Жираф и Пончик (СИ) - Белова Полина - Страница 14

Тем временем, новости в городке разлетались со скоростью света. То, что Жираф и Пончик вернулись домой беременные и сразу разродились, при этом, обе двойней, стало главной темой для разговоров на целый месяц.

Уж неизвестно, с чего народ взял, то ли персонал роддома проболтался, то ли кто из знакомых сказал, но то, что дети очень похожи, породило слух, что у девочек был один мужчина на двоих. Дальше сплели лапти, что это был секс втроём. И, вообще, девчонки в городе не учились, а проститутками были.

От этих пересудов очень страдали родители. Девочки же были настолько поглощены хлопотами и уходом за двумя детьми, что никого не видели и не слышали.

Чтобы съездить на защиту диплома бакалавра через месяц после родов, родители нанимали газельку. Отправились вдевятером. Девочки, их дети и родители. Десятый — водитель. Защищались подружки между кормлениями. Газелька стояла возле корпуса.

Слава Богу, диплом подруги получили.

Глава 7

Тяжело. С двумя грудными детьми оказалось очень тяжело справляться. Родители на первый месяц после выписки из роддома, взяли отпуска, а потом вышли на работу. Девочки остались с малышами один на … два.

Таня днём и ночью возилась с сыновьями самозабвенно, забывая есть и спать. Долго без последствий так продолжаться не могло, ей стало не хватать молока. Качественные смеси в их городке удовольствие дорогостоящее и молодая мама буквально вливала в себя чай с хлебом, маслом и мёдом, стараясь сохранить своим мальчикам грудное вскармливание.

Люда сильно ослабла после родов. Похудела, спала с лица. Наконец, у неё была фигура, о которой девушка безуспешно мечтала годы, но никогда ещё она не выглядела такой некрасивой. И никогда ей не было настолько наплевать, как она выглядит. Забота о двух крошках выматывала. Постоянно хотелось спать. Люда научилась выхватывать в потоке бесконечных хлопот для короткого сна каждую свободную минутку.

Дети были очаровательны. Все четверо имели абсолютно одинаковые светлые, почти белые, волосы, а вот глаза были разные: у мальчиков, как у их папы, голубые, а у девочек глазки получились мамины — карие.

Памперсы оказались дорогим удовольствием, особенно на двоих, и девочки старались использовать их только ночью. А днём обходились по старинке, пелёнками. Благо, летом сохло всё мгновенно.

Время тянулось бесконечно и в то же время пролетало как один миг.

Когда мальчишкам исполнилось по пять месяцев они так изжевали беззубыми дёснами несчастные Танины соски, что она рыдала в три ручья, когда кормила их. Вместе с молоком дети сосали кровь. Не помогали никакие средства, пока одна знакомая не посоветовала смазывать их маслом какао. И чудо произошло. Постепенно груди пришли в норму.

Однажды днём, Таня как раз уложила малышей спать после кормления, неожиданно пришёл начальник цеха, в котором она работала до отъезда на учёбу.

Поздоровавшись, Таня пригласила гостя в дом, предложила чаю. Он с удовольствием расположился, наблюдая, как девушка суетится, накрывая стол с нехитрым угощением.

— Я к тебе всё с тем же предложением, — сказал он, хлебнув из чашки ароматный напиток.

— К-каким? — заикаясь спросила Таня.

— Мой брат по-прежнему хочет тебя и согласен взять с детьми. Даже хорошо, что они у тебя есть, потому, что от брата рожать не надо, — деловито продолжил мужчина.

— Но я не хочу… — пролепетала Таня.

— Подумай, хорошо, девочка, что я тебе предлагаю: дом, отец детям, достаток, респектабельность. Сейчас ваши с Людкой имена на всех углах все, кому не лень, полощут. Дети подрастут и что им про мать люди скажут? Проститутка! Кроме моего брата, ты никому даром не нужна. И раньше-то не особо была, а теперь с двумя довесками, тем более, на хрен кому сдалась. Так что, не выкобенивайся, девка. Подумай хорошо и готовься к скромненькой свадьбе. Спасибо за чай.

Едва гость ушёл, Таня, проверив, что дети крепко спят в кроватках, подняла боковые стенки на максимум и побежала к соседке.

Люда, как раз укладывала девчонок, напевая им колыбельную.

— Людка! Надо бежать! — от дверей паническим голосом начала Таня.

— Ага, уже один раз так сбегали, — устало ответила Люда.

— Ты не понимаешь! — возмутилась Таня и подробно рассказала о визите брата её ненормального ухажёра с комбината.

— Значит, нас считают проститутками? Бедный папка! Ты права, подружка, нам надо уезжать отсюда, — Люда печально смотрела на уснувших малышек.

— А мои родители? Даже не упрекнули меня ни разу! Я и не подозревала, что о нас плохо говорят. Столько времени мы с тобой, Люд, даже за ворота не выходили, только друг с другом общаемся, — грустно произнесла Таня.

— А твоя тётка нас примет? Если в салоне будет место, можем попробовать сами прожить. Детям уже по полгода. Грудью кормим их три раза. Одна будет работать, а другая смотреть за детьми, потом меняемся. И грудью можно не бросать кормить, это же близко. Разок в обед сбегать наверх всегда можно будет, — задумчиво рассуждала Люда

— Так. Я позвоню тётке, а ты — в салон, — перешла к решительным действиям Таня.

Тётка согласна была принять девочек. С ними она была спокойна за оставленную без присмотра квартиру.

Хозяйка салона ответила, что на ресепшн есть место, девочки в прежнее время её никогда не подводили, и она не прочь снова взять их.

Родители сначала встали на дыбы.

Но после длительных споров, семейный совет постановил, что девочкам можно дать попробовать прожить самостоятельно, но только после Нового года.

У тетки подружки окончательно обосновались только к февралю. Для переезда семьи снова наняли газельку: у малышей неожиданно оказалось столько приданного, что пришлось экономить место и даже Таниного папу отправили в город электричкой, не влез.

Первые две недели привыкнуть к новому образу жизни помогали Танина мама и тётка.

Потом у одной помощницы закончился отпуск, а вторая, вдоволь наигравшись с младенцами, сбежала на дачу на месяц раньше запланированного. Надо же, чтобы именно в этот момент восьмимесячные младенцы практически одновременно, с разницей в два-три дня, научились ползать.

Таня была на смене в салоне красоты, а у Люды младенцы с, постеленного на полу, толстого одеяла с игрушками расползались во все стороны, как тараканы. Хоть плач! Кое-как загородила их в углу перевёрнутым на бок полированным столом и креслом, приготовила овощное пюре. Положила на всех в одну миску, пошла к загородке — кормить.

Усадила, одела слюнявчики, стала аккуратненько, как птенчикам, совать по ложечке в розовые ротики. Проголодались, сперва хорошо дело шло. Только недолго карапузы спокойненько сидели. Утолив первый голод, они стали шкодить помаленьку: заваливаться набок, ползать, вертеться. Вскоре, Люда уже не была уверенна, что не впихнула всё оставшееся пюре в один и тот же рот.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Таня тоже, оставшись сама с четырьмя малышами, едва справлялась.

Однажды, в дверь квартиры позвонила пожилая соседка и, пока девушка перебросилась с ней парой слов, один из малышей в одних ползунках выполз прямо на холодную и грязную лестничную клетку. Таня едва успела заметить и ухватить его у самых ступенек.

Но девочки делились опытом и искали решения.

Для начала, из одной комнаты вынесли всё, что можно, в другую. Пол этой комнаты весь застелили одеялами, убрав наверх всё травмоопасное и накрепко завязав ручки на мебели. Пусть дети свободно ползают! И дверь хорошо закрывается — не выползут.

Кормить стали брать из этой комнаты — «манежа» по одному малышу. Потом накормленному цепляли на чубчик цветную девчачью резиночку, чтобы никто не остался голодным. И дело было совсем не в похожести малышей, просто день на день стал так похож, а их четверо…

Сначала погулять с детьми каждый день не получалось, но постепенно наловчились и это делать.

Надо сказать, пока дети не ходили, даже лучше справлялись.