Дэйна и Эльнарион. История одной игрушки (СИ) - Макуш Тиана - Страница 2

Переведя взгляд на тревожно замершего вампира, Дэйна чуть заметно кивнула, и Дориан смог расслабиться. А правительница не могла не отметить, что девочка словно жмётся ко второй укутанной фигуре, ищет у неё защиты. Как интересно. Жестом прервав собиравшегося что-то сказать вампира, Дэйна кинула зов страже у входа в зал. Двое воинов появились незамедлительно и замерли, склонив головы, в ожидании приказа.

— Девочку отвести в гостевые покои на моём этаже. Приставить служанку, искупать, переодеть, накормить. Возле дверей оставить охрану.

Полукровка ещё сильнее сжалась, но перечить не посмела. Хорошо, значит, Дориан уже провёл кое-какую воспитательную работу. Как только девочку увели, Дэйна тут же про неё забыла, до поры до времени, ведь оставался ещё один подарок, и что-то подсказывало ей, что он будет гораздо интереснее. Вампир не стал испытывать терпение своей госпожи и скинул покрывало со второй фигуры. Ооо.

Жадный взгляд заскользил по открывшемуся зрелищу: стройное, обнажённое до пояса, тело коленопреклонённого молодого мужчины было безупречным, гладкая бледная кожа обтягивала сухие мышцы, длинные тёмные волосы собраны в небрежный хвост. Небольшой шрам на правой скуле совсем не портил красивых черт, полная нижняя губа придавала лицу выражение обиженного ребёнка, а нереально синие глаза смотрели прямо на неё. Впрочем, нет. Сейчас Дэйна заметила мутную поволоку в этих глазах, а смотрели они просто прямо, в одну точку. Настроения играть не было, так что она добавила в голос приказа.

— Ну и почему же мой второй подарок под заклятьем Пелены?

Дориан слегка поёжился от проскользнувших холодных ноток, но не ответить или увильнуть не мог, хоть он и изначально не собирался этого делать.

— Моя госпожа, юноша несколько… агрессивен. Я не хотел, чтобы он навредил сам себе, или пришлось бы испортить внешность, пытаясь его усмирить. Наверняка же вы захотите подчинить его самостоятельно. Как я мог лишить вас такого удовольствия?

— Допустим. Но почему тогда просто не заковать его?

— Мы пробовали, экселенца, но он рвётся, как бешеный! Не смотрите, что он юн и на вид изящен — это настоящий сильный воин.

Запах парня чем-то напоминал полукровку, но всё же отличался. В задумчивости Дэйна скользнула с трона и подошла к своей новой игрушке. Сжала подбородок, заставляя запрокинуть лицо (не так чтоб очень: по-видимому, юноша был достаточно высок, поскольку, даже стоя на коленях, его глаза упирались вампирше примерно в район груди) — так покорно и расслабленно… ах, да, под заклятием же. Движение головы вдруг приковало внимание к детали, до сих пор не попадавшей в поле зрения: не чрезмерно, но, несомненно, удлинённые кончики ушей.

Эльф! Дэйна нагнулась, принюхиваясь к коже, слегка чиркнула острым ноготком по шее и слизнула появившуюся каплю крови. Божественный вкус с острой приправой в виде противоположной энергии… Изначальная! Вот это подарок! О, Дориан в полной мере оправдал её многолетнее расположение. Это ж надо было найти где-то светлого эльфа, заполучить его живьём (светлячки обычно предпочитали смерть, чем попасть во власть вампирам), протащить по мирам и преподнести своей правительнице! Да ещё и неукрощённого, что сулит такие долгожданные развлечения.

— Ах, мой мальчик, угодил, не скрою, угодил. Всем разойтись по сторонам зала!

Подтекст в подарке, конечно, был, не могут вампиры без проверок на прочность своего повелителя. Они должны знать, что тот, кому безоговорочно подчиняются сильные, на деле является сильнейшим. И, конечно, Дэйна не могла оставить их без маленького представления. Пусть эльф и не может противопоставить ей ничего, как таковой, но сопротивляться, несомненно, будет. Древняя вампирша словно стряхнула с себя груз прожитых лет и сейчас перед подданными стояла юная лукавая девушка с живым блеском алых глаз.

Одним щелчком пальцев играючи сняв с пленника весьма сложное заклятье Пелены разума, Дэйна отпустила подбородок молодого эльфа и внимательно следила за проясняющимся взглядом. Восторг, вспыхнувший в синих глазах и очень ей понравившийся, мгновение спустя сменила тяжёлая, нарастающая ярость. Как мило. И почему она выбрала для жизни мир, лишённый разнообразия рас? Тогда хотелось спокойствия. Не сейчас.

Парень, хотя, наверно всё же молодой мужчина, тем временем вскочил на ноги и встал в защитную стойку. Намерен драться с девушкой? Впрочем, правильно делает — вампиров недооценивать нельзя. Длинные пальцы сложились в замысловатую фигуру и… ничего не произошло. Глупый мальчик, неужели думал, что во дворце, заклятом на крови правительницы вампиров, может сработать какая-либо иная магия, кроме её собственной? На помрачневшем лице отразилось отчаяние и решимость дорого продать свою жизнь. Ну-ну, нельзя продать то, что тебе уже не принадлежит.

* * *

Эльнарион Сумеречный плавал в каком-то тягучем, вязком кошмаре и искренне надеялся, что конец уже близок. Потому что иначе… Такого отчаяния младший сын Главы Рода Стального Жука не испытывал даже тогда, когда понял, что бездарно попал в ловушку человеческих разбойников. Действительно бездарно (каким же надо было быть невнимательным, чтобы не заметить подмешанные в еду и питьё зелья?), и отлучение от Рода с последующим изгнанием было бы самым правильным наказанием. Ведь он, которого с детства растили как воина в роду воинов, не смог защитить сестру, не выполнил поручение отца в целости и сохранности доставить домой на каникулы единственную дочь, пусть и полукровку.

Мать Ариены умерла, когда девочке было всего пять, но Ралиэль Серебряный всегда внимательно следил за своими отпрысками и немедля забрал малышку. Её серебристые волосы, такие же как у отца, вились крупными кольцами — человеческое наследие. В семье, где было четверо сыновей, беззаботную улыбчивую девчушку любили все. А он её не уберёг. Малышка прожила слишком мало по любым меркам — всего пятнадцать лет, в которые выглядела как десятилетний человеческий ребёнок. Сердце оборвалось от горя, когда затухающий в наведённом сне разум осознал планы зверей в человеческом обличье продать девочку в специальный бордель, для извращенцев. Оставалось лишь пожелать маленькой сестрёнке скорейшей смерти, чтобы не мучилась слишком долго. Впрочем, в таких местах долго и не живут.

Сколько он сам находился под действием дурманных зелий, Эльнарион не помнил. Смутно ощущал, что отрезан чем-то от магии, потому и не может скинуть с тела безвольное оцепенение. Но вот о том, чтобы чувствовать он не переставал, разбойники позаботились. Казалось, что прошла вечность в океане боли. Боль… Она бывает такая разная. И эта не то, чтобы непереносимая — Эль и раньше замечал за собой несколько… странную реакцию на болевые ощущения — но выматывающая и тянущая жилы, это да. А потом всё резко закончилось.

Ослабленного израненного тела коснулась лечебная магия. Странная, чуждая, но задачу свою выполнила. А потом и сознание прояснилось. И первое, что увидел Эльнарион, открыв глаза, это заинтересованный карий взгляд с красивого мужского лица. Начать немедленно выражать благодарность за спасение помешал подтекст этого взгляда: так рассматривают диковинное животное, безусловно, забавное и интересное, но не разумное. И запах крови, тяжёлый, металлический.

На одних рефлексах эльф отпрыгнул от странного спасителя к стене и быстро осмотрелся. Помимо кареглазого в большой комнате находилось ещё пятеро мужчин, настораживающих не воинской статью, а плавностью хищных движений. Ну да эльфы особой мускулатурой тоже никогда не обладали, что не делало из них менее опасных противников. Остальные десять были трупами. С разорванными глотками. Кровь была практически на всех поверхностях, кроме замерших «спасителей». Лучше бы он умер под руками своих недавних палачей!

Вампиры… Вот уж к кому не стоит попадать в руки живым. Потянувшись к магии, Эльнарион с огорчением признал, что «спасители» отнюдь не дураки и не решились избавить спасаемого от блокираторов — взгляд на запястья подтвердил, что доступа к силе его лишили искусственно. Что ж, придётся поскорее напороться на чей-нибудь меч. Внезапно раздался истошный девичий визг, и эльфа перемкнуло — показалось, что это Ариена кричала, хоть он и понимал, что, скорее всего, девочку уже увезли. Эльнарион бросился к выходу с напором орка, впавшего в боевую ярость.