Контракт (СИ) - Набихан Дилноза - Страница 14

— Не строй из себя невинность! Ты хорошо знаешь, кто мой муж!

— Женщина, да я вас впервые вижу! Я знать не знаю, кто ваш муж! — возмутилась в ответ.

— Хочешь сказать, что ты не знаешь Виктора? Моего Виктора? — закричала она.

— Виктор? — Я осеклась. Внимательно посмотрела на неё, отметив, какая она дёрганная и нервная. В голове никак не укладывался тот факт, что передо мной стояла нынешняя жена моего бывшего мужа! Виктор никогда не любил конфликтных женщин. Особенно тех, кто устраивал такие истерики публично.

А потом… потом это стало резко неинтересно. Я смотрела на её живот и вспоминала слова Волкова о том, что эта мадам и мой бывший давно стали любовниками. И что она уже в положении была, когда выскочила за него замуж.

В носу защипало. К глазам подкатили слёзы, но я держалась из последних сил.

— Вспомнила, шалава? Я его жена. Ж-Е-Н-А! Ясно тебе? И мы ждём ребёнка. Оставь уже его в покое! Ты не смогла родить ему, а я собираюсь. Не мешай нашему счастью. Виктор просто чувствует себя виноватым перед тобой, а ты соблазняешь чужого мужа!

Мне бы возразить! Сказать, что это не я шалава и соблазнила чужого мужа. Но я упорно промолчала. Никак не могла отвести глаз от её небольшого животика, в которым рос ребёнок Виктора. От другой женщины. Не от меня. Не мне теперь было рожать ему сына или дочку. И от этого я чувствовала себя паршиво.

— Дай нам жить счастливо. А нашим детям вырасти в полной семье!

Виктор никогда открыто не обвинял меня в том, что у нас нет детей. Да, мы пытались. Бывало, даже ругались и ссорились, но каждый раз мирились. И не столь важно, кто первым делал шаг навстречу другому. Мы жили в гармонии и любви. И только тема детей оставалась для нас болезненной. Пусть мы были женаты не так долго, но сколько оба лечились? А вон, как на самом деле обстояли дела.

Мой бывший муж просто заделал ребёнка с другой! Вот почему он никогда не требовал детей, не обвинял в их отсутствии. У меня никогда не будет ребёнка, но не у него!

Я не помнила, как попала домой. Что сказала той женщине, как оправдалась. Оправдалась ли я вообще? А почему я должна была это сделать? И как вообще она узнала о нас? Неужели Виктор рассказал ей?

Нет, мне же он не признался о связях с ней. Хотелось истерично смеяться, что я и сделала. Закрыла рот тыльной стороной, выпустила из онемевшей руки сумку, а сама медленно скатилась вниз по закрытой входной двери. Меня накрыло истерикой. Я то хохотала, то громко кричала и ревела. Из горло рвались надрывные звуки, и мне настолько было больно в душе, что хотелось вырвать эту боль вместе с сердцем. Хотелось ничего не чувствовать. Вообще ничего.

Я не знала, сколько просидела у порога в таком состоянии. Сколько времени угробила на то, чтобы жалеть себя и выплакать проклятые слёзы. Но когда я пришла в себя и перестала рыдать, во мне будто проснулась стерва. В голове назойливым голосом зашептали: «Ты не должна позволять другим унижать себя! Прекрати эти слезы и вытри сопли. Бери себя в руки наконец, Татьяна!»

И я решила так и сделать. И хотя понимала, что действовала на эмоциях, но совесть и чувство морали решила проигнорировать. Кое-как найдя мобильник в сумке, быстро нашла в контактах номер единственной лучшей подруги. Если и был в мире один человек, который мог мне помочь отвлечься, то именно Валерия.

Глава 14

Татьяна

Впервые после развода с Виктором я сознательно вышла из дома куда-то, помимо работы или же магазина. Тот единственный раз, когда на утро я оказалась в постели Волкова, не считался. Тогда я была подавлена от новости, что Виктор женился, а теперь... Впрочем, ничего не изменилось. Ничего, если не считать того факта, что мои чувства к бывшему окончательно умерли. Их просто не осталось. Только чувство гадливости и омерзения. Ощущение, будто меня макнули в грязь, которое не покидало меня даже в клубе.

Валерия не смогла пойти отдыхать со мной. На работе у неё был завал, клиентов много, к тому же, по словам подруги, новый босс, который оказался тем ещё пижоном, не давал ей расслабиться. Так что я сама решила отдохнуть, заодно и навестив Леру на работе. Уверена, она должна была оказаться в восторге, пусть и не смогла бы со мной посидеть и составить компанию. Но мне и не нужен был собеседник или кто-то, кто утешил бы меня. Я понимала, никто не был в силах помочь мне избавиться от чувства боли и унижения, которые я недавно испытала. В этом не было вины ни Виктора, ни его новой жены. А только моя. Потому что я вовремя не смогла разглядеть, что мой муж изменял мне.

У входа в клуб, где работала моя подруга, стояла большая очередь и охранники, которые не всех запускали внутрь, даже на отдалении внушая страх и ужас. У них были бритые головы, густые борода, да и походили они на человекоподобные шкафы. Широкие плечи, литые мышцы, взгляд серьёзный. Тяжёлый. Если не моё разбитое состояние, непременно испугалась бы. Но я оставила все страхи и сомнения там, в своей крошечной квартире на окраине города, которая досталась мне от государства.

Уже через минут пять устала ждать, когда очередь хоть как-то подвинется. Шум раздражал, от шпилек ноги начинали болеть. Поэтому я позвонила Лере и попросила, чтобы она помогла мне попасть внутрь. До нас доносилась громкая музыка, и я, чтобы согреться, пыталась танцевать, стоя на одной месте.

Подруга появилась уже через несколько минут. Увидела меня, нахмурилась и что-то быстро сказала одному из охранников. Тот сразу обратил на меня свой тяжёлый взгляд. С каждой секундой, что он рассматривал меня, лицо его становилось более удовлетворённым, а после на нём появился улыбка. Полностью дезориентирующая и никак не вяжущаяся с его внешностью.

— Что ты ему сказала, что он вдруг так неожиданно изменился в лице? — прокричала я подруге сквозь шум, когда меня пропустили вне очереди. Лера крепко держала меня за руку, пока мы с ней протискивались через толпу. Я не пыталась понять, куда она направлялась.

«Не понравиться, успею уйти. Не маленькая же», — решила про себя.

— Обещала, что ты отсосёшь ему. Ты ему явно понравилась!

Я нервно улыбнулась, оторопев.

— Надеюсь, ты шутишь, — бросила в ответ, когда мы оказались у барной стойки.

— Лёш, сделай ей коктейль, как ты умеешь. — Подруга подмигнула парню у стойки. Тот обернулся к нам, отточенными движениями убрал длинные волосы назад, окинул взглядом сначала её, а после меня.

— Я не хочу коктейль, — сказала обиженно ей.

Она лишь посмотрела на меня, смерила строгим взглядом, как умела, и закатила глаза.

— Так чего вам, девочки? — Бармен прервал наш молчаливый диалог.

— Сначала сделай ей коктейль. — Лера махнула рукой и отвернулась от меня.

Бросив клатч на барную стойку, я сняла тренч и повесила на спинку высокого стула. Разгладила невидимые складки на своём платье и огляделась.

— О боже мой! — услышала возглас подруги и подняла голову. — Откуда ты откопала это платье? Я думала, ты уже давно выбросила его.

— Как видишь, не выбросила.

На мне было чёрное платье, которое доходило до колен. Не слишком короткое, но и назвать приличным его язык не поворачивался. Под него нельзя было надеть бюстгальтер, к тому же на спине находился вырез приличной длины. Он доходил почти до пояса, поэтому вместе трусов пришлось надеть стринги.

Вообще я уже и не помнила, когда покупала это платье. После покупки так ни разу и не надевала, только подруге похвасталась. Потому что Виктор был против. Ему не нравилось, когда я одевалась открыто и вызывающе. Он был жутко ревнивым, но ни разу за то время, что мы жили с ним в браке, не поднимал на меня руку или как-либо обижал. А теперь, когда я полезла в шкаф в поисках приличной одежды, эта платье совершенно неожиданно попалось под руки. И я не сразу решилась одеться в него.

Теперь же с непривычки ощущала скованность и смущение, когда оказалась среди толпы. Казалось, все смотрели на меня. Но на деле никому не было дела. Пока не было. Но я знала, стоило мне посидеть тут ещё немного, и мужчины могли начать клеиться. И неважно, что я никого не хотела. Впрочем, на тот момент меня вообще это мало волновало.