Девять хвостов бессмертного мастера - Соул Джин - Страница 11

Он ел листья три недели подряд, и выражение тибетской лисы прочно обосновалось на его морде. Желудок у лис был лужёный. Господин-с-горы зря боялся: ни несварения, ни изжоги он не заработал. Но всё, что он ел, теперь имело горький привкус, и даже вода, которую он пил, казалось, тоже имела привкус листвы персикового дерева.

Хвост не отрастал. Господин-с-горы ел в два раза больше листьев следующие три недели – с тем же успехом. Лисье пламя прибавило ещё несколько языков.

Господин-с-горы попробовал сварить листья в кипятке. Всё-таки он был не совсем лисой. Быть может, поэтому у него не получалось сделать это по-лисьи? На вкус варёные листья были ещё гаже, чем в сыром виде, но Господин-с-горы стоически их жевал и проглатывал один за другим, пока его живот не раздулся, как шар.

После трёх недель поедания варева из листвы хвост так и не появился. Появилась изжога.

– В гроб этот хвост! – ругнулся Господин-с-горы и лёг спать.

Он твёрдо намерился бросить затею отращивать хвост. Вместо этого принял решение медитировать и копить духовные силы.

Наутро Господин-с-горы полил персиковое дерево и сел медитировать. Сидеть было страшно неудобно. Он просунул под себя лапу, пощупал, нащупал два уплотнения под шкурой и мрачно подумал, что Лис-с-горы оказался прав: вместо хвоста отрастил себе седалищные мозоли!

[016] Урок игры в шахматы

Съедать поутру пару персиковых листьев вошло у него в привычку. Господин-с-горы выбирал те, что помягче, на концах веток, едва раскрывшиеся. Старые листья были жёсткие, он их не трогал, но понимал, что придётся обрывать и их, когда молодая листва закончится. А он полагал, что съест все листья на персиковом дереве, прежде чем у него появится хотя бы намёк на второй хвост!

Обязанностей у него прибавилось. Ему теперь приходилось относить поднос с завтраком Лису-с-горы. Тот всё ещё пребывал в дурном настроении, и лисы полагали, что Куцехвост, раз уж он явно в милости у хозяина горы, прекрасно с этим справится.

Господин-с-горы побаивался Лиса-с-горы. Самую малость, но побаивался. Но поскольку сознание его было не вполне лисьим, то животного страха перед ним, как остальные лисы, он не испытывал. Он взял поднос с едой и понёс его Лису-с-горы, осторожно вышагивая по неровным камням двора. Поднос был тяжеловат для лиса, но гибкие пальцы Господина-с-горы крепко держали его, не давая накрениться.

Лис-с-горы сидел возле низкого игрального столика, наклонившись над шахматной доской. Шахматы были заморские, с вырезанными из дерева игральными фигурами, изображающими всадников на конях, солдат в доспехах и прочее. Господин-с-горы никогда таких не видел. В посёлке, где они с Ху Вэем играли в шахматы, фигуры были обычные – плашки с названиями или чёрные и белые камешки.

Фигуры были расставлены так, словно шахматная партия в самом разгаре. Лис-с-горы играл сам с собой: сделав ход, он пересаживался напротив собственного места и делал ответный.

Господин-с-горы поставил поднос и, не удержавшись от любопытства, взглянул на шахматную доску. Лис-с-горы скрёб когтями за ухом, размышляя, какой ход сделать. «Конём», – мысленно сказал Господин-с-горы. Ему, чтобы оценить ситуацию, хватило и одного беглого взгляда. Но подсказать ход он Лису-с-горы не мог: лесному лису, каким его полагали, неоткуда знать правила игры в шахматы! Господин-с-горы озадаченно поскрёб кончик носа когтем, потом глаза его вспыхнули озарением. Он взял фигуру коня с шахматной доски и принялся её разглядывать и даже обнюхивать.

– Не трогай! – всполошился Лис-с-горы. – Это не еда!

Вероятно, он решил, что Куцехвост собирается попробовать коня на зуб. Господин-с-горы со скучающим видом поставил коня на шахматную доску, очень небрежно поставил, вот только не на то место, где конь стоял до этого, а на нужное, с которого можно было сделать шах вражескому королю. Лис-с-горы принялся браниться, что Куцехвост перепутал фигуры, протянул руку к доске, чтобы переставить коня обратно, но замер. Вероятно, он заметил шах королю. Жёлтые глаза его тут же оказались на Господине-с-горы. Тот невольно поёжился, но всё-таки сделал вид, что не понимает, за чего его бранят.

– Куцехвост, ты умеешь играть в шахматы? – спросил Лис-с-горы и тут же, не дожидаясь ответа, фыркнул: – Откуда? Ты ведь лесной лис…

Но жёлтый огонёк в его глазах тут же разгорелся сильнее, и Лис-с-горы велел:

– Садись напротив меня. Я научу тебя играть в шахматы. Ты кажешься смышлёным, ты должен понять.

Господину-с-горы пришлось сесть за шахматную доску и притворяться, что он ничегошеньки не понимает в шахматах. Быть может, он даже переусердствовал в этом. Но Лис-с-горы был доволен и с жаром принялся вдалбливать основы игры в шахматы в Куцехвоста. Он перечислял всевозможные ходы, заставлял Господина-с-горы показывать ему фигуры, которые он называл, и как ими ходят, чтобы убедиться, что Куцехвост запомнил. Господин-с-горы иногда намеренно ошибался, чтобы Лису-с-горы не казалось подозрительным, что он запомнил всё с первого раза. Лис-с-горы рычал на него и принимался повторять снова. Через пару часов обучения Господин-с-горы решил, что можно перестать притворяться, и ответил правильно.

Лис-с-горы обрадовался:

– Наконец-то! Давай сыграем пробную партию.

Господину-с-горы пришлось быть осторожным. Чтобы не выдать себя, ошибки приходилось совершать намеренно. За эту партию у него было не менее десяти шансов поставить Лису-с-горы шах и мат, но он упорно делал вид, что не замечает удачного расположения фигур. Он проиграл в пух и в прах, но Лис-с-горы остался доволен.

– Теперь мне есть с кем играть в шахматы! – довольно воскликнул он.

«А другие лисы?» – спросил Господин-с-горы, выводя слова прямо на краю шахматной доски. Лис-с-горы следил за его когтем, так что понял написанное.

– Слишком тупы, – фыркнул он с презрением. – Я пытался учить их, но они даже не могут запомнить названия фигур. Ещё сто лет пройдёт, прежде чем они смогут сделать хотя бы это! Куцехвост, ты знал, что ты настоящий гений?

Господин-с-горы хоть и был польщён, но виду не подал.

С того дня они каждый день играли в шахматы, и Лис-с-горы был уже не в таком дурном настроении, как прежде, хоть Господин-с-горы так ни разу и не выиграл у него.

[017] «Вот так неожиданность!»

У Господина-с-горы было отличное настроение, несмотря на неудачу с отращиванием хвоста.

«Вероятно, – подумал он, – так просто это не делается. Я ведь здесь лишь несколько месяцев. На культивацию уходят годы».

Утешившись этим, он продолжил совершенствоваться.

Игра в шахматы помогала ему держать ум в напряжении: иногда ему казалось, что лисье обличье отупляет. Были кое-какие вещи, которые он забыл после перерождения в лису и не мог вспомнить, как ни старался. Так, он не помнил теперь собственного имени. Он знал, что люди называли его Господином-с-горы, а Ху Вэй – У Мином, но настоящее имя память утратила.

«Вот теперь точно стал У Мином», – мрачно подумал Господин-с-горы.

Впрочем, у него была едва ли не вечность, чтобы вспомнить или придумать себе новое имя.

В тот день Господин-с-горы занимался стихосложением. Погода и настроение располагали провести день, упражняясь в изящных искусствах. Он исписывал один осенний листок за другим и откладывал на край стола.

Двери в его дом распахнулись довольно резко. Это была тощая девчонка-лиса. Неприязнь её к Куцехвосту росла с каждым днём: Лис-с-горы проводил с Господином-с-горы всё больше времени за беседами или за игрой в шахматы и совсем забросил дела (которые сводились к лисьим пирушкам, если уж начистоту). Остальные лисы нисколько не возражали надираться без Лиса-с-горы и Куцехвосту благоволили, ведь у Лиса-с-горы теперь было хорошее настроение, и он и думать забыл о своей утрате – о человеке, по которому они ещё недавно справляли поминки. Девчонка-лиса была о Куцехвосте другого мнения.