Монстры под лестницей - Воджик Хельга - Страница 38

Посидев еще несколько минут, я начал думать, что больница выглядит вполне «современно», как деревенская лечебница, утратившая финансирование лет сорок назад и перебивающаяся на скудные пожертвования добрых самаритян. Такой расклад меня тоже вполне устраивал.

«А вдруг и газета свежая», – мелькнула в голове шальная мысль.

Если так, интересно – а про мое исчезновение написали в ней? Как любой мальчишка, я бы не отказался хвастануть одноклассникам, что был на первой полосе. Бочка точно бы позеленел от злости!

Перевернув газету, я встряхнул листы, как показывают в кино, когда некий джентльмен на завтрак неизменно читает свежую прессу.

– «Янтарный вестник» – вслух прочел я название газеты. – Да это же та самая Шутиха!

На первой полосе меня не было: всю ее занимала статья про обвал в старой шахте и про найденные под обломками останки маленькой девочки, что пролежали там больше века.

– Надо же, – присвистнул я. – А говорили, нет шахт. Хотя да, теперь уже точно нет.

Я пододвинул газету поближе и стал читать.

«Мэр города заявил, что намерен восстановить добычу в ближайшее время. „В новый век Миллвилль войдет с новыми штольнями и новыми безопасными рабочими местами“, – сказал он…»

Ага! Значит, Усач мне соврал про Миллвиль. По спине прошел холодок. Но что-то все равно не так. Новый век начался уже давненько. Где охранник только нашел такое старье?

«Удивительно, но рядом с останками ребенка найдена фарфоровая кружка с изображением золотой вороны, что держит в клюве ключ. Как миллвильская Алиса оказалась в этой кроличьей норе – неизвестно. Одна надежда, что после детального анализа откроются новые факты».

В животе похолодело. Перед глазами возникло веснушчатое лицо Амбер.

– Быть не может! – прошептал я, прожигая взглядом газету. – Время не то. Это какая-то другая девочка.

Полный волнения, я заскользил взглядом и не поверил глазам. Сразу под названием «Янтарный вестник» значилась дата 6 июля 1982.

Я проморгался, онемевшими пальцами взял газету и поднес к самому носу. На зрение я не жаловался, но именно сейчас я должен был быть полностью уверен. В тишине больницы вырвавшийся вздох облегчения прозвучал, словно раскат грома. 1982. Просто старая газета. Маленькая назойливая обезьянка разума настойчиво стучала по вискам и задавала колючие вопросы. С чего бы охраннику (и главное, где) взять такую старую газету? Почему в ней нет ни одного упоминания про Амбертон? Что за шахты и девочка? Я изучил все рубрики от сплетен, частных объявлений до колонки погоды и зацепился на последней странице за «Янтарные шутихи и ребусы».

Я ничего не мог понять. И из всех мыслей сейчас лишь одна гремела все громче: я переместился во времени…

На смену разумной обезьянке пришла восторженная. Если это все правда, то я вновь попал в прошлое. Представить только, лет через двадцать я появлюсь в этом мире официально! Само осознание этого привело меня в небывалый восторг. Если первый раз, в мой первый провал, я был растерян и напуган, то сейчас все было наоборот. Я смотрел на облупившиеся стены, слышал гудение ламп, где-то в одной из палат кто-то храпел…

Подумать только! Самое главное, это прошлое не было таким пугающим. В нем уже существовали зачатки Интернета и сотовой связи, «Терминатор»[19]и «Зловещие мертвецы», и даже мои мама и папа. А вдруг дед все еще живет в Амбертоне? А может, и отец! У меня появился реальный шанс отыскать его и… что дальше? Сказать, чтоб не бросал нас?

– Вы, мистер, через пару десятков лет, будьте добры, не оставляйте своего сына, а коли иных вариантов не будет, потрудитесь хотя бы записку написать о причине, – продекламировал я и с досады пнул старый стол. Телефон подпрыгнул и звякнул, а сам стол слегка сдвинулся, и в тишине коридора звук его ножек по полу разнесся, как рев раненого мамонта.

Постучав пальцами по столешнице, я стал раздумывать: вернуться обратно или остаться и попытать удачу. Я хотел остаться, но, вспомнив зареванное лицо Кэр, засомневался. Стоит ли ворошить прошлое? Или пора начать жить в настоящем?

Сжав кулаки, я решил, что сперва не мешало бы переодеться – слишком уж заметна на улице голубая больничная рубаха. Я пошлепал к своей палате, но замер, так и не прикоснувшись к двери. Если я войду туда, то окажусь вновь в своем времени, и, вполне вероятно, попаду в лапы к Слазеню.

– Что-то ищешь, малец?

Я так и обмер. Повернувшись, я задрал голову, чтобы разглядеть лицо долговязого дежурного, который со стаканчиком ароматного кофе в одной руке и с булочкой в другой возвращался на свой пост.

– Мистер Незалс? – не веря своим глазам, прошептал я.

– Мы знакомы, малыш? – улыбаясь, спросил долговязый. Он был моложе, но сомнений не было! Это был хозяин Графа!

– Простите, мистер Незалс! – протараторил я и, сунув ключ в замочную скважину, быстро открыл замок и дернул на себя дверь, успевшую стать синей.

– Что происходит? – воскликнул мужчина.

Я видел лишь, как клубок тьмы и ветвей вырвался из палаты. Незалс попятился, глаза его округлились, улыбка превратилась в гримасу страха, черные ветви прижали его к белой стене коридора. Проткнули насквозь. Брызнула кровь, стаканчик кофе и булочка полетели вверх. И, прежде чем они успели коснуться пола, я заскочил в палату, захлопнул за собой дверь и, желая никогда не слышать ужасных воплей за ней, дважды повернул и выдернул ключ.

Все тотчас же закончилось. Я сидел на больничном полу, в окно врывался ветер, и капли дождя барабанили по подоконнику. Что-то блеснуло под кроватью. Часть зеркальца Атты. Я дотянулся, достал металлический диск с летящей вороной и сел на кровать.

Из коридора донеслись шаги. Дверь открылась, и в палату зашла медсестра. Она удивлено взглянула на меня, затем на окно. Сделала выбор. Я вновь услышал шаги, и шум дождя стал тише. Ветер больше не холодил мне спину. Окно было закрыто.

– Какое сегодня число, – бесцветным голосом спросил я, – и год?

Медсестра ответила просто и без лишних вопросов. Затем проверила мой пульс и, дождавшись, когда я лягу, накрыла меня одеялом. Я не сопротивлялся. Ее ответ успокоил меня: я был в своем времени и мире.

Когда я проснулся, было серое пасмурное утро. Свесив ноги с кровати, я прошлепал к окну и взглянул на спящий Амбертон. Но вместо города увидел свое отражение.

– Слазень, – прошептал я.

Я приблизился вплотную к окну и дыхнул. Стекло затуманилось, и я написал имя монстра.

– Незалс, – прочел я буквы в обратную сторону.

Когда я обернулся, Атта пушистым ярким клубком спал ровно посредине кровати. Вернувшись, я тихонько устроился с краю.

Я дотронулся до синего ключа, что висел на моей шее. Металл, нагретый телом, казался живым. Ключ к прошлому. Я вспомнил волшебную дверь: лазурную, мерцающую. Что стало с мистером Незалсом? А вдруг я сделал из него Слазеня, пропустив монстра через портал. Что стало с Амбер? Вдруг та девочка в шахте – это она и есть? Что стало с моим отцом? Неужели он отец Амбер? Иначе откуда у него та самая записная книжка и точно такой же ключ путешественника? Смогу ли я спасти мистера Незалса? А девочку в шахте? Как связаны Амбертон и Миллвиль?

И кто из них копия, а кто оригинал? И почему на каждый ответ я нахожу лишь новые вопросы?

Нужно проверить даты по циклу Метона! Рванул тумбочку, обшарил ящики, вывернул из шкафа свои вещи. Блокнот деда исчез! Может, Кэр забрала его? Может, я выронил его в подвале? Нет. Я точно знал, где оставил его. В доме Амбер, на столике. Тогда, найдя ключ от двери, я был так окрылен, что и не заметил пропажу. А теперь… Теперь я лишился, возможно, единственных подсказок ко всей это запутанной истории с перемещением и тринадцатым часом.

Но сильнее утраты записей деда меня глодало чувство вины. Вины за то, что своими бездумными действиями я загубил минимум две жизни.

Все произошедшее не было случайностью. Все это было предопределено еще до моего рождения. Но кем? А главное, зачем?