Банкет на перекрёстке (СИ) - Кондратьев Вадим - Страница 7

— А мутанты эти, по сути, просто живут на своей территории и не дают каждому дураку лазать с горящей свечой в пороховой погреб…

Он замолчал. Макар ждал продолжения, но, судя по всему, Кусто решил, что дал исчерпывающий ответ.

Извивающаяся ужом река заложила большой поворот, за которым открылся длинный песчаный пляж с редкими островками кустов. Кусто прищурился сквозь лобовое стекло.

— Вон, комиссия по встрече дожидается.

Макар проследил за его взглядом, широко улыбнулся. От костерка на берегу поднялась знакомая фигура и, махнув рукой, шагнула к воде. Скоро стала видна намотанная вокруг шеи арафатка, над которой белела седая борода Ждана.

Лодочник заложил вираж и, направив посудину под прямым углом к берегу, заглушил двигатель. Нос катера прошуршал по песку и замер. Макар, забыв о багаже, спрыгнул на песок и остановился перед Жданом. Подняв правую ладонь, приложил её к груди и вытянул в сторону и вверх. Ждан повторил приветствие и крепко сжал предплечье гостя.

Обнялись. Окинули друг друга взглядами.

— Ну, здравствуйте, дяденька Ждан! — уважительно произнёс Макар.

Ждан хмыкнул.

— Ну здравствуй, молодец! Как добрался с этим занудой? — он с улыбкой глянул на лодочника. — Утопиться не захотелось?

Макар сделал честнейшие глаза, быстро затряс головой.

— Никак нет, старшой, долетели весело и с песнями.

Кусто проигнорировал «зануду» и, поставив на нос макаровскую сумку, флегматично проворчал:

— Багаж не забудь, песенник. Тут носильщиков нет.

Ждан хохотнул, подхватил макаровскую сумку и сделал приглашающий в сторону костра.

— Пойдём, капитан, у костерка посидим, перекусим.

Кусто по обыкновению хмуро отмахнулся.

— Некогда. Вы уж сами как-нибудь. Только крейсер мой подтолкните.

Ждан передал сумку Макару и взялся за нос катера. Навалился всем весом, и мощно толкнул посудину от берега. Кусто поднял руку и, выправив «Калипсо» вдоль русла, запустил мотор. Ждан помахал на прощание, тряхнул мокрым ботинком и подтолкнул Макара к костру.

— Пойдём, а то жрать охота. Как говорится, чем богаты…

У костра на куске полиэтилена дожидались две банки тушёнки, головка чеснока и полбуханки подветренного хлеба. Над огнём потихоньку парил котелок с водой. Рядом на рюкзаке желтела пачка чая с синим слоником на боку.

— Да с такой закуской можно свадьбу сыграть, — констатировал Макар и, пока старший открывал банки, выволок из сумки поллитровку коньяку.

Ждан уважительно посмотрел на пятизвёздочную бутылку.

— Эт у нас сёдня двойной праздник! Тут с благородными напитками напряжёнка.

Он с сомнением поглядел на алюминиевые кружки, но Макар отрицательно качнул головой. Скрутив крышку, протянул коньяк.

— А давай-ко, традиционно — из горла… как тогда, на Аркаиме…

Ждан принял бутылку, помолчал, глядя в небо и, плеснув несколько капель коньяка в огонь, сделал большой глоток. Макар повторил ритуал и взялся за тушёнку.

Какое-то время ковыряли ножами ГОСТовское мясо, хрустели чесноком и, прикладываясь к бутылке, поглядывали на огонь. Говорить было о чём, но Ждан давал гостю спокойно поесть, а Макар наслаждался тишиной и покоем, от которого совсем отвык в городской суете.

Покончив с тушёнкой, положили банки в костёр и наполнили кружки чаем. Макар глянул на седые виски Ждана, покачал головой.

Ждан заметил его взгляд, потёр седеющий ёжик на голове.

— Дык стареем, потому и седеем. А ты, я смотрю, всё мужаешь.

Макар пожал плечами, обвёл взглядом берег.

— Давно тут обосновался?

— Да как тогда расстались, всё здесь.

— По цивилизации без теле-радио не соскучился?

— А разве это цивилизация? — Ждан усмехнулся. — Нет, с меня такой цивилизации хватит. Наелся и прессой, и телевидением. Какой канал ни включи — то богоизбранный, то пидор. Культурная богема называется.

— Это да, — согласился Макар. — Ты будешь смеяться, но они сейчас борются за право на пропаганду гомосексуализма по центральным каналам в дневное время.

Ждан покачал головой.

— И что законодатели?

— А там, как выяснилось, этого добра тоже с избытком. В парламентах и думах всего один процент непричастных к педерастии, педофилии или наркомании. Но и от тех постепенно избавляются. В закисающей Европе и того хлеще. Партия садистов и педофилов права на свои мерзости практически узаконила. И тамошние правозащитники доказывают, что это нормально, цивилизованно и толерантно.

Ждан мрачно покачал головой.

— Вот потому-то мне здесь и нравится. Тут пока всё здраво, всё честно. Всё ясно и относительно стабильно. Дерьмо, конечно, попадается, но долго оно тут не плавает, и не плодится без меры… По крайней мере до последнего времени не плодилось…

— А что изменилось в последнее время?

Ждан исподлобья посмотрел на Макара. Помолчал. Пришло время переходить к главному.

— Я тут недавно Рамазана видел.

Макар окаменел. Медленно кивнул, чтобы Ждан продолжал.

— Издалека, правда, видел… но, уверен, что не обознался, потому что и шайка его с ним была. Человек пять или шесть.

— Так вот они куда слиняли, — проговорил Макар. — И ты знаешь, где их тут искать?

Ждан ковырнул веткой костёр.

— Нарисовались на дороге между Чистогаловкой и Копачами. А где базируются догадываюсь, но пока не проверял. Одному уже… хлопотно.

— Излагай, — твёрдо проговорил Макар.

— Недавно базу Папаши Гризли разгромили. «Медвежат», кого в Берлоге не застали, валили на всех дорогах вокруг урочища. Базу и локацию вокруг неё, естественно, под контроль взяли. Ни с кем из остальных кланов не законтактировали. Но мародёры и бандиты попёрли туда скопом, как себе домой. Теперь целый сектор зоны закрылся, а на подходах снайперы балуют.

Макар медленно вздохнул.

— Нефтяник с ними?

— С ними. Потому я тебя и вызвал. Решил, что тебе будет… интересно.

Макар кивнул глядя в огонь.

— Очень интересно.

— Тогда пойдём на базу. Определим тебя на постой и начнём знакомство со здешними достопримечательностями.

Ждан вытряхнул из котелка заварку и, убрав пожитки в рюкзак, огляделся. Убедившись, что всё чисто, раскидал ногой костёр, отфутболил прокалённые банки в воду и оглянулся на Макара.

Тот уже закинул сумку на плечо и ждал направления. Ждан указал вверх по берегу.

— Нам туда. Недалече, до полудня будем на месте.

7. Зона

Дорога на Кордон

Когда впереди показалась ажурная мостовая ферма с застрявшим в ней локомотивом и парой платформ, Кочерга с Батоном свернули с дороги и, заложив крюк, вышли к железнодорожной насыпи в километре от моста.

Батон, не высовываясь из высокой травы, заполз на насыпь. Приподнявшись над рельсами осмотрелся, потом встал на колено и махнул Кочерге. Тот вскарабкался следом, окинул взглядом окрестности и указал направление.

Спустившись с насыпи, двинулись по целине. Скоро в тумане проступил покосившийся забор АТП. Остановившись, оба глянули на дисплеи ПДА. На плане огороженной территории не светилось ни одной точки.

— Похоже, чисто, — констатировал Батон. — В смысле людей.

Кочерга кивнул и забрал в сторону от забора.

— А зверьё пусть там сидит, беспокоить не будем.

Поглядывая на маячащие в дымке крыши хоздвора, они добрались до заросшей матёрым бурьяном помойки. Поглядев по сторонам, Кочерга подмигнул напарнику и шагнул в самую гущу растительности. Осторожно ступая по слежавшемуся с советских времён мусору протискивался среди стеблей чертополоха, вымахавших выше человеческого роста. Остановился у груды ржавого железа и обломков теплицы. Отвалил в сторону короб прогнившего холодильника, разбросал мусор и ошмётки полиэтиленовой плёнки, рассыпающейся от малейшего движения. Под ними обнаружилась широкая горловина врытой в землю пластиковой бочки.

— На пост! — скомандовал Кочерга и присел над тайником.

Напарник тут же взобрался на остов газовой плиты и, подняв оружие к плечу, завертел головой по сторонам. Кочерга меж тем отцепил от крышки проволоку растяжки, вскрыл бочку и начал выволакивать из тайника содержимое. Разложив на земле пакеты, вскрыл ножом самый большой. Вынув автомат, оттянул затвор, глянул внутрь и удовлетворённо отложил оружие в сторону. Ощупав свёртки, аккуратно распечатал один и, достав пять магазинов, снова запечатал упаковку. Добавив к растущей кучке цинк с патронами, взялся за свёртки поменьше. На землю легли «Стечкин», три коробки пистолетных патронов, десять пачек со связанной картечью для батоновского дробовика. Побросав остальное добро обратно в бочку, накрутил крышку и прицепил проволоку растяжки. Вернув на прежнее место целлофановую труху и привалив сверху холодильник, прищурился. Вроде всё как надо, мусор и мусор.