом окажется, что достаточно будет просто поприсутствовать. Явить, так сказать, свой светлый лик в храме, чтобы Двуединый порадовался и нас благословил.

– Честно говоря, меня вообще удивляет ваше отношение к замужеству. В таких семьях, как Эрилейские, бывают только договорные браки, и вас к этому должны были готовить с детства. Вы слишком серьезная фигура, чтобы выходить абы за кого, понимаете?

– Понимаю. Потому и не хочу абы за кого выходить. Вы, Рауль, конечно, не абы кто, но я вижу слишком много проблем, проистекающих из-за подобного брака.

– Я тоже. Катарина, да поймите же наконец, что я заинтересован не в браке, а в том, чтобы вы остались в Теофрении. На этом и остановимся, хорошо?

Мы двигались по дороге в сторону университетского корпуса. В это время она была не слишком оживлена, но тем не менее студенты и студентки встречались. Сеньориты бросали на моего спутника весьма заинтересованные взгляды, и мне вдруг подумалось, что он лакомая добыча почти для любой теофренийской девушки. Даже если престол ему не достанется, он все равно будет в ближайшем родстве с семьей правителя. Но для него это может быть минусом, и даже смертельным. Понимает ли это Рауль? Наверняка. Но получается, судьба страны для него дороже собственной. Впору его пожалеть: принцу приходится быть разменной монетой ради интересов государства.

– Хорошо, – согласилась наконец. – Вы что-то говорили о моей легализации?..

– Надо же! Я был уверен, что вы не обратили на это внимания, – усмехнулся он. – На вас выписаны документы и открыт счет в банке. Денег на нем хватит на покупку дома в столице.

– Какая щедрость, – протянула, не зная, как реагировать.

– Небольшого, – подчеркнул Рауль. – По легенде, это деньги, которые вы получили от продажи имущества погибшей семьи. Заниматься делами вы для всех поедете в выходные.

– А на самом деле?

– А на самом деле мы с вами проведем их в Сиятельном корпусе.

– Вместе мы проводить выходные не будем.

– Там же не одна спальня.

– Рауль, я обещала вас туда провести только один раз. Я провела. И не вижу смысла проводить второй раз, если, кроме спальни, вы больше никуда попасть не можете.

Опасения горгульи я разделяла, поэтому не собиралась допускать принца в Сиятельный корпус. Сначала выясню, что именно его интересует, а уж потом решу, можно ли ему с этим ознакомиться.

– Я хочу проверить одну идею.

– Проверяйте снаружи.

– Увы, это можно сделать только изнутри.

– Примите как данность, что внутрь вы не попадете.

– Вот как? Я чего-то не знаю?

– Вы чего-то не знаете. Мне стоило больших трудов уговорить хранителя корпуса вас не трогать.

Можно сказать, это даже враньем не было, поскольку я действительно объясняла горгулье, почему Рауля нельзя травить.

– Не думаю, что пребывание внутри для меня хоть сколько-то опасно, – вместо благодарности за спасение собственной жизни ответил он. – Проведем эксперимент.

– Не хочу, чтобы меня обвинили в вашей смерти. Один раз мне удалось избежать казни, но не будет же мне все время так везти?

– А если я оставлю записку, что всю ответственность принимаю на себя?

Мы застыли друг против друга, играя в древнюю игру: кто кого переглядит. Глаза я не отводила лишь из уверенности, что, если проиграю, этот жук найдет причину, чтобы опять пробраться со мной туда, где ему не место.

– Нет, – отрезала, – я уверена, ваши безутешные родственники найдут причину, по которой меня следует казнить, и не факт, что это будет сделано правильно.

– Правильно – это как? Чего вы боитесь, Катарина? Почему вы сбежали из Муриции? Не от брака же с графом Нагейтом на самом деле?

От испуга я не только глаза отвела, но и чуть не отшатнулась. Говорить на эту тему ни с кем, кроме Кати, я не могла. Да и она транслировала только страх, а не конкретику.

– А почему нет? Престарелый граф Нагейт – не предел мечтаний для юной и прекрасной герцогини Эрилейской.

Рауль расхохотался, совершенно неприлично привлекая к нам внимание. Я скорчила постную мину, вовремя вспомнив, что я в трауре.

– Со второй частью вашего утверждения соглашусь, но с первой поспорю. Нагейт – в расцвете лет, сил и ведет активный образ жизни. Сегодня с утра прибыл в Варенцию с какой-то королевской миссией.

– Да вы что?

Я невольно потерла руки. Неужели Теодоро купился и меня будут искать там? Пусть ищут.

– Смотрю, вы что-то знаете? – проницательно заметил Рауль и ненавязчиво взял меня под руку. – Пойдемте же, Катарина, время не ждет. Нам нужно заниматься, а не только болтать.

– Мы с Теодоро недавно пообщались во сне, и я намекнула, что нахожусь в Варенции, – не стала скрывать. – Кстати, если вас не затруднит, не могли бы вы делиться данными вашей разведки о приключениях дона Нагейта? Это укрепило бы мою легенду.

Рауль кашлянул, словно ему внезапно что-то попало в горло.

– Теодоро общается с вами во сне? Это опасно, знаете ли.

– Подозреваю. Поэтому я к нему близко не подхожу и выгоняю, как только представляется возможность. Правда, он был всего два раза, но мне кажется, появится и в третий.

– Наверняка, – согласился Рауль. – Поэтому вам надо закрыться от его посещений. Я научу.

– Сначала мы ему всучим дезинформацию с Нагейтом. А потом я закроюсь. Я правильно понимаю, он может вытащить меня через сон?

– Правильно. Закрытая методика, но мурицийские короли ею владеют. Чем больше вы с ним разговариваете, тем ему легче это сделать. – В его голосе послышалась зависть.

Наверное, эта методика недоступна простым смертным, а Раулю страсть как хотелось быть в курсе всего, что недоступно. Была ли это страсть мага или потенциального правителя – разницы нет, поскольку заставляла идти до конца.

За разговором мы дошли до рабочих комнат Рауля. Именно комнат. Их было несколько: кабинет, алхимическая лаборатория и несколько помещений для экспериментов с разной степенью защиты. В двух они точно шли, потому что защита там была активной и ее всполохи проходили и по двери, и по стенам. Рауль приглашающе открыл дверь в третью, но зайти я не успела – к нам влетел запыхавшийся Альварес.

– Слава Двуединому, успел, – выдохнул он.

– Успел к чему? – холодно спросил Рауль.

– Успел до того, как вы запретесь вдвоем. Сеньорита Катарина очень наивна и не понимает, что если она уединится с тобой, Рауль, то ее репутации конец. Никто не поверит, что вы там ничем этаким не занимались.

– Хосе Игнасио, ты спятил? – поинтересовался Рауль. – Чем мы с Катариной можем заниматься, кроме магии? Я бы еще понял в кабинете, здесь хотя бы кресло есть, не слишком удобное, но все же.

Я на всякий случай заглянула в комнату, куда мы направлялись. В ней даже окон не было, не говоря уже о каком-либо завалящем диванчике, который мог бы угрожать моей девичьей чести. Да что там диванчика, там вообще ничего не было, одни голые стены и каменный пол. Я посмотрела на Рауля, он ответил мне столь же непонимающим взглядом.

– Сеньор Альварес, нужно обладать очень испорченным воображением, чтобы подумать что-то неприличное про эту комнату, – заметила с сомнением.

– Вы наших магов не знаете, – возразил он. – У них воображение не просто испорченное, оно заточено на максимально испорченные варианты. Поэтому то, что я иду с вами, не обсуждается.

– Боюсь, тогда мне вовек не отмыться. – Невинно взмахнула ресницами. – Одного сеньора мне бы простили, а сразу двух… Уверена, этого никогда не забудут.