Ванька 3 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 7

Так, так, так… Похоже, Ваня, пневмония у тебя… Мать, мать, мать… Антибиотиков тут ещё не имеется… Подохну ведь… Как пить дать, подохну…

— В чём проявляются припадки болезни?

Всё, обследовать врач меня закончил, к опросу перешёл…

— Ну, кашель у меня сильный, в левом боку колет, слабость, дышать тяжело… — всё я выложил, ничего не утаил. — Пить сильно хочется, аппетита нет совсем…

— Я склоняюсь к крупозной пневмонии, — прозвучал приговор врача.

Мля… Меня даже пот пробил…

— Таллин в обычной дозировке, — это было Вениамином Осиповичем уже фельдшеру сказано.

Тот только кивнул согласно.

Про таллин я в курсе. Не даром на земском фельдшерском пункте в истопниках и сторожах числился. Это ртутный препарат. Будут мою крупозную пневмонию ртутью лечить. Вот такие тут подходы…

— Всё будет хорошо, — ободрил меня Вениамин Осипович. — Поправитесь.

Эх, твоими бы устами да мёд пить…

— Спасибо, доктор.

Прозвучало это еле слышно. Опять мне что-то заплохело. Ещё бы — молодой врач сколько меня туда-сюда вертел-крутил. Мял, выслушивал, простукивал.

Тут здоровый устанет, не то, что я…

Глава 11

Глава 11 Ртуть и морфий

Таллин…

Не траванусь, я этим таллином?

Не помру в клонических судорогах?

Может, местным он и помогает, а как на мой организм подействует?

Тут они много чего препаратами ртути лечат — при лишаях и сикозе их назначают, вши у кого — опять же препараты ртути применяют. При экземе, трофических язвах, при флегмонах, лимфаденитах, в гинекологии, урологии — всё ртуть, ртуть, ртуть…

А, сифилис? Понятное дело — ртуть. Первейшее средство от этой погубы…

У меня, вот — пневмония. Значит — таллин. Он температуру у меня снизит. И, вообще…

Да, попал…

Тут размышления мои ещё одно назначение Вениамина Осиповича прервало.

— Да, сироп от кашля ещё выдайте пациенту, пусть сам его по мере надобности принимает…

Фельдшер Семен Михайлович опять согласно головой мотнул. При назначении лечения он с доктором не спорил. В другой сфере лежали у них разногласия.

На этом визитация медицинских специалистов в нашей палате закончилась. Были у них какие-то более спешные и важные дела. Мы-то никуда не денемся, к нам и вечерком заглянуть можно.

Семен Михайлович, правда, через несколько минут в палату вернулся и мне пузырёк с сиропом от кашля в руку сунул.

— Как всё выпьешь — скажи. Ещё принесу.

— Спасибо, — поблагодарил я его за заботу.

Так, почитаем, что в состав этого сиропа входит… Может, вообще мышьяк какой? У них тут сбудется…

Нет, мышьяка в сиропе не было. Было другое.

Один хороший компонент — этиловый спирт, а три оставшихся… Конопля индийская, хлороформ и сульфат морфия.

Так было по латыни на этикетке пузырька написано.

Причем, не мало названных ингредиентов в этом пузыречке.

Ну, против алкоголя я ничего не имел. Остальное, как-то насторожило…

Поупотребляю я такой сиропчик и в морфиниста превращусь…

Что-то этого мне совсем не хотелось.

Впрочем, наличие конопли и морфия в сиропе от кашля меня не удивило. Приходилось уже мне бывать тут в аптеках. В сих заведениях совершенно без всякого рецепта героин в виде сиропа или таблеток продавался как лекарство от кашля. Покупай — на сколько денежек хватит.

От астмы аптечный работник первым делом предлагал тут грудные сигаретки с марихуаной. Их же могли приобрести и те, кому плохо засыпается. Навевали приятные сновидения эти сигаретки для астматиков.

Зубки у малыша режутся и он плачет? Возьмите кокаин — хорошо он малютке поможет…

Понос? Имеем честь предложить опиумную настойку…

Тут рядом со мной кто-то раскашлялся. Громко так. Не хочешь, а обратишь внимание.

Мышкин. Который синяком под глазом отсвечивает.

Кашляет и кашляет. Ещё и с выданного мне пузырька глаз не сводит.

— Дай глонуть… Чуточку…

На ёмкость с коноплей и морфием пальцем правой руки показывает. Левой рукой слёзы вытирает. До слёз он докашлялся.

Сейчас. Нашел дурака.

— Уйди с глаз моих, чахоточный.

Нечего морфий направо-налево раздавать. Кто знает, может он мне и самому пригодится. Или, вылопает сейчас за раз Мышкин весь мой пузырёк и копыта отбросит. Нет у меня на него надежды. Мужик он, какой-то подозрительный. Есть в нём что-то такое…

Мышкин морду скривил, отошел. Кашель у него чудесным образом моментально прекратился. Без приема индийской конопли и морфия.

Бормочет ещё что-то себе под нос, недобро на меня поглядывает.

Так и потянулись мои дни и ночи в госпитале.

Назначенные лекарственные препараты я не принимал. Пилюльки таллина и сироп в дырку, что в полу рядом с моей кроватью была, отправлял. Пусть мыши под полом ртутью и морфием лечатся.

Лучше мне не становилось.

Вениамин Осипович только руками разводил. Пользует он пациента по всем правилам врачебного искусства, средства применяет самые что ни на есть современные и зарекомендовавшие себя во всем мире, а лучше его подопечному не делается.

У меня даже мокрота с кровью появилась. Ничего хорошего в этом не было.

Вениамин Осипович и сегодня вечером долго меня своей трубочкой слушал. Лицо у него при этом было печальное.

Глава 12

Глава 12 Чудесное исцеление

Прожилки крови в мокроте…

Хреново это, иначе не скажешь…

Дома бы меня сразу на рентген лёгких отправили, или ещё на какое исследование…

Здесь же, есть уже рентгеновские аппараты, но не в нашем заштатном временном военном госпитале…

Тут — руки, глаза, уши Вениамина Осиповича и всё.

Кровь…

На неё мои зверьки и среагировали. Того, кто сейчас ими владел, спасать бросились. Ну, не бросились, а начали. Так вернее будет.

Я почувствовал, как от золотых фигурок, что у меня в поясе лежали, тепло пошло. Причем, этот поток тепла был внутрь левой половины грудной клетки направлен. Туда, где у меня очаг болезни находился. Туда, где Вениамин Осипович у меня хрипы и прочую гадость обнаружил.

Тепло было приятное, и какое-то доброе. От него мне хорошо стало. Задышал я легче, даже как будто сил прибавилось. То не было их совсем, а тут как кто вливать их в меня начал.

Так продолжалось с пол часа. Я лежал под одеялом и пошевелиться боялся. Повернусь я с бока на бок, рукой двину, и — всё кончится. Спугну я это тепло и уйдет оно, улетучится.

Потом на меня кашель напал. Сильный-сильный. Причем, с отделяемым. Раз кашляну, а рот чуть не полный. Под кроватью у меня утка стояла, так как я к разряду неходячих больных относился. Туда и стал я ротовую полость опрастывать.

Зелень какая-то из меня шла. Ошмётки ещё чего-то серого, капельки крови…

С соседних коек народ как ветром сдуло. Испугались мужики. Вдруг я какой заразный.

Мышкин, который у меня сироп с морфием выпрашивал, за фельдшером Семеном Михайловичем убежал. В полной уверенности он был, что последние минутки мои наступают. Вон, из меня чуть ли не разложившиеся внутренности выпадывают. Был в палате у них уже такой случай — помер солдатик, а фельдшера к нему не позвали. Семен Михайлович потом долго и сильно ругался на всех. Почему де, его не пригласили. Может быть, удалось бы христианскую душу спасти…

Как кашляну — лучше мне становится. Ещё раз кашляну — ещё лучше. Просто чудеса какие-то. А зверьки мои золотые всё греют меня, греют…

Семен Михайлович прибежал. Пыхтит. Не молоденький он уже. На усах его — крошки хлебные. Ел что-то, а Мышкин его трапезу и прервал.

Сам Мышкин из-за плеча фельдшера выглядывает. Интересно ему наблюдать, как человек мучается, с жизнью расстается.

А, вот хрен ему на всю глупую рожу — не помру я сегодня. Есть в этом у меня полная уверенность. Почти уж прокашлялся я. Вышло из меня всё ненужное молодому организму.

— Вань, ты чего?