Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дьявол ночи (СИ) - Dьюк Александр Александрович - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

— Но отказываетесь, — пожал плечами несостоявшийся партнер, — Эндерн сносно владеет кабирским, понимает каждое ваше слово. Однако не советую утомлять его умственным трудом: от напряжения у него портится настроение, и он становится совершенно невыносим.

Эндерн выразительно ухмыльнулся. Карим, тяжело и прерывисто дыша, испепелил лаардийца полным ненависти взглядом. Очень болела челюсть. Кружило голову. Ар Курзан набрал полный рот слюны с привкусом крови и сплюнул на пол.

— Чего ти хочещь? — сдавленно прошипел он.

— Разве вы уже забыли наш разговор? — удивился лаардиец. — Или кальян уважаемого Фархада ар Кавада так сильно ударил вам в голову?

Карим нахмурился, напрягая память, затянутую туманной дымкой наркотического опьянения.

* * *

Ему уже не впервой приходилось ночевать в любимой кальянной «Альмут-Касар» на Дакун-Шари. Он любил отдыхать здесь, и отнюдь не только по необходимости задержавшись в конторе допоздна. Здесь было хорошо, спокойно. В приятной компании и обществе шамситских гани было легко забыть о насущных проблемах за ненавязчивыми беседами, весельем и кальяном с лучшим табаком или травами со склонов Джибал-Хадра в Гутунии. Здесь даже подавали набирающий популярность среди золотой молодежи, но не одобряемый Альджаром крепкий алкоголь, в том числе салидский ром, который, впрочем, не пользовался особой популярностью.

В кругу знакомых лиц за свежими слухами и новостями вечер плавно перетек в ночь, и Карим, расслабившись и вдоволь похваставшись перед спесивыми друзьями, уже подумывал о том, чтобы уединиться с одной из танцовщиц, которые прекрасно знали о щедрости господина и еще ни разу не отказывали. Тогда-то в «Альмут-Касар» и появился он — тот самый лаардиец, из-за которого Карим не попал сегодня домой. Когда-то даже самый наглый иноземец не посмел бы появиться в приличном обществе, но времена изменились. И теперь заморские гани, толпами отправляющиеся в Шамсит проматывать отцовские состояния, были везде и никого уже не удивляли. Они хорошо платили, поэтому такие продажные люди, как Кавад, принимали их со всем радушием и позволяли практически все, до тех пор, пока те платили, разумеется. Драки и дебош, устраиваемые лаардийцами, стали уже неотъемлемой частью ночной шамситской жизни, и кто-то находил даже свою прелесть, провоцируя на отстаивание чести континентов или выяснение, чья культура древнее. Кариму, хоть он и был по натуре вспыльчивым, такие развлечения претили.

Поэтому сперва ар Курзан не придал этому значения, хоть появление хурбе, который уже успел где-то изрядно надраться, и подпортило приятный вечер. К тому же лаардиец заявился не один, а в компании приятеля. Карим знал всех завсегдатаев «Альмута» если не лично, то в лицо уж точно, но этого видел впервые. Впрочем, Кавад явно был с ним знаком, да и никто из друзей не удивился.

А потом Карим почему-то задержался в туманном от дыма зале. Наверно, ему захотелось пообсуждать идиотское поведение пьяного лаардийца. Тот вопил и пел, всячески излучая дружелюбие, и это было нелепо и глупо, но действительно забавно.

А потом Карим почему-то стал отвечать говорливому приятелю лаардийца, сидевшему напротив. Что-то в нем было такое… располагающее, хоть и говорил тот со странным акцентом. А еще у него был своеобразный юмор, грубоватый и скабрезный, но в этот вечер захотелось разрядить привычную обстановку.

А потом вышло так, что лаардиец с приятелем переместились к столу Карима. Завязался разговор. Ничего не значащий, сугубо ради поднятия настроения. Выяснилось, что у них есть общие друзья. Общие интересы. Кажется, они даже где-то когда-то пересекались. Вроде бы даже общались. Карим не мог сказать точно — был слишком расслаблен, — но не удивился бы, будь оно так на самом деле. Он много и часто бывал на разных встречах и приемах у знатных и богатых шамситских и иноземных купцов, каждого мимоходом встреченного гани запомнить не мог.

А потом вышло так, что все приятели разошлись, оставив Карима в компании лаардийца и этого… Курзан никак не мог запомнить его имя. А может, он его и не называл. Карима почему-то это мало волновало. Лаардиец снова завел прерванный вечером разговор. Вновь принялся с энтузиазмом плести про своего папашу и его компанию. Карим лишь кивал, поражаясь выносливости иностранца: то, сколько он выкурил и выпил, свалило бы уже быка, а этот, казалось, наоборот становился лишь бодрее и говорливее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А потом лаардиец заговорил о Саиде. Об Уго ар Заламе, об этом отродье иблиса, с которым брата свел не иначе как сам Асва-Адун. О каких-то сделках и документах, обещаниях и планах. О том, что в Ла-Арди они уже не раз встречались. Что даже почти приятели. Что почти даже заключили сделку, выгодную для общих друзей. Все это было странно и подозрительно, но Карим слушал и кивал. Он не мог поручиться, что понимал все верно или что в памяти не смешались события нескольких последних напряженных дней. Да к тому же ар Курзан не помнил, когда в последний раз позволял себе подобные излишества и накуривался до степени полного отупения. Но даже в этом состоянии умудрялся держать язык за зубами. Хоть Карим и снискал себе репутацию повесы, гуляки и непутевого брата, он обладал поразительным качеством — умел молчать. Наверно, поэтому Саид и втянул его во все это…

А потом они куда-то пошли. Карим не понимал и не помнил, как так получилось, — память услужливо приоткрыла лишь то, как шел по ночной улице в компании новых приятелей. Даже в дурной молодости Карим не позволял себе таких безрассудств, но в эту странную, туманную ночь получилось так, как получилось. Вроде бы они искали бордель. Или место, где можно и дальше отмечать новое знакомство.

А потом Карим оказался здесь. Где именно находится это «здесь», он, естественно, не имел ни малейшего понятия. Но «здесь» оказалось полутемным и пустым подвалом. Именно здесь он враз протрезвел, но было слишком поздно.

Из полумрака выплыли два бирюзовых огонька — два огромных глаза на женском лице. Удивительно красивом лице. Пугающе и неестественно красивом лице.

А потом было всего одно слово, произнесенное на чужом языке обворожительным голосом. И было прикосновение, от которого по телу растеклось электризующее блаженство. И был обжигающе горячий поцелуй.

А потом Карим провалился в кошмарную черноту, в которой его ждали ночные духи Эджи.

* * *

— Очень жаль, что у нас не вышло доверительного разговора в приятной обстановке, сайиде Карим, — сказал Гаспар, виновато разведя руками. — И жаль, что мы вынуждены продолжать его здесь.

Карим ар Курзан сверлил его яростным взглядом. Бешенства в глазах пленного хватило бы на десятерых, и если бы шамситский купец не боялся, наверно, поток отборного мата на всех известных языках превзошел бы даже Эндерна. Менталист был недоволен и сильно раздражен. Весь его план обойтись малой кровью накрылся практически сразу: Карим ар Курзан оказался устойчивым к ментальному воздействию. Гаспар ненавидел таких людей, с ними вечно возникали проблемы и трудности, а после — приходилось много пить, чтобы притупить боль.

— Нам стало известно, что последний год ваша компания тесно сотрудничала с неким Уго ар Заламом, более известным под именем Хуго Финстер, — продолжал Гаспар. — Пять лет назад он и группа заговорщиков планировали поднять в столице восстание и свергнуть императора. У них ничего не получилось, однако вместо заслуженного наказания они бежали в Кабир, откуда продолжили поддерживать и спонсировать «дело революции». Вашими, сайиде ар Курзан, руками. Через вашу контору эб ар Джаббал ввозил в Империю крупные партии олта, а ваш брат переводил на счета Энпе крупные суммы, в том числе и от продажи наркотиков. Кроме того, есть подозрение, что ваша компания замешана в перевозке рабов с невольничьих рынков Хадиа́ и Ту-Джарры. В том числе и ландрийцев.