Объективная реальность (СИ) - Тарханов Влад - Страница 47

Очнулся я, когда поезд уже уходил. Сразу же пошел и купил в киоске свежие газеты, удивительно, но были и из Германии, пусть и с опозданием на сутки. Хотя нет, вот, вчерашняя «Форвертс» (Вперёд!) — это газета социал-демократов. Так, позавчера должен был начаться вброс по поводу особых наклонностей нацистов из СА, героями должны были стать два Эрнста: Эрнст Рем и Карл Эрнст. И что тут у нас? Точно, есть статья, со ссылкой на бульварную газетку о гомосексуальных наклонностях руководителей СА, тут и карикатура, тучный Рем призывает немецкую молодежь вступать в СА «мы удовлетворим наши потребности» — плакат на заднем плане. Да, слабовато, мой «брат» Ефимов нарисовал бы покруче. Хорошо, что фотографий не опубликовали. Потому как в бульварных газетках и фото были опубликованы. Тут еще про священников-педофилов, в Мюнхене и Бонне уже проходят судебные слушания. Интересно! О! Как тут оказалась? «Кенигсбергер Хартунгше Цайтунг» (Кенигсбергская Гартунгская газета' — точно, их же еще нацисты не прикрыли, вот они дали развёрнутый материал… очень хорошо! Порадовала критическим материалом и «Лейпцигер Фольксцайтунг» (Лейпцигская народная газета) — это левое крыло социал-демократов, эти тоже развернули статью про «порядочки» в гомосексуальной СА. А вот «Берлинер Тагеблатт» (Берлинский ежедневник) газета консерваторов обошлась маленькой заметкой на предпоследней полосе о «нехороших слухах, которые порочат организацию Национал-социалистической партии СА». А вот «Дойче Альгемейн Цайтунг» (Немецкая всеобщая газета), редакция которой поддерживает нацистов и часто печатает статьи и речи Гитлера — эта вообще промолчала. Зер гут! Интересно, куда на этот раз навострит лыжи Эрнст Рем?[3]

Пятого числа должен пойти главный выброс информации… Вот тогда и посмотрим!

* * *

5 октября 1932 года

«Berliner Morgenpost» (Берлинская утренняя почта).

«Сенсация! Адольф Гитлер был агентом русской разведки! Опубликованы сенсационные документы, которые свидетельствуют о том, что в 1912 — 1913 году один из лидеров национал-социалистической партии Германии работал на русского военного представителя в Вене полковника Занкевича, именно он помог завербовать оберста Генерального штаба австро-Венгерской армии Редля. Сенсация! Оказывается, в молодые годы фюрер трудился гомосексуалистом-проституткой в Вене, проживая в элитном общежитии-борделе, где оказывал сексуальные услуги мужчинам! Доказано! Ни одна из его поклонниц, выделявших деньги на нацистскую партию, не имела с Адольфом сексуальных связей. Любовницы у Гитлера тоже нет. Сенсация! Врач из Вены утверждает, что лечил Гитлера от сифилиса, и он же дал свидетельские показания, заверенные нотариусом, в целях безопасности имя свидетеля скрывается. Будучи гомосексуалистом, Гитлер скомпрометировал полковника Редля! Доказано! В бульварной прессе были опубликованы фотоматериалы, мы не советуем нашим читателям их читать, смотреть и показывать детям! Редль искренне любил Адольфа Гитлера! Сенсация! Доказано! Признанный судом русским шпионом полковник Редль оставил завещание на имя Адольфа Гитлера, который и вступил во владение наследством! Доказано! Опубликована фотокопия нотариальной книги с соответствующей записью! Сенсация! Полковник Занкевич подтвердил то, что Адольф Гитлер был его агентом и гомосексуалистом! Солдат 45-го пехотного полка утверждает, что его сослуживец, Макс Бродски тайно встречался с ефрейтором Адольфом Гитлером! Доказательств не предоставил, ожидаем интервью с самим господином Бродски! Сенсация! Доказано! Настоящая фамилия Адольфа Гитлера Шикльгрубер. Почему он сменил эту фамилию? Связано ли это с тем, что в предках Шикльгруберов значатся каторжане? Странные смерти в семействах Гитлеров — Шикльгруберов! Сенсация! Полиция Линца сообщила, что возобновила дело о скоропостижной смерти Клары Гитлер (урожденной Пётцль), нам стало известно, что полиция собирается произвести эксгумацию тела матери Адольфа Гитлера, как нам удалось выяснить, хотят провести исследование на возможное отравление мышьяком. Кто и зачем отравил Клару Гитлер? Сенсация! Врач Эдуард Блох сообщил о своей ошибке — у Клары Гитлер не было рака груди! Доктор Блох скрывается от правосудия! Ждём сенсационных разоблачений! Оставайтесь с нами! Все свежие новости в Берлинской утренней почте!»

[1] Деньги (польск)

[2] С 1945 года в РИ это здание стало носить название «Славянский дом».

[3] В 1928 году, поссорившись с Гитлером, Эрнст Рем уехал в Боливию, где был военным советником.

Глава двадцать четвертая. Москва, как много в этом звуке

Глава двадцать четвертая

Москва, как много в этом звуке

Москва. Дом на Набережной. Квартира Михаила Кольцова

11 октября 1932 года

Как хорошо выспаться в своей кровати! Помотало меня по Европе (в основном, по Германии!). Конечно, выспаться так просто мне не дадут, вот-вот кто-то завалится. Вообще-то я грешил на Артузова, но это оказался брат Боря. Артур Христианович, все-таки или более совестливый товарищ, или просто занят так, что вырваться не может, а вот Борис возник и завис!

— Мишка! Сукин сын! Пропал, ни слова никому! У тебя совесть есть? Мы за тебя переживали, особенно я!

Ага, это на него переживалка так действует, стал шариться у меня на кухне, но там еды шаром покати, нет даже чайной заварки. Пусто! Даже дубль пусто!

— Боря, а ничего, что я только-только с поезда и спал всего… (посмотрел на часы) шесть с половиной часов? Дай мне поспать еще часика четыре, а потом уже и тормоши, хорошо?

— Ладно, спи, сонь бесчувственный!

Из сна я вывалился через три часа с той же половиной. И только потому, что с кухни умопомрачительно несло чем-то вкусным. Ёксель-моксель, ну как на Борика будешь бочку гнать? Он за это время проявил недюжинные организаторские и кулинарные способности: благо магазин был в нашем же доме — только в другой подъезд войти, а можно и по переходу, вообще из дома не выходя. Вот он, скорее всего, и не заморачивался. Но накупил всего. На сковороде шкварчала поджариваемая картошка, скорее всего он туда накрошил колбасы — самое то, чтобы под картошечку, а если догадался лучок, то вообще пальчики оближешь. Жареную картошечку брат Боря готов кушать три, а то и четыре раза в день, это у него аппендикс холостой жизни. Сейчас фиг получишь! Супруга на страже его здоровья! Но у меня брат отрывался. Точно, вот и чесночок нарезанный, он его забросит в сковороду только когда картоха будет совсем уже готовой. А на столе уже нарезанный салат, а еще маринованные огурчики и бутылочка «Столичной».

— Мишка! Садись и рассказывай, я пока чайник поставлю. Ты понимаешь, как мы перепугались, когда от тебя так долго ни слуху, ни духу, хорошо, что ты из Ташкента открытку прислал, немного успокоились, а то думали, что тебя того…

Бориска трещит без умолку, но при этом продолжает осуществлять вполне целенаправленные действия: вот и чайник с водой на плите, греется, и из кулька достает свежий чай, а вот этот рафинад мой, точно, должен был остаться. В общем, картина на столе начинает приобретать более-менее картину сплошной натюрморды.

— Ты же понимаешь, Мишка, мы же волновались… после всех этих… неприятностей, и тут ты пропадаешь, надолго. Что нам думать прикажешь? Потом хоть узнали, что все в порядке. Ну как в порядке, Миша, понимаешь, что тут от тебя многие отвернулись, но я-то не могу так, мы братья. И ты мне должен всё рассказать!

Всё! Готово! Мы рассаживаемся за столом. У брата рот не закрывается, интересно, как это он хочет что-то от меня узнать. Если у него просто рот не закрывается и мне слова вставить некуда? Лана, лана. Я не в напряге, это даже хорошо, мне меньше надо будет языком молоть. Получилось у меня весьма нервное возвращение домой –в Бухаресте пришлось отсиживаться на конспиративной квартире три дня, вроде как Сигуранца стала к моей личине присматриваться. Отсиделся, сменил документы, выбрался в Болгарию. Оттуда кораблем в Одессу, а уже из Одессы-мамы поездом в Москву. На вокзале меня ждал чемодан с совсем другими вещами, чтобы все воспоминания о европейском вояже остались в том же багажном отделении: режим секретности у меня был высочайшим. А в чемодане были вещи, которые говорили о моей поездке по Средней Азии и Дальнему Востоку. Когда мы поели, выпили по маленькой за моё удачное возвращение, за встречу и за товарища Сталина, хорошо закусили это дело, тогда и пошел рассказ про мою командировку. Ташкент, Казахстан, Киргизия — я привёз брату тюбетейку на голову, чтобы он не зазнавался, может носить, тем более, что головной убор был с замысловатым узором, этакой вязью, нет, однозначно красивая вещь, чтобы замаскировать отсутствие дыни (а быть в Ташкенте осенью и дыню не купить — глупость) рассказал о поездке по Дальнему Востоку, только предупредил, что часть поездки была по военным частям и обо всем говорить не могу, а вот о театре во Владивостоке — могу, и рассказывал, у меня даже были две программки, так что с битый час заливался, как соловей.