Укротитель миров: магические твари (СИ) - Рудин Алекс - Страница 31

Впрочем, для своего личного стола граф заказывал еду у мастера Казимира. Не то, чтобы он не доверял Роберту. Но лучше не давать ему даже теоретической возможности повредить своему хозяину.

Жаль, что с мастером Казимиром, похоже, придётся проститься. Ну, ничего! Граф Стоцкий найдёт для себя другого поставщика. И лучше сделать это поскорее. Скоро весь аристократический Петербург ринется на поиски.

А ведь это идея!

Что, если подсунуть аристократам продукцию Роберта?

Разумеется, осторожно, через подставных лиц.

Отличный способ озолотиться!

Разумеется, его теплицы приносят отличный доход. Но денег никогда не бывает мало.

Граф с нежностью посмотрел на стеклянные купола, которые сверкали в лучах заходящего летнего солнца.

Это его идея, его замысел!

А Роберт — только исполнитель. Но очень хороший исполнитель — внимательный и дотошный. Ему можно доверить выращивание магической еды.

Граф сразу начал продумывать — кого привлечь к этому делу. Пожалуй, можно действовать через князя Трубецкого.

А если попробовать перехватить поставки на дворцовую кухню?

Тогда сам Император будет есть из его рук! Из рук графа Стоцкого!

Эта мысль здорово развеселила графа. Он даже засмеялся — негромко и недолго.

Можно позволить себе посмеяться, пока никто не слышит.

Почти сразу граф нахмурился и вытащил из кармана телефон.

— Виктор! Ну, что там с урядником? Пришёл в себя? Тогда веди его ко мне!

Граф убрал телефон в карман, в последний раз взглянул на поместье и прошёл в свой кабинет.

— Доброго вечера, ваше сиятельство!

Урядник неловко переминался с ноги на ногу у дверей кабинета.

Как будто в туалет хотел.

Его лысая голова была забинтована, седые усы печально обвисли.

За спиной урядника стоял Виктор и придерживал полицейского за плечи.

Граф пронзительно посмотрел на урядника.

— Расскажи-ка мне, Иван Никифорович, зачем они к тебе приезжали?

Урядник нерешительно откашлялся, косясь на Виктора.

— Казимир просил меня сделать парню вид на жительство. Зачем, говорит, ему с таким талантом на улице пропадать!

— Да уж! — саркастически заметил граф. — С такими талантами на улицах Петербурга делать нечего!

— Вот и я говорю!

Урядник, не уловив сарказма, согласно закивал.

— Рассказывай дальше, — велел граф.

— Меня Роберт Карлович предупредил, что они могут в деревню заглянуть. Вот я их и задерживал, как мог. Вышел, как будто за фотоаппаратом, а дверь запер. И сразу вам позвонил.

Граф Стоцкий нахмурился.

— Могли они тебя подслушать?

— Не знаю, ваше сиятельство!

Урядник виновато развёл руками и снова покосился на Виктора.

— Что было дальше? — спросил граф.

— Дальше вы сказали мне их отвлечь, пока гвардейцы не приедут. Так, чтобы не вызвать подозрений. Ну, я к ним и пошёл. А они меня — стулом по голове!

В хриплом голосе урядника прозвучала искренняя обида.

— Значит, вызвал ты у них подозрения, — без улыбки сказал граф. — Что ещё помнишь?

Урядник выпучил глаза.

— Кота помню, ваше сиятельство! Точь-в-точь, как мой Тишка! Я только в дверь вошёл, а Казимир — хлоп! — и в кота превратился!

Граф нахмурился.

— А ты не врёшь? Может, это твой Тишка и был?

— Никак нет, ваше сиятельство! Своими глазами видел. Казимир в кота превратился! Он же маг!

— Понятно. Ну, что, Иван Никифорович! Хреновый из тебя урядник. Документы подделываешь, преступников задержать не можешь!

— Ваше сиятельство!

— Молчать! — не повышая голоса, оборвал урядника граф. — Посиди-ка у меня в подвале. Может, что-нибудь ещё вспомнишь. Виктор, уведи его!

Я пришёл в себя от яркого света, который бил мне в глаза.

Поморгал.

Яркое пятно превратилось в операционную лампу. Она висела под потолком, но не прямо надо мной, а чуть сбоку.

Затылок болел, но терпимо. Спина чувствовала холод металла.

Я попробовал пошевелиться, и обнаружил, что меня связали. Да ещё как! Ни рукой, ни ногой не двинуть.

Тогда я приподнял голову и увидел, что полностью раздет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Твою мать!

Я что, в операционной⁈

Зачем?

Опыты собираются надо мной ставить, суки?

Снова дёрнулся, но безуспешно.

Ну, точно! Меня пристегнули ремнями к операционному столу. Потому и спине холодно.

Чтобы хоть немного оглядеться, я повернул голову вбок. И увидел ещё один операционный стол, который стоял рядом с моим.

На этом столе лежал мёртвый белый кот. Глаза его были закрыты, а голова прострелена.

Глава 15

Что же ты, мастер?

Неужели не мог убежать от этих ублюдков⁈

Шмыгнул бы под грузовик, затаился возле колеса. А потом, ползком — в канаву.

Глядишь, сейчас бы уже пробирался лесом к своей ферме.

Не судьба.

Я отвернулся, чтобы не смотреть на кота.

Картинка перед глазами расплылась. Я почувствовал, как горячая капля катится по щеке.

Ненавижу!

Вот они — настоящие твари! Не те, которые шныряют по помойкам. Тех гонит убивать самый обыкновенный голод, они просто хотят жрать и жить!

А чего хотят эти сволочи?

Власти?

Могущества?

Влезть выше всех, и сверху плевать на головы остальным?

Не нажрались ещё?

Злость душила меня. Она мешала думать, и сейчас это было к лучшему. Злость отвлекала от мыслей о том, что мне ещё предстоит пережить.

Если бы меня хотели просто убить — убили бы сразу, на месте. В крайнем случае — довезли бы до ближайшего леса и закопали в прохладном песочке под соснами.

Если я жив — значит, зачем-то нужен.

Я не испытывал никаких иллюзий и не надеялся на милосердие. Достаточно было повернуть голову и взглянуть на соседний стол, чтобы дурацкие мысли вылетели из головы.

Они знали, что мастер Казимир превратился в кота. Иначе просто выбросили бы труп на помойку.

Но они забрали тело, привезли его сюда и положили у меня на глазах.

Чтобы напугать и использовать.

Сначала от меня попытаются получить то, что им нужно.

А потом убьют.

Я опустил затылок на холодный металл и заставил себя дышать. Равномерно — на четыре счёта вдох, на четыре счёта выдох.

Через несколько минут стало легче.

Злость ушла, уступила место спокойной отрешённости.

Приходите, твари!

Я готов.

Дверь операционной открылась совершенно бесшумно. Вошёл высокий худой мужчина. Его голова была похожа на яйцо, украшенное аккуратными усиками.

Поверх одежды он носил прорезиненный фартук.

— Очнулся? — спросил мужчина. — Хорошо!

В его голосе слышался сильный немецкий акцент.

Мужчина деловито приподнял мою голову и осмотрел ссадину, которую оставил пистолет.

— Ничего. До свадьбы заживёт.

Он сказал это абсолютно серьёзно, без шутливых интонаций.

Мужчина взял марлевый тампон и бутылочку с прозрачной жидкостью. Обильно смочил жидкостью тампон и приложил его к моей голове. Я почувствовал лёгкое жжение.

— Перекись водорода, — объяснил мужчина.

Обработав ссадину, он ощупал мои руки и ноги.

— Конечности немного отекли. Чувствуешь прикосновения?

Руки и ноги, и в самом деле, онемели. Видно, ремни стягивали их слишком долго и слишком туго.

— Не чувствую, — ответил я.

Мужчина нахмурился. От этого между его бровей образовалась вертикальная морщина.

Он подошёл к двери, приоткрыл её и крикнул:

— Пётр!

Через минуту я услышал густой окающий баритон:

— Чего изволите, ваше благородие?

— Пётр, клетка готова?

— Готова. Только что замок проверили.

— Замечательно! Отвези его в клетку, и смотри, чтобы не кинулся.

— Всё сделаю, ваше благородие!

К моему столу подошёл огромный санитар, похожий на добродушную гориллу. Голубой медицинский комбинезон трещал по швам на его мощных плечах. Низкий лоб выглядел приплюснутым, а в широкой улыбке было что-то детское.