Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 31

– Под каким предлогом я могу туда съездить? – спросила, уверенная, что ответ уже готов.

– Отвезти цветы в церковь, – предложила Эсперанса. – Нести цветы Двуединому никому не возбраняется. Перед его ликом всегда много цветов, вы же знаете.

Я кивнула, принимая к сведению. Осталось распорядиться нарезать в корзину роз и заложить экипаж. «Не так-то плохо быть герцогиней», – подумала, обнаружив, с какой скоростью выполнены мои приказы, ибо не прошло и двадцати минут, а мы уже ехали из замка в деревню по дороге, которая оказалась столь коротка, что я даже примерный план разговора не составила.

В церкви никого не было, хотя двери распахнуты настежь. Мы с Эсперансой свободно вошли и возложили цветы к изваянию. И только после этого из тени колонны вышел Эмилио.

– Эстефания, мне очень жаль, что наша последняя встреча завершилась таким некрасивым образом, – зашептал он, попытавшись взять меня за руку.

Я ловко увернулась и холодно бросила:

– Последняя наша встреча произвела на меня столь отталкивающее впечатление, дон де Монтейо, что я ни за что не согласилась бы встретиться с вами сегодня, если бы не известие о том, что вы готовы вернуть мои письма.

– Ты так жестока ко мне, Эстефания.

Он вздохнул страдальчески, и я бы непременно поверила в его переживания, если бы не помнила искаженное яростью лицо и намек на шантаж. Нет, дон вел какую-то свою игру. Но я в его игры не играю.

– Дон де Монтейо, если ваше предложение оказалось недостойной шуткой, то я не намерена тратить свое драгоценное время на никому не нужный разговор. – И сделала несколько шагов, огибая его по дуге.

– Я верну тебе твои письма, Эстефания, – бросил он. – Но тогда и ты верни мои. Жду тебя сегодня в полночь перед закрытым храмом.

От такой наглости я пришла в замешательство.

– А с чего вы взяли, дон де Монтейо, что я побегу ночью к вам на свидание? Давайте уж решим этот вопрос здесь и сейчас. Я заберу из замка ваши письма, вы принесете мои, и через полчаса расстанемся, довольные друг другом. И, ко всеобщей радости, больше никогда не увидимся.

– А клятва, Эстефания? – вкрадчиво спросил он. – Вернуть обоюдную клятву можно только ночью перед храмом Двуединого. Или ты собралась хранить мне верность, несмотря ни на что? Я буду ждать тебя только сегодня. Не придешь – посчитаю, что ты сделала выбор в мою пользу. Помни, я люблю тебя. – С этими словами он опять растворился в тени.

– Эсперанса, неужели я давала ему какую-то клятву? – повернулась к горничной, которая с восторгом пялилась в то место, где исчез Эмилио.

– Конечно, ваша светлость, а как иначе? – ответила она и неохотно отвлеклась от разглядывания колонны, у которой никого уже не было. – У вас же настоящая любовь… была.

– Но встречаться с ним ночью?..

Очень хотелось вернуть письма, а еще разобраться с клятвой, которая была дана по неосторожности и не мной. Конечно, не моя клятва не взывала к моей ответственности, но вдруг в глазах местного божества я связана с этим напыщенным павлином Эмилио?

– Такие клятвы всегда даются ночью у храма Двуединого, – удивленно ответила Эсперанса. – Неужто тоже забыли, ваша светлость? Их и дать, и вернуть можно только там.

– Но разве я смогу незаметно выбраться ночью из замка?

– Разумеется, – уверенно кивнула горничная, – как и в прошлый раз, через потайной ход, ваша светлость.

– А он есть? – Насмешливо посмотрела на нее. – Я про него ничего не помню.

– Я знаю место, где он начинается. Ход отзывается на кровь Эрилейских и какое-то короткое слово на «А». Возможно, вы вспомните, ваша светлость?

– Возможно.

Слово я помнила, поэтому по дороге в замок размышляла, не будет ли глупостью с моей стороны тащиться ночью на встречу со столь подозрительной личностью, как Эмилио. Не верилось, что он отказался от своих планов и решил добровольно со мной расстаться, но я прекрасно понимала, что другой шанс заполучить свои письма и развязаться с чужой клятвой может и не представиться. Если бы барон де Монтейо казался порядочным доном, я не задумываясь пришла бы на встречу, но теперь следовало взвесить все за и против. Пока против набиралось куда больше.

– Радость-то какая, ваша светлость, – встретила меня улыбающаяся экономка. – Ее сиятельство сообщила, что прибудет завтра утром. Наконец-то вы сможете наносить визиты и принимать у себя соседей, а то целыми днями сидите, как затворница, в библиотеке. А там, глядишь, и бал ее сиятельство устроит.

– Да, бал – это замечательно, – согласилась я с деланым оживлением.

На чашку весов с «за» опустилась весьма увесистая гирька. Встречусь я или нет ночью с Эмилио, но бежать нужно вне зависимости от этого.

Глава 18

Я еще раз пересмотрела подготовленные вещи. Письма Эмилио, в которых ничего ценного не было, но которые я собиралась обменять на свои. Кошелек с деньгами, как вырученными от продажи жемчуга, так и найденными в комнате, судя по всему, выданными опекуншей герцогине на мелкие расходы. Не сказать, что сумма была совсем мелкой, но ее не то что на безбедную жизнь не хватит – даже при весьма скромных тратах больше чем на пару месяцев не растянуть. Надеюсь, в университетах предусмотрена стипендия. На случай, если таковой нет, я тоже подготовилась – выбрала из драгоценностей предметы без гербов и без особенностей, которые позволили бы вычислить владельца. Таких вещиц оказалось немного, поэтому я добавила кольца с камнями покрупнее, чтобы в случае чего продавать запчастями: камни – отдельно, золото и платину – отдельно.

В крови горел азарт. Эмилио я опасалась, но умеренно, потому что имеющимися заклинаниями могла от него отбиться. Постаралась предусмотреть все варианты. К примеру, сварила зелье по противодействию ментальной магии – если ему вдруг придет в голову внушить мне, что я все еще в него влюблена. Выпила его загодя, потому что у этой вкусной тягучей жидкости был неприятный побочный эффект, особенно сильный поначалу, – ускоренный обмен веществ. Навещать каждые кустики по дороге к бывшему предмету обожания как-то неромантично. К полуночи обменялось все что можно, а лишнюю жидкость я не пила.

Сваренное зелье по превращению меня в обычного человека я аккуратно завернула в чепец, добавила амортизирующий кокон и опустила в карман, которых в платье Эсперансы, надеваемом мной ради конспирации, было аж два. Во второй карман отправились письма, все три пачки, до самого последнего листочка: желания сохранить что-то на память от Эмилио не нашлось, сколь ни рылась в глубинах души. Драгоценности карманам я не доверила, им пришлось увеличить размер моей груди. Перстни и серьги приятно покалывали кожу, даря уверенность в завтрашнем дне.

Беспокоила судьба горничной, которую тетушка непременно вывернет наизнанку, чтобы узнать, куда я делась. Конечно, я попыталась обезопасить ее по максимуму, отправив вечером в деревню к родственникам, где она якобы будет ночевать. Но тете при желании не составит труда расколоть девушку. Единственное, что Эсперанса сможет ответить, – это то, что я встречалась с Эмилио, но в данном случае честность не позволит ей сохранить рабочее место. Боюсь, что уволят ее без выходного пособия и без рекомендаций. Но у нее речь шла всего лишь о работе, а у меня – о жизни, так что, подавив сожаления, в последний раз окинула взглядом комнату, которая так и не стала моей, и выглянула в коридор.

Дело двигалось к полуночи, и в замке царила тишина: кто-то уже вкушал заслуженный отдых, кто-то продолжал работать, но делал это так, чтобы до господских покоев не доносилось ни шороха.

Активировав заклинание, гасящее звуки, вышла, прикрыв за собой дверь. Идти было недалеко, до ближайшей ниши в стене, где стояла уродливая старинная ваза. То есть сама фаза была прекрасной формы, но изображенные на ней головы чудовищ внушали отвращение и безотчетный страх, поэтому, проходя мимо, я всегда ускорялась.

Но сегодня пришлось не просто остановиться рядом, а зайти за вазу, приложить руку к стене и прошептать: «Алейра». Кусок стены послушно отъехал в сторону, и я с замиранием сердца шагнула в темноту. Вспомнив, что умею подсвечивать себе дорогу, создала ярко горящий шар перед собой. Шар был красив и слушался меня, как живой. Посторонний человек ни за что не поверил бы, что несколько дней назад я о такой возможности и не задумывалась, а сегодня создала впервые. Результат настолько меня впечатлил, что я забыла закрыть за собой проем. Хорошо, стена задвинулась сама. Наверное, при постройке потайного хода предки Эрилейских заложили защиту от выдачи тайны забывчивыми потомками.