"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Розин Юрий - Страница 185

Что же касается Павла Геннадьевича Пруткова-Смирнова? Что произошло с ним? Ведь я нанёс ему довольно серьёзное ранение — проткнул грудь ледяным колом, вогнав его достаточно глубоко.

Конечно, просто так для него этого не прошло. Павла Геннадьевича забрали в больницу, и продержали там довольно долго. И хотя с того дня он должен был сидеть на определённых лекарствах, тем не менее, жизни его ничего не угрожало. Он продолжал жить.

С того момента я с ним больше не общался. Оно и понятно. Какого чёрта я должен продолжать контактировать с предателем? С ублюдком, из-за которого погиб хороший человек.

И хотя Прутков и правда заслуживает место в девятом кругу Ада, но… я, всё-таки, по итогу выяснил его мотивы. Мне не давала покоя эта ситуация, я не понимал, как такой, казалось бы, приличный и порядочный человек, школьный учитель литературы, способен на подобную низость?

Мне удалось узнать, что ребёнок Павла Геннадьевича, про которого он соврал, что тот выздоровел, всё-таки, ни на какую поправку не шёл даже близко. Он изначально не сказал нам всю правду. Правду о том, что у его сына — рак.

Когда до меня дошла эта информация, стало совершенно ясно, из-за чего Прутков пошёл на такое. Костян, я в этом уверен, предложил ему за это неплохие деньги, и Павел Геннадьевич согласился.

Доказательством этого предположения послужило то, что после сатисфакции сын Пруткова тут же получил усиленную медицинскую помощь. Его перевели в другую палату и назначили дополнительные курсы химиотерапии. И хоть достать эту информацию мне стоило большого труда, по итогу она послужила для меня тем объяснением, которое я принял.

Нет. Ни за что не смогу я простить Пруткова за содеянное. Предательство — не прощается. Даже если у него есть для этого веские причины (привет Андрию из "Тараса Бульбы"). Возможно, у Павла Геннадьевича просто не было другого выхода, но…

Но это уже не моё дело.

Что же касается остальных парней… Коловрата Упыря, Серёги, Стаса, Коляна, Нагваля. То с ними мне пришлось после того дня расстаться. Почему?

Потому что Организация разделилась на два лагеря. Одна половина считала, что я виноват в смерти их друга. Другая же, хоть и принимала за мной косвенную вину, но, тем не менее, не могла по-настоящему винить.

На моей стороне остался лишь Серёга, и, что удивительно, синеволосый шут Стас. Коловрат, как глава Организации, и ответственный за каждого его члена, тут же отрёкся от меня. Так как именно я пригласил драться за нашу команду Павла Геннадьевича, то, по его мнению, был непосредственно виноват в гибели Тоналя.

Плюс ко всему, не в мою пользу играло то, что как раз-таки после моей окончательной ссоры с Костяном он и вызвал Организацию на поединок. То есть, я был виноват сразу с двух сторон, в том, что создал этот конфликт, и в том, что привёл в команду крысу.

Ко мнению Упыря, как к мнению старшего товарища, прислушался и Колян. По-другому, в принципе, быть-то не могло. Что касается Нагваля, то он никак не отреагировал на меня и мою вину в случившемся. Он вообще ни на что с того момента не реагировал.

У Тоналя с Нагвалем была ужасно тесная, почти кармическая связь между друг другом. Прочнее родственной и кровной. И после того, как погиб один, хоть и не физически, но внутренне, погиб и другой.

Нагваль перестал участвовать в поединках. И без того неразговорчивый, с того момента и вовсе перестал произносить любые звуки. В общем, жизнь Нагваля больше не напоминала жизнь, как бы это абсурдно не звучало.

Вот такие дела…

Драться в подпольных турнирах продолжил уже от своего имени. Всё-таки, я заработал себе довольно серьёзный авторитет. "Угнетателя" отныне знали многие в этой среде. Поэтому больше не возникало никаких проблем в том, чтобы попадать на подобные мероприятия.

Что касается Игожина, то о нём больше не было никаких вестей. Правоохранители очень быстро, как я и предполагал, покинули территорию школы, и больше сюда не заявлялись. У них сошлись все улики и показания, и молодого учителя отправили в тюрьму.

Впрочем, чего я всё о прошлом? Сейчас меня ждало знаменательное событие. Выпускной, на котором не будет присутствовать главный член троицы. Потому что Костяна уже как полтора месяца перевели в другую школу. Наверное, он настоял на этом сам, так как больше не хотел со мной пересекаться.

Конфликт между нами был, наконец, исчерпан, и все точки над "И" расставлены. Хоть и такой колоссальной ценой, тем не менее, это не могло не радовать.

С этого момента я больше не мог погрязать в школьных конфликтах, тянущихся ещё из жизни реципиента, отныне мне должно выходить на совершенно иной уровень.

Но, для начала, закрою ещё один Гештальт. А именно, проявлю сегодня напористость по отношению к Елизавете Михайловне и закончу то, что начал ещё в месяце апреле. Ведь она, даже несмотря на то, что Костяна перевели в другое место, должна присутствовать на выпускном.

Глава 9

И хоть Серёга, формально, не оспаривал решение Коловрата Упыря по поводу той ситуации, тем не менее, в тайне, иногда встречался со мной.

Сегодняшний день, как раз-таки, был из таких. Перед торжественным мероприятием в школе, которое начиналось через два часа, решили посидеть с Серёгой в местном баре под названием "Пивной барон". Место выбирал он, потому что в пиве я ничего не смыслил, а планы были именно такие, чтобы испробовать древнейшего напитка.

Когда подошёл к бару, то меня уже ждали. Серёга, переминаясь с ноги на ногу, точно не от холода (так как жара стояла чуть ли не тридцатиградусная), стоял возле входа и оглядывался по сторонам.

Пытался подкрасться незаметно, дабы напугать друга, но у меня не вышло. Амбал, как я только ступил на его сторону улицы, обнаружил меня. Обнаружил, и, быстро переставляя увесистые ноги, ринулся ко мне.

— Саня-я! — Почти как ребёнок, радовался он.

К слову, когда мы с ним наедине, он ведёт себя совершенно иначе. Более расслабленно и живо, что ли. В те времена же, когда вместе состояли в Организации, Серёга действовал и говорил по-другому. Наверное, обязывало положение.

— Серё-ё-га! — Подыгрывал я, подбегая к нему.

— Ну ты, блин, не пунктуальный! — Добродушно скалился друг. — Знаешь, если у меня по плану распитие пивка, то я не могу долго терпеть…

Мы вошли внутрь "Пивного барона". И так как солнце сейчас светило дневное, то и людей здесь было всего ничего. Только неработающие забулдыги, либо мужики на пенсии.

Серёга, как завсегдатай этого, и многих других подобных мест, сразу же выбрал самый достойный столик. Тот, возле которого на стене приятным холодком обдувал кондиционер. Мы устроились поудобнее, выставив вспотевшие лбы перед остужающим потоком.

— Ну и шпарит сегодня… — Посетовал я.

— Как в баньке-парилке… — Подтвердил Серёга. — Может, бахнем горилки?

— С ума сошёл… — Не улавливая юмора из-за жары, отвечал я.

Через минуту к нам подошла измученная за несколько часов работы официантка. Лицо её имело слабовыраженные азиатские очертания, на лоб спадала влажная чёлка. Казалось, что мы ей совершенно не важны, и единственное, что её беспокоит — это не упасть в обморок.

— Нам два крафтовых пива по литру, какие-нибудь снеки и сырный соус. — Проговорил Серёга.

Девушка трясущейся рукой записала в маленький блокнотик наш заказ, и, даже не повторив его вслух, ушла в сторону кухни.

— Как тебе? — Шаловливо подмигивал Серёга. — Ты по азиаточкам, ну… того?

— Да не. — Махнул я рукой. — Ты чего. Какая она азиаточка? Почти идеальная славянская внешность. Не сказать, что арийская, но…

— А глаза-то, глаза! — Настаивал светловолосый бабник. — Что в азиатке главное? Это её раскосые глазёшки. А тут — имеются!

— Если так судить, то и ты, Серёга, тот ещё азиат. Ну, вдул бы сам себе, а?

— Ай, ты…! — Расстроился Серёга. — Второй раз предлагать не буду. Теперь она точно моя.