Америка off… - Ерпылев Андрей Юрьевич - Страница 13

Надо заметить, что Уилл Боркин был ярым противником всяких современных химических обманок, своим ароматом сводящих рыбу с ума или искусственных электронных рыбок, ведущих себя в воде точь-в-точь, как живые, даже испускающие такие же колебания, как испуганный малек, пытающийся удрать от щуки. Он признавал только честную борьбу с речными и озерными великанами, когда с одной стороны – сила, ловкость и хитрость, с другой – опыт, знания и изобретательность, а между – крепкое удилище, прочная леска и добрый крючок.

Не было, пожалуй во Флориде рыболовного состязания, в котором Боркин не поучаствовал бы. Вообще же, шкаф в его комнате ломился от всевозможных кубков, статуэток, дипломов и грамот за победы в мыслимых и немыслимых рыболовных конкурсах и чемпионатах, как в своем штате, так и на федеральном уровне (а один раз – даже на международном соревновании в Нассау, на Багамских островах). Друзья и знакомые вечно изумлялись, почему способный, кажется, выловить рыбу – да не простенькую, а могучего сома или красавицу-форель – забросив удочку прямо в собственную ванну или вообще в какой-нибудь канализационный люк, не откроет фирму по разработке и продаже другим, менее удачливым рыболовам, своих высокоуловистых изобретений, а продолжает трудиться скромным почтовым служащим. Уилл же скромно пожимал плечами и продолжал ежедневно ездить на работу за десять миль от дома, перетасовывать ежедневно сотни фунтов писем, бандеролей и посылок, и выглаживать надфилем в своем воображении хищные обводы очередной верткой блесёнки…

Вот и сейчас мощные волосатые руки «почтаря» в третьем поколении чутко держали рулевое колесо его видавшей виды «Тойоты», тогда как глаза время от времени отрывались от пустынного в праздничный день шоссе, любовно поглядывая на прозрачную коробку с блеснами, мушками и прочими приманками, покоящуюся на почетном месте рядом с водителем, на соседнем сиденье. Гидродинамического оборудования, как у рыболовных компаний-монстров у мистера Боркина, конечно, не было, но он был уверен на все сто процентов, что новый, окрашенный в серебристо-зеленый цвет воблер поведет себя в струе воды точно так, как и задумывал его творец.

Глядя на бесконечную серую ленту, убегающую под колеса, Уилл видел не ее, а сверкающие блики на мелкой водной ряби над заветным омутком, где прятался огромный окунь, два раза уже выходивший победителем из единоборства с рыболовом и уважительно прозванный им «стариной Недом». Что ж, старина Нед, потягаемся еще разок!..

В тот самый момент, когда мистеру Боркину представилось, как он, после широкого замаха, мастерским скупым движением удилища посылает приманку далеко вперед, машину чувствительно повело в сторону, будто мощным порывом ветра, хотя листва на одиноком деревце у обойчины даже не шевельнулась…

«Черт! – подумал Уилл, привычно выравнивая автомобиль. – Ерунда какая-то…»

Никаких посторонних движений старая верная «Тойота» больше себе не позволяла, поэтому водитель снова расслабился.

«Показалось, наверное…»

Стоп. А это что такое?

Позади, милях в трех по прямому, словно стрела шоссе, от земли до неба и в обе стороны по горизонту, сколько хватало глаз, вставала исполинская снежно-белая стена.

Мистер Боркин почувствовал, как в сердце, на которое он никогда не жаловался, вонзилась болезненная игла.

«Энни!»

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Уилл развернулся через сплошную осевую и, не думая об ограничении скорости, помчался обратно.

По мере приближения к ней, стена превращалась в нагромождение клубящихся облаков, наподобие тех, что видны из иллюминатора под крылом проносящегося в высоте пассажирского лайнера с одним лишь различием: белоснежная всхолмленная плоскость эта теперь располагалась не параллельно, а перпендикулярно земле, теряясь в огромной высоте.

– Че-е-ерт!!!

Боркин слишком поздно понял, что облачная стена вовсе не стоит на месте, а летит ему навстречу на скорости ничуть не меньшей, чем у курьерского поезда, и, каким-то еще не поддавшимся панике уголком мозга понимая, что жать на тормоза поздно – на такой скорости, да в тумане, лучше катиться на четырех колесах, чем скользить «юзом» или, того хуже, кувырком – плавно придавил педаль тормоза. Секунду спустя «Тойота» нырнула в белое и плотное на вид месиво…

К вящему изумлению рыболова, мгновенной смерти за этим погружением не последовало, более того, машина продолжала катиться по чему-то не менее гладкому, чем оставленный «по ту сторону» асфальт, постепенно замедляя ход, пока не остановилась.

Все. Ничего больше не происходило.

Уил заглушил мотор и посидел немного, чтобы собраться с мыслями. За стеклами автомобиля бесшумно клубились туманные вихри, видимость была нулевая.

Радиоприемника в машине не было, мобильный телефон молчал, трудолюбиво сканируя эфир в поисках станции. И это буквально в двух шагах от города! Похоже, случилось действительно что-то экстраординарное, мало напоминающее какой-нибудь шальной циклон.

– Даже если это атомный взрыв, – сообщил кому-то мистер Боркин, глядя себе в глаза через зеркало заднего вида. – И меня накрыло радиоактивным облаком, то от того, что я буду сидеть в стальной коробке на четырех колесах, ничего не изменится.

Собеседник в зеркале согласно кивнул и подмигнул. Он всегда разделял мнение Уилла на сто процентов. Жаль. Если бы он вдруг бурно запротестовал, то был бы шанс отсидеться в уютном и кажущемся безопасным салоне пикапа…

Мистер Боркин тяжело вздохнул и осторожно опустил стекло. Чуть-чуть, на полпальца, не более.

В кабину тут же поползли лохматые туманные щупальца и повеяло холодом.

Может все-таки внезапный грозовой фронт?

Уилл снова вздохнул, еще более тяжко, распахнул дверь и шагнул наружу…

Через минуту он уже точно знал, что стоит на том же самом шоссе, только покрытым туманом, а вокруг царит жуткий холод. Хотя… После ста с лишним градусов[20] перед «стеной» и комнатная температура покажется арктической стужей. Даже солнце не проглядывало сквозь непроглядную кисею и здесь царил легкий сумрак.

Туман не пах никакой химией (а кто знает, чем пахнут радиоактивные осадки?), даже наоборот, свежестью и почему-то сосновой хвоей, что совсем не свидетельствовало в пользу атомной или химической атаки.

«Словно в Йеллоустоне каком-нибудь, – проворчал рыболов, усаживаясь обратно и заводя двигатель. – Или где-нибудь на Аляске…»

И в Йелустонском Национальном Парке, и на Аляске он бывал. В Полярном Штате даже два раза: раз с Энни в отпуске и второй – на Американском Чемпионате по ловле спиннингом. Чудесные были деньки…

«Тойота» осторожно тронулась с места. Туман неслышно расступался впереди и тут же смыкался позади автомобиля… Так продолжалось более полумили.

Внезапно впереди посветлело и обрадованный Уилл добавил газу.

Лучше бы он этого не делал…

Буквально сразу же пикап запрыгал по каким-то ухабам, заставив водителя пару раз врезаться головой в крышу и больно прикусить язык, а еще через мгновение вылетел под яркий свет и, после особенно высокого, прямо-таки «козлиного» прыжка, заглох.

Оказалось, что, незаметно для себя, в момент первого прыжка мистер Боркин зажмурился и теперь потихоньку приоткрывал узенькую щелочку между век, боясь увидеть нечто страшное…

Наконец, щелочка стала достаточной, чтобы оценить перспективу перед лобовым стеклом… И глаза тут же распахнулись до максимальных пределов, отпущенных им природой.

Нет, не зря ароматы тумана навеяли Уиллу воспоминания об Аляске: пейзаж расстилавшийся с трех сторон от стоящей по самые стекла в высокой траве «Тойоты» (ярдах в пяти-десяти позади по-прежнему клубилась Стена) никак не мог принадлежать Цветущему Штату,[21] а вот Полярному – с большой вероятностью…

Мистер Боркин протер глаза, ущипнул себя за поросшее рыжей шерстью запястье и снова протер глаза.