Повелитель теней. Том 1 (СИ) - Романов Вик - Страница 50

Дверь снова открылась, в ректорат забежал начальник охраны.

— Господин директор, чрезвычайное происшествие! — прокричал он. — Нашу защиту нарушили. Кто-то незаконно проник на территорию Академии!

— Не может быть, — Виктор Викторович нахмурился. — За несколько столетий такого ни разу…

— Ошибки нет! Кто-то нарушил защиту, — перебил его начальник охраны.

— ЧЁРТ ВОЗЬМИ! — рявкнул Виктор Викторович во всю глотку так, что даже его сестра вздрогнула и вынырнула из размышлений. Он постоял с закрытыми глазами пару секунд и вежливо извинился: — Прошу прощения. Я сейчас подойду и со всем разберусь.

Бесконечный сумасшедший день продолжался.

— Великан-хозяин-друг, скажите «клей»? — попросил Крабогном, преданно заглядывая мне в глаза. Ну, строго говоря, глаз у него не было, но ощущение создавалось именно такое.

Я вздохнул, уже зная, что последует дальше, но всё-таки сказал:

— Клей.

— Выпей баночка соплей! — радостно воскликнул Крабогном, рассмеялся и великодушно пояснил: — Это дружеская присказки. Вы тоже можете просить меня сказать «пароход».

Последние пять минут, пока мы крались по тёмным коридорам Академии, он буквально завалил меня детскими приколами — что-то такое я слышал, когда был маленьким, ещё до того, как пошёл в ученики к Анаксагорасу. Сначала меня раздражала его чрезмерная весёлость и энтузиазм, но сейчас я даже немного увлёкся.

— Крабогномище, скажи, пожалуйста, «пароход».

— Пароход! — с готовностью отчеканил тот, с нетерпением задрал голову и щёлкнул клешнями. Но когда я ничего не ответил, он разочарованно вздохнул. — Великан-хозяин-друг, я говорить «пароход», а вы должны сказать: «Снимай трусы — и вперёд»! Попробовать ещё раз?

— Давай завтра или послезавтра, — я отрицательно покачал головой и мысленно добавил: «А лучше никогда». В такие моменты Крабогном очень походил на ребёнка, и мне искренне не хотелось его обижать, но и тратить время на ерунду — тоже. Любопытно, где он этого понабрался? Может, когда изучал Краснодар, случайно набрёл на детский сад или младшие классы школы? Ну а что — вполне логично: понаблюдал за ребятишками, запомнил шутки-прибаутки.

За углом вдруг раздались приближающиеся шаги. Я нырнул в нишу с средневековыми доспехами и замер. Мимо прошёл Виктор Викторович — директор был явно чем-то озабочен. Его тревога выплескивалась наружу короткими магическими волнами, которые создавали крохотные синие молнии в его золотых волосах и на коже. Да чтоб Изнанка меня сожрала, если он не использует специальные косметические заклинания! Ну не может человек настолько идеально выглядеть, несмотря на измученность, всклокоченные волосы и мешки под глазами! Я задумчиво проводил его взглядом и продолжил путь, прощупывая пространство магическими импульсами.

Когда Лысая устроила представление под названием «открытие Трещины», я запомнил, где примерно находится тюрьма Зубастого Осьминога, и считал ауру, которую она источала. Отыскать вход в подземелья будет сложно, наверняка он скрыт от чересчур любознательных студентов. Да и не хотелось бы напороться на охранную сигнализацию. Так что план был прост: встать плюс-минус над нужным местом и перепрыгнуть внутрь по теням. Крабогном как раз обожрался энергии смерти на местном кладбище, так что можно будет взять у него излишек.

Из-под земли мощно ударило потоком эмоций — здесь был и гнев, и злость, и ярость, и отчаяние. Я поморщился — каменные плиты пропускали едва уловимый отвратительный запах разложения, гнили и крови. Крабогном крутился у меня под ногами, принюхивался и яростно ругался.

— Ну что, спускаемся? — скорее для проформы уточнил я.

— Да! — взбешённо щёлкнул клешнями Крабогном.

Я забрал у него немного энергии, превратился в чёрный туман и скользнул в темноту. Вообще из Крабогнома вышла отличная батарейка — он поглощал и перерабатывал магию этого мира, чего ещё в полной мере не мог делать я, почему и терял Тени. Мы спускались ниже и ниже, пока не выпали в большой пещере с высокими потолками. Она была пустой, но по её периметру располагались решётчатые двери. Раз, два, три… Пятнадцать камер. И в каждой находился монстр. Я обошёл их по кругу — все твари, кроме Зубастого Осьминога, были очень опасными и кровожадными. Освобождать их было бы глупо. Но в то же время…

Я остановился у одной из камер и прикрыл глаза, подавив отвращение: внутри находилась Горгона — монстр, который фактически состоял из змей. Его назвали так по аналогии с Медузой Горгоной из греческой мифологии. В камень превращать взглядом он не умел, но легко убивал ядом. Но чаще всего он отделял от себя часть — паразита. Это был небольшой клубок змей, который цеплялся на шею к жертве и пускал в её спинной мозг особые отростки. Практически такой паразит полностью порабощал человека, но оставлял ему способность мыслить. Несколько раз я видел жертв таких паразитов. И зрелище не из приятных.

Нет, такие твари не заслуживают милосердия. Я нашёл камеру с Ледяным Драконом и, просочившись сквозь прутья, скользнул внутрь.

— Мёртв, — постановил Крабогном, но вдруг засомневался: — Или жив?

Неудивительно — если бы я не разговаривал с Ледяным Драконом всего час назад, то и сам бы затруднился ответить, жив он или мёртв. Передо мной он предстал во всём своём великолепии — сияющий, созданный изо льда и холода, невероятно опасный. В камере же лежало… нечто. Нечто полупрозрачное, с голубым грязным отливом. Оно скорее напоминало кучку пластмассовых костей, чем могучего дракона. Я материализовался и присел у огромной треугольной морды.

Ледяной Дракон приоткрыл один глаз и едва слышно протянул:

— Не обманул.

— Всегда выполняю свои обещания, — усмехнулся я. — Последнее слово?

— Ненавижу людей, — Дракон закашлялся, выдохнув ледяную изморозь. — В другой ситуации я бы тебя уничтожил. А всё это здание, что… Кха-кха! Что надо мной… Я бы его сровнял с землёй. Но сегодня… Сегодня я тоже выполняю обещания. Иллюзии и ментальная защита, как мы и договаривались.

Он с большим трудом приподнял лапу, и с его когтей сорвался голубой свет. Мне в лицо пахнуло холодом, кожу закололи миллионы крохотных иголочек, а магическое ядро расширилось и вспыхнуло огнём — в солнечном сплетении потеплело, и я почувствовал, как череп словно сковало льдом. А потом всё пропало. Я вытянул перед собой руку и представил лесную фею — в ту же секунду на ладони появилась крохотная девушка со стрекозиными крыльями и принялась танцевать. Очень реалистичная иллюзия.

— Краси-и-и-и-и-иво! — с лёгкой завистью выдохнул Крабогном и попытался сцапать фею, но стоило ему коснуться её стрекозиных крылышек, как иллюзия развеялась. Он надулся и обиженно проныл: — Нече-е-естно!

— Мир — нечестная штука, — хмыкнул я и сконцентрировался на Драконе. Жизнь едва в нём теплилась, да и то лишь благодаря специальным стазисным заклинаниям. Достаточно уничтожить их и нанести слабенький удар драконьему магическому ядру, и он умрёт. Я обратился к Дракону: — На счёт пять. Готов? Раз, два…

Я снял стазисные заклинания и остановил его сердце. Быстро, эффективно, милосердно. Он даже не успел ничего почувствовать. Здоровенная драконья туша обмякла, лапы раскинулись в разные стороны. Мне под ноги выпал кристалл и зелёнка. Кристалл был светло-фиолетового цвета — аметист, Б-уровень. Странно, я думал, что Ледяной Дракон достиг как минимум шестого ранга развития, второй — слишком слабо для такого монстра. Или на него так повлияли долгие годы плена? Я поднял добычу и спрятал в карман.

— Крабогномище, ты сможешь перенести эти кости в Изнанку?

— Конечно, великан-хозяин-друг!

— Делай и возвращайся поскорее, в награду получишь Зубастого Осьминога.

— Крутяшно!

Он растворился в воздухе, а следом исчезла и драконья туша. Я покачал головой. Мда, и понабрался же где-то словечек.

Зубастого Осьминога искать не пришлось — он обезумел и непрерывно бросался на прутья камеры, пытаясь выбраться на свободу. Длинные щупальца рвались в пещеру, с глухими звуками стукаясь о стены. Нет, так не пойдёт. Я поймал одно щупальце и, не обращая внимания на разъярённый вой, использовал ментальную технику — передал монстру одну-единственную мысль: «Скоро всё закончится, я освобожу тебя». На полноценный разговор моих сил не хватило бы, а Тени тратить было жалко. Так что минут пять я упорно повторял одно и то же, пока Зубастый Осьминог не успокоился.