Игра Хаоса - Свадковский Алексей Рудольфович - Страница 40

Обогнув небольшой холм, густо покрытый кустарником, мы, наконец, увидели деревушку туземцев. На огромном дереве, среди ветвей и огромных золотистых цветов, виднелись маленькие плетёные домики саннашей — так называли себя живущие в этом мире небольшие племена обезьянолюдей. Путешествуя по Осколкам, я видел множество племён и народов. Одни были хитрыми и коварными, другие — храбрыми и сильными; у всех были разные тела, но я уже давно перестал удивляться этому и даже обращать внимание. У разума есть определённый предел, перейдя который, он уже перестаёт удивляться, а просто воспринимает всё так, как есть. Живые, разумные камни? Хорошо! Ожившие железяки, умеющие разговаривать и чувствовать? Не вопрос! Поэтому саннаши ничем особо не выделялись среди иных народов, которые я видел. Обезьяноподобные, есть хвост и шесть пальцев. Подумаешь, какая ерунда! На наличие шерсти на теле, которая с возрастом меняет цвет, тоже внимания обращать не стоит. Главное, что они не опасны: ты их не тронешь, и они тебя не тронут. Веди себя с ними честно, не скупись на подарки и со временем станешь другом, для которого всегда найдётся место в их небольшом селении.

Подойдя ближе к дереву, я несколько раз громко крикнул, давая о себе знать. Уверен, что наблюдатели давно уже меня заметили, но, таким образом предупредив о себе, я проявил вежливость и уважение к хозяевам этого места. Мелочь, но из мелочей складывается жизнь, а отношениями с этим народом я дорожу. В их мире действуют сильные потоки обновления, усиливающие регенерацию организма; потеряв в одном из боёв обе ноги, я два цикла отлёживался в этой деревеньке, чтобы быстрее их отрастить. Впоследствии я часто бывал здесь, и никогда не забывал доброту и заботу, которую мне оказывали: ухаживали, кормили. Местный вождь приставил ко мне пару мальчишек, чтобы помогали потерявшему ноги игроку, и делалось всё это не из-за богатых даров, что я преподнёс всему племени, а просто потому, что мне было плохо.

В ответ на мой крик раздался громкий голос сторожевой трубы, одного из моих даров. Местным очень нравились её гулкие боевые раскаты, и они частенько по поводу и без дули в неё, пугая местное зверьё и птиц.

Первыми, как всегда, спустилась детвора, и наперегонки устремилась ко мне. Вслед за ними степенно, аккуратно, стараясь не потерять лицо, слез староста, а затем уже все остальные мужчины и женщины. Вокруг шум, гам, дети подпрыгивают возле меня, дёргая за одежду и требуя подарков, женщины весело галдят, обсуждая наряды, которые они наденут к вечернему костру, мужчины спрашивают, какие товары я принёс: одному нужны крючки, другому — наконечники для стрел; женщинам — украшения и ткани для нарядов.

Во всём этом шуме и гаме Сульмар пытался о чём-то со мной поговорить, но я сделал вид, что его не расслышал. Весёлая детвора потащила меня к дереву. Знакомые выемки в стволе, руки их по-прежнему помнят. Я осторожно залез наверх. Для местных это легко: руки и ноги у них приспособлены, а мне свалиться с высоты двадцати-тридцати метров не хотелось.

Наверху располагалась небольшая площадка, от которой в разные стороны расходились верёвочные мосты. Деревня саннашей построена на нижних, самых крупных ветвях огромного лесного исполина. Свои дома местные делали из ветвей и листьев шеабу — так называлось это дерево.

Пока Сульмар поднимался вверх по ступенькам, а местные его страховали, чтобы не свалился, я прошёл в дом к старейшине, почтенному маатару Камази. Поклонившись хозяину и коснувшись рукой пламени, горевшего в небольшой жаровне у входа, я присел на травяную циновку. Младшая из жён маатара принесла угощения: прохладный ягодный морс и свежие фрукты. Отведав угощения и похвалив хозяйку, я расспросил старейшину, как его здоровье, всё ли хорошо в его доме, все ли его многочисленные жёны, дети и внуки здоровы, как дела в деревне, что нового произошло со дня моего последнего визита… В общем, традиционные вопросы, которые гостю полагалось задать хозяину, проявляя уважение.

Наконец, все вопросы были заданы, а ответы услышаны. Старейшина принял мои дары: связку разноцветных бус для жён и набор крючков для него. Всё, с ритуалами покончено, дары приняты. Теперь я — гость всего племени и могу рассчитывать на место у вечернего костра, на еду, крышу над головой, а если надо, то и на помощь и защиту. Пришла очередь и до шутки, которую я задумал.

Порывшись в сумке, я нашёл небольшое зеркальце, захваченное из подводной пещеры. Положив его перед вождём, я рассказал о задуманном мной: та, которая сможет сегодня сделать Сульмара мужчиной, получит вещицу в награду. Я знал, что наш разговор подслушивают жёны вождя за небольшой занавеской, скрывающей вход в женскую половину дома. Раздались вздохи восхищения: маленькое изящное зеркальце в золотой оправе, украшенное россыпью драгоценных камней, выглядело великолепно. Старик вождь, взяв его в руки, удивлённо цокал языком, впечатлённый красотой вещи из другого мира. С трудом он положил его назад; а уж что творилось за занавеской! То и дело оттуда выглядывали жёны вождя, пытающиеся разглядеть такое чудо.

Ещё раз громко, чтобы все услышали, я повторил, что отдам его в награду той, которая сделает моего друга настоящим мужчиной. Подняв зеркальце над головой, чтобы все смогли полюбоваться, я убрал его назад в сумку, уверенный, что через пару мгновений все женщины в небольшой деревне будут знать о предложенной мной награде. Ну, держись, Сульмар! В этом мире нам надо ждать почти сутки, пока зарядится Компас, а местные дамы могут быть очень настойчивы.

Дорога до гостевого дома получилась долгой. Сначала детишки, окружив меня толпой, весело крича и подпрыгивая, потребовали подарков. Самая шустрая малышка забралась мне на шею и просила её покатать. Детвора повисла на мне, облепив со всех сторон, пока не повалила на пол. Со всей этой гурьбой я сражался как мог: звал на помощь, рычал и даже пытался кусаться. В общем, шум, визг; взрослые саннаши, глядя на наше сражение, тоже веселились вовсю.

Без откупа прорваться я не мог. Порывшись в сумке, нашёл игрушки, специально припасённые для детей. Скакалки, мячики, машинки быстро находили своих хозяев, а маленькой Шеме, отважно залезшей мне на шею, я решил вручить главный подарок. Девчушка заворожённо смотрела на огромную куклу, чуть ли не с неё размером, которую я достал из сумки, да и все вокруг восторженно ахнули. Их восторг был понятен. Куклу сделали с большим искусством и любовью. Хороший мастер провёл не один день, создавая это чудо: огромные голубые глазки, золотистые волосы, красивое розовое платье и даже маленькие позолоченные башмачки.

Шема боялась прикоснуться к ней. В их маленьком примитивном мире найти что-либо подобное было невозможно. Эту куклу я захватил из пещеры русалки: не хотел оставлять её гнить там, вдали от солнца и людей. Пусть она принесёт счастье своей новой хозяйке!

Пока саннаши любовались моим подарком, я поспешил выбраться из окружения. Сульмара нигде не было видно, поэтому я отправился в гостевой дом, когда-то специально выстроенный для меня местными умельцами. Ноги хорошо помнили знакомую дорогу: перебраться по верёвочному мосту, потом немного вверх по ступеням, вырезанным в коре дерева, — и вот моя хижина, сплетённая из прутьев, с крышей из огромных золотистых листьев. Перейдя порог, я полной грудью втянул в себя сухой пряный воздух. За домиком присматривали: меняли крышу, подметали пол; в углу стоял кувшин с водой.

Кинув сумку в углу, я с удовольствием прилёг, вытянув ноги, на сплетённую из травы циновку. Во время долгих путешествий ничто не ценится так высоко, как возвращение домой. Доверие трудно получить и легко потерять. Я ценил и берёг эти крупицы, как сокровище, которое дороже карт и эмбиента. Возвращаясь сюда, я знал, что мне рады.

Отдохнуть долго не получилось. Один за другим жители посёлка подходили к моему жилищу. Наконечники для стрел, стальные крючки, украшения, ткани — всё это служило для торга и весьма ценилось в мире, где не выплавляли металл, а всё необходимое делали из дерева или камня. В обмен на свои товары я брал золотистые цветки медового дерева и небольшие ягоды зеленоватого цвета. Их крайне трудно собирать: растут они на самых верхушках огромных деревьев, и влезть туда могут только дети, потому что вес взрослого тонкие ветви наверху не выдерживают.