Ванька 6 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 3

Я ещё от преображения капитана в полковника не могу отойти, а тут снова новости!

Князь, ни слова не говоря, мне бумагу казенного вида протягивает.

Так, так, так… Не успел я к одному лазарету прикомандироваться, как должен следовать к новому месту службы.

А, меня спросили?

Да, кто тебя — козявочку-букашечку-то, спрашивать будет⁈

Ещё и в условиях военного времени.

— Явишься завтра ровно в полдень в Главное военно-санитарное управление. К Александру Яковлевичу.

Я стою, только глазами хлопаю.

Только он меня и ждёт. Александр-то Яковлевич. Кто он, а кто я…

— Евдокимову, — на всякий случай уточнил князь.

Мог бы и не конкретизировать. Сам знаю, кто такой Александр Яковлевич в ГВСУ.

Тут меня от таких удивительных выкрутасов жизни немного и понесло…

— А, это за что мне такое счастье? Вы, порадели?

Князь построжел, опять в полковника, хоть и был теперь без мундира, превратился.

— Ваня…

Александр Владимирович пальцем, украшенным перстнем с затейливым вензелем, покачал.

— Господин коллежский регистратор… — указал мне на моё место в этой жизни князь.

Тут Александр Владимирович улыбнулся и прежним стал.

— Иван, а кто не раз мне говорил, что на театре военных действий для спасения и возвращения в строй раненых воинов, главное — организация? Что военные врачи отстранены у нас от такого важнейшего дела, как эвакуация раненых и больных из действующей армии в тыл? На Дальний Восток кивал?

Да уж… На той войне, где я с князем познакомился, этим всегда занимались строевые офицеры и генералы. Военным врачам, не относившимся к офицерскому корпусу, доверяли только выполнение на известных штатных этапах эвакуации те или иные лечебные мероприятия. Например, подготовку выбывших из строя контингентов к предстоящей транспортировке и их сопровождение в ходе таковой.

Не у одного меня было такое мнение. Тот же Потираловский в своей диссертационной работе на соискание степени доктора медицины «Тюренчен-Вафангоу-Ляоян в санитарно-тактическом отношении» об этом черным по белому писал.

— Тут специальная комиссия по данному вопросу свою работу заканчивает и Александр Яковлевич Вас в её состав включил…

Ещё чуднее…

Всё чудесатее и чудесатее…

Не успел я, однако, свою шпильку вставить, Александр Владимирович меня опередил.

— Да, я в этом немного посодействовал… Свежий взгляд и прочее…

Во. Точно. Порадел князь родному человечку.

Впрочем, какой я ему родной…

— Успеешь ещё в свой дивизионный лазарет. На тебе там свет клином не сошелся.

Не сошелся… Это, уж точно.

— Так, ужин сегодня никто не отменял. — Александр Владимирович кивнул на дверь кабинета. — Прошу Вас, господин коллежский регистратор…

Опять издевается…

Ну, да. Он же — князь, офицер…

Тут старший врач полка, не чета мне человечище, и то не может быть членом офицерского собрания и посещает его с особым на то разрешением строевого начальства. Это что, даже в офицерском заемном капитале он принять участие не имеет права…

— Иван Иванович, что-то Вы загрустили? Бросьте. Ничего в наших отношениях не меняется…

Глава 5

Глава 5 Член комиссии

Высоченные потолки, фундаментальные дубовые двери, наборный паркет…

На стенах — батальные сцены в позолоченных рамах.

Я что-то даже как бы немного заробел. Неуютно себя почувствовал.

Прохладно даже в жаркий полдень в стенах Главного военно-санитарного управления, однако, за последние пять минут мне два раза своим носовым платком пришлось воспользоваться, пот на висках им промокнуть.

Не каждый день я в таких местах бываю…

Как бабушка моя говорила — залетела ворона в высокие хоромы.

— Господин Воробьев…

Мне, кивком головы было указано на дверь. В смысле, куда мне войти требуется. Не выйти.

В это время часы забили.

Во как… Ровно полдень. Всё минута в минуточку.

К Александру Яковлевичу кто как относился. По-разному. Профессура Императорской Военно-Медицинской академии в большинстве своем Евдокимова не сильно любила. Военизировал де он сильно данное учебное заведение. А, как⁈ Военный врач, это тебе не врач цивильный. Тут совершенно две большие разницы. Военный врач военизированное образование и должен иметь, суть, миссию, цели и задачи военного дела хорошо понимать. Ну, и своё место и предназначение на театре военных действий.

Я же про Евдокимова ещё на войне с японцами слышал. Говорили только хорошее. Ну, а то, что строг… Зато умный.

Сам я его только пару раз издали и видел. Ну, сегодня вблизи рассмотрю…

Главный военно-санитарный инспектор русской армии выглядел утомленным. Правильно, забот у него сейчас полон рот. Сколько всего сразу на его голову свалилось.

За спиной Александра Яковлевича на парадном портрете куда-то в одному ему видимую даль смотрел государь император. Мне показалось, что когда я вошел, он на краткое мгновение на меня посмотрел и подмигнул. Не робей де, всё у тебя хорошо будет…

— Воробьев… Спаситель…

Тихо-тихо, едва слышно, для одного себя произнёс главный военно-санитарный инспектор, но я, спасибо золотым зверькам, разобрал его слова.

Во… Как пить дать, это так меня князь охарактеризовал, когда в комиссию пристраивал… Спасибо, князенька, удружил. Порадел.

В кабинете Евдокимова я не задержался. Тот на меня посмотрел, как будто старался запомнить, назвал номер кабинета, в который мне нужно было проследовать.

Там де, про меня уже уведомлены.

При этом ещё и кивнул мне поощрительно.

За каким всё это потребовалось? Вполне можно было без моего присутствия в данном высоком кабинете обойтись.

Но, видно — так надо. Скорее всего, из-за моего князя, это опять же…

За дверьми кабинета, куда я незамедлительно явился, ко мне отнеслись уважительно. Только один бородатый коллежский советник ухмыльнулся при виде имеющегося на моих плечах. Вот де, дал Бог помощника сопливого…

Ну, что мне теперь до этого…

Мне сам император сегодня с портрета подмигнул, одобрил моё здесь появление.

Прямо с порога я получил, как прикомандированный к комиссии, стопочку только-только отпечатанных листов.

«Временное положение об эвакуации раненых и больных» — значилось сверху верхнего из них.

Ну, коли дали, так почитаем…

Действующее положение мы в академии изучали. Правда, времени с этого момента прошло не мало.

Я напряг память. Даже глаза на момент прикрыл. Так у меня лучше что-то вспоминается.

Ну, оказалось — помню я нужный документ. Правда, не дословно.

Что же, будем читать новый и смотреть, чем он от прежнего отличается.

В новом положении общее руководство эвакуацией раненых и больных на театре военных действий, так я понял, возлагалось на главного начальника санитарной части армий фронтов, а во внутреннем эвакуационном районе — на начальника эвакуационного управления Главного управления Генерального штаба. Ага, старая песня — оба они генералы, а не врачи…

Смотрим дальше — в пределах района тыла полевых армий и района главного тыла, составлявших передовой район фронтов, эвакуационным процессом непосредственно должны руководить дежурный генерал по санитарной части армии через полевого инспектора госпиталей и начальник Эвакуационного отдела управления главного начальника санитарной части армий фронта, все опять же не врачи. Последний из упомянутых в проекте документа, одновременно являлся и начальником всех эвакуационных пунктов фронта, военно-врачебных заведений и учреждений, переданных ему для нужд эвакуации.

Мля…

Даже голова заболела.

Темный лес, это для меня…

Не мой, даже близко, уровень.

Точно, залетела ворона…

Далее по тексту пошло и новое. Выполнение мероприятий по организации эвакуации раненых и больных в передовом эвакуационном районе возлагалось уже не на эвакуационные комиссии времён минувшей войны, а на головные (сборные) и тыловые эвакуационные пункты, во внутреннем районе — на распределительные и окружные эвакуационные пункты, которые находились в непосредственном подчинении начальника штаба соответствующего военного округа. В губерниях, по которым рассеивались для лечения раненые и больные, действовали губернские попечительные о раненых и больных воинах комитеты. Продолжал действовать под высочайшим наблюдением и Александровский комитет о раненых.