Южная пустошь - 2 (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 10

— Мама права, — Виктория, которая казалось была увлечена игрой и даже не слушала наши разговоры, подняла голову и взглянула на Хурру, — Илайя не глупая.

— Глупая! — Спорить с младшей сестрой совсем не то же самое, что с мамой, и Хурра уперлась, как баран, — если бы была умная, не стала бы ссориться с нами! Сразу же понятно, что мы помогли бы ей, она стала бы жить в Златограде с братьями. Она командовала бы амазонками, а они играли бы с нами. Тем более, они ведь и наши братья, да, мам?

— Да, — кивнула я. Тяжело вздохнула… Дети иногда гораздо умнее взрослых. Я зациклилась на Илайе и ее мести, что совсем забыла о том, что мои племянники, грилорские принцы, находятся в рабстве у женщин Королевства Кларин. А ведь, когда я отправляла их в ссылку, я совсем не предполагала такой исход. Я думала они останутся пленниками… — Они ваши братья, Хурра. И, думаю, ты права. Я должна написать королеве Вайдиле и забрать мальчишек. Они не должны быть рабами.

— Рабство — это плохо, — заметила Виктория, как будто бы между прочим.

Хурра кивнула. С этим она была целиком и полностью согласна. Она прекрасно понимала, что будет, если она, или я, попадем на территорию Аддийского султаната.

— Девочки, — я решила закончить тяжелый разговор, — а кто хочет посмотреть на маленького абрегорианского принца? Вы ведь помните, что вчера у вашей сестры родился малыш?

— Я! — Хурра сразу же забыла обо всем. Спрыгнула с моих коленей и рванула к двери. — Я хочу! Мам, — повернулась она ко мне, — а можно я подержу его на руках⁈ Можно же, да⁈ Я же держала маленькую Тати, да? И не уронила!

Я улыбнулась. Дети всегда остаются детьми, даже если они могут сделать то, что под силу не каждому взрослому.

— Думаю, Анни будет не против.

— А мне можно? — Виктория смотрела на меня умоляюще, — я тоже хочу! Катрила тоже давала мне подержать Тати! Она мне помогала, чтобы я не уронила…

Собрались мы очень быстро. Девочки просто умирали от нетерпения. А Хурра несколько раз исчезала, пока мы с Викторией одевались и причесывались. И судя по довольной мордашке, она уже успела смотаться к сестре и полюбоваться на малыша.

Перед тем, как уйти, я сунула украденные амулеты в шкаф, закопав их поглубже, среди зимних вещей. Как говориться, подальше положишь, поближе возьмешь…

От моей комнаты, до спальни Анни было всего несколько шагов, но если Виктория шла молча, прижимая к себе куклу Алесу и куклу-папу, с которыми она никогда не расставалась, то Хурра по обыкновению подпрыгивала от нетерпения, дергая меня за руку, и тараторила не переставая:

— Мам! А я тоже, когда родилась, была маленькая? Виктория была, я помню. А он уже понимает, что он принц? Мам, а он знает, что я его тетя? А когда он станет императором, он все равно будет моим племянником? А он будет меня любить? А он тоже как Анни, будет видеть будущее? — вопросы сыпались из Хурры, как горох из дырявого мешка. Я не успевала на них отвечать, но мою дочь, казалось, ответы интересовали гораздо меньше, чем сами вопросы.

К счастью, до спальни Анни мы дошли быстрее, чем любознательность Хурры смогла бы утомить. Все же в маленьком доме есть свои преимущества.

— Входите, — отозвалась Анни, когда мы постучали. — Мама, — улыбнулась она, увидев всю нашу компанию, — как вас много!

И рассмеялась. Радостно. Как могут только матери. В ее глазах сиял необыкновенный мягкий свет. Она держала на руках сверток с ребенком, который громко чмокал, присосавшись к груди, и смотрела на крошечное личико с таким выражением, что у меня защемило в сердце, а в горле встал ком.

Я тайком смахнула слезу, выступившую в уголке глаз. Сейчас, когда я смотрела на мою дочь с ее сыном, и моим внуком, все проблемы, все заботы казались такими мелкими. Почему люди не понимают, что самое главное это не власть, не золото, а вот это… то неуловимое абсолютное счастье, когда смотришь на своего ребенка. И не только своего…

— Он такой красивый, мам, — прошептала Анни, посмотрев на меня. Она и сама в этот момент была прекраснее всех на свете.

— В маму, — улыбнулась я, осторожно подсаживаясь на край постели. Хурра и Виктория уже забрались на кровать с ногами и теперь, стоя на коленках, рядом с Анни, смотрели на малыша, вытаращив глаза от удивления.

Когда я шла к Анни, то хотела спросить, что она видит в нашем будущем и будущем Илайи. Возможно стихийная магия пустоши не станет мешать, и мы сможем узнать, какой следующий шаг может сделать Илайя. Но сейчас мне меньше всего хотелось портить эти мгновения разговорами о проблемах.

— Он такой большой, — громким шепотом поделилась своими наблюдениями Хурра. И опять засыпала нас вопросами, — Анни, а как он помещался у тебя в животе⁈ И как Южин вытащил его оттуда? Я думала, дети рождаются через пупок… Но Артор оттуда никак бы не прошел, — она наморщив лоб смотрела на ребенка. — Тати была намного меньше. Анни, Южин разрезал тебе живот? А покажешь рану⁈ Или он уже все заживил?

Ее болтовня отвлекла даже младенца. Маленький Артор выпустил изо рта сосок, на котором тут же повисла капелька молока, и с удивлением взглянул на тетушку… Он не заплакал. Просто смотрел на Хурру и молчал…

— Мам, — ахнула Хурра, — он так смотрит на меня. Он думает, что я много болтаю, да?

Мы с Анни переглянулись и рассмеялись. Артор же, тяжело вздохнув, вернулся к еде, крепко присосавшись к груди своей мамы.

— Мама, — Виктория подобралась ко мне, залезла на колени и, обняв за шею, прошептала на ухо, — Алеса говорит, что Илайя с двумя амазонками идет сюда. А папа просит передать, что Илайя задумала что-то нехорошее, но он за ней присмотрит и постарается защитить тебя.

Против воли по спине ужом скользнул холод, и замер, свернувшись кольцам где-то в копчике.

Глава 6

Если я и тешила себя надеждой, что все способности Виктории всего лишь игра богатого воображения, то сейчас они разбились, как упавший на камни хрустальный бокал. Мне показалось, я даже услышала тонкий звон, когда герцогиня Форент, широко улыбаясь, закатывая глаза от восторга и рассыпаясь в сотнях комплиментах и новоиспеченной мамочке и ее малышу, тайком шепнула мне, что ее супруг велел передать: Илайя идет к воротам Златограда. Он сам встретит амазонку и постарается потянуть время, чтобы дать мне возможность не спеша и не пугая Анни покинуть комнату дочери.

Я с трудом удержала улыбку на губах. Но мысленные ругательства сдержать не могла, очередной раз помянув «добрым» словом Богиню за то, что даже самая младшая моя дочь «облагодетельствована» Ею.

— Анни, мне пора, — я наклонилась над дочерью и осторожно обняла ее, стараясь не побеспокоить малыша. Артор уже наелся и теперь спал, сладко посапывая крошечным носиком. Но Анни никак не могла выпустить его из рук. — Я пришлю к тебе Тайку. Она заберет девочек и поможет тебе. Катрилу пока беспокоить не стоит, пусть отдохнет. Она вчера немного переволновалась, — скрыла я истинную причину бессонной ночи старшей дочери.

— Да, мам, — отозвалась Анни и подняв на меня абсолютно счастливый взгляд, прошептала, — мам, помнишь я решила, что у меня больше не будет детей? И еще просила тебя, чтоб ты напомнила мне об этом, когда Горей будет просить дочку? — я кивнула, все еще не совсем понимая к чему Анни завела этот разговор. К тому же впервые на моей памяти она назвала мужа по имени. Обычно она обходилась безликим он, или муж… — Так вот… забудь о моей просьбе… Не надо меня отговаривать. Дети — это так чудесно…

— Хорошо, — улыбнулась я и, выпустив дочь из объятий, выпрямилась. — Не буду…

Анни кивнула, даже не повернув голову в мою сторону. Она продолжала смотреть на спящего сына. Хурра и Виктория сидели тут же, на постели и о чем-то шептались. Я тихонько вышла из спальни, прикрыла дверь и вздохнула. Анни права, дети — это, конечно, чудесно. Но через несколько лет они подрастают и иногда превращаются в мстительных стерв.

К Залу советов я торопилась, как могла. Не хотелось бы оставлять герцога Форента один на одни с девицей, которая способна приказать ему все, что угодно. И, вообще, мы еще вчера, обсуждая результаты моей вылазки, решили, что никто и никогда не должен оставаться наедине с Илайей. А я самолично позволила герцогу Форенту, Катриле и всем остальным моим приближенным, которым я доверяла как самой себе, любым способом остановить меня, если вдруг Илайя решил воспользоваться амулетом и подчинить себе королеву.