Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 26

— Я решу эту проблему. — обещает ЧжуВон. — Сверху и снизу.

— Господин адвокат, у нас ведь есть возможность выйти на авторитетные личности, отбывающие наказание в этом учреждении? — поворачивается он с вопросом к своему сопровождающему.

— Думаю, да. — секунду подумав, отвечает тот. — Лично у меня другая специализация, но уверен, что в юридическом отделе «Seagroup» найдутся люди, занимающиеся подобными вопросами.

— Вот. — ЧжуВон поворачивается теперь уже к ЮнМи. — Слышала? Твоя проблема будет решена в ближайшее время. А ещё, — мы обратимся к руководству «Анян» с просьбой взять тебя под особый контроль. Как ценную для страны личность, имеющую международные награды.

— Думаю, такая фраза будет правильной, господин адвокат. — говорит он, снова обернувшись к своему спутнику.

— Да. Это, действительно, — очень хорошая формулировка. — с готовностью соглашается тот.

— Всё решится наилучшим образом. — снова обращаясь к ЮнМи, обещает ЧжуВон. — Будь сильной, ведь проделан уже долгий путь. Но запомни, — это лишь начало. Давай изменим весь мир. И в одном я убеждён точно, — этот мир прекрасным сделать может один лишь человек и это — ты.

— Что это за патетический бред ты только что произнёс? — сморщившись, спрашивает «украшательница мира».

— А что не так?

— Звучит отвратительно пафосно, словно взято из какой-то дешёвой дорамы!

— Почему — «словно»? Из дорамы. Только не дешёвой, а очень дорогой — «Цветы распускаются». Сейчас все её смотрят. После этих слов главная героиня поверила в себя и всех победила. Я специально запомнил фразу, чтобы посмотреть, как она подействует на тебя.

ЮнМи вперивается единственно нормально работающим глазом в спокойно глядящего на неё ЧжуВона.

— Ты прикалываешься или говоришь всерьёз? — так и не поняв, пытается внести она ясность.

— Это была моральная поддержка. Напоминание о том, что есть люди, которые на твоей стороне. Тебе нельзя их подвести. Ты поняла?

— Поняла. — нахмурившись, отвечает ЮнМи.

— Вот и отлично. Делай то, что я тебе говорю и всё будет хорошо. Больше никаких драк, участвуй в общественной жизни исправительного учреждения, зарабатывай социальные баллы. Закончив собирать подписи, — передам их правительству в «Голубой дом». Ты, в этот момент, — напишешь на имя президента прошение о помиловании. Приложим положительную характеристику с места отбывания наказания и всё это вместе подадим на рассмотрение. Уверен, сработает и решение будет положительным…

— Ну, что ещё? — не понимает ЧжуВон, видя, что ЮнМи замолчала и не торопится отвечать.

— Не буду я ничего писать. — неожиданно спокойным тоном заявляет та. — Никакого прошения о помиловании.

ЧжуВона от такого заявления берёт оторопь.

— Ты чего? — не понимает он. — Как без личной просьбы может быть рассмотрение? Нет запроса, — нет ответа. Это ведь техническая процедура!

ЮнМи молчит, рассматривая собеседника.

— Решила показать обиду? Я понимаю, но сейчас не время для этого. Речь идёт о пяти годах твоей жизни. Ты готова обменять их на своё уязвлённое самолюбие?

ЧжуВон с вопросом смотрит на ЮнМи.

— Не буду я ничего писать. — ещё помолчав, спокойно повторяет та. — Правительство ни разу хотя бы просто не поблагодарило. Ни за концерт в сунын, ни за корейских исполнителей в «Billboard», ни за успех в Японии и Франции. А я должна унижённо просить, а потом ещё благодарить, если они «соизволят». Фигу им, а не прошение! Если президенту неудобно — пусть сама решает свои проблемы. Таким же образом, как обошлась без меня, засовывая в эту тюрьму. Захочет — справится.

В комнате для свиданий устанавливается тишина. ЮнМи спокойно ждёт ответа собеседника. ЧжуВон молчит, видимо, не понимая, что делать в такой ситуации.

— Господин. — негромко обращается к нему адвокат. — Вполне возможно, что госпожа Пак ЮнМи до сих пор находится в состоянии стресса. Удар, нанесённый по голове, мог вызвать лёгкое сотрясение мозга и, как следствие, провоцирует излишнюю эмоциональность в принятии решений. Поэтому я хочу напомнить, что моя клиентка — несовершеннолетняя и просьбу о помиловании может написать её мать. Или, — человек, назначенный опекуном…

ЮнМи недобро сверкает глазом на советчика.

— Пожалуй. — обдумав услышанное, соглашается ЧжуВон и обращается к девушке. — Извини, я не подумал о том, что ты можешь испытывать физические страдания. Давай отложим начатый разговор. Просто пообещай, что не будешь нарушать установленный порядок. Тебе нужно восстановиться, прийти в норму, и мы с тобой обсудим этот вопрос ещё раз. Когда ты будешь полностью здорова.

ЮнМи в ответ медленно наклоняет голову.

— Отлично. — повеселев, констатирует ЧжуВон. — Больше не буду занимать время свидания. У господина адвоката есть к тебе вопросы. Господин адвокат…

ЧжуВон делает приглашающий жест.

— Благодарю вас, господин младший наследник. — отвечает тот и делает шаг вперёд.

— Госпожа Пак ЮнМи. — произносит он. — Я хочу обсудить с вами ряд вопросов по делу о расторжении контрактных обязательств между вами и агентством «FAN Enterthament». Вы в состоянии сейчас этим заняться?

— Да. — кивнув, говорит ЮнМи. — В состоянии. И у меня есть желание начать ещё два судебных разбирательства. Одно с агентством, на предмет присвоения им моей интеллектуальности собственности. А второй — с министерством обороны, по факту хищения им другой моей собственности — телефона. И ещё хочу подать жалобу на многочисленные нарушения правил судебного разбирательства военным судом, в котором были грубо нарушены мои гражданские права.

— У меня теперь много свободного времени. — поясняет она в ответ на удивлённые взгляды мужчин. — Самое время заняться «процессами». И ещё я хочу узнать, как обстоят дела у моих родных. Давно с ними не разговаривала. Вы имеете такую информацию?

(позже)

После неожиданного свидания, — шкандыбаю в направлении своей одиночной камеры. И фингал болит под глазом, и сопровождают меня аж четверо охранниц, но настроение — гораздо лучше того, с которым пришёл. Не, ну понятно, что ЧжуВон заинтересован использовать меня в своём создаваемом агентстве. Однако, тем не менее –хоть что-то делает, пытается вытащить на свободу. Не как остальные, которые просто забыли. Сбросили, как отработанную ступень, чтобы она не мешала их высокому полёту… Гады…

«… Я убеждён точно, этот мир прекрасным сделать может один лишь человек и это — ты…» — приходит на ум фраза, сказанная ЧжуВоном, и я невольно улыбаюсь.

Он, конечно, порою в некоторых вопросах ведёт себя совершенно как дебил, но всегда умеет найти правильные слова. Я действительно на это способен. Пусть не прекрасным, — этот мир только могила исправит… Но изменить сумею точно. После меня, — он прежним никогда уже не будет…

Разворачиваю плечи и вдыхаю полной грудью. «Безнадёжно, — это когда на крышку гроба падает земля. Остальное — можно исправить»! Если меня трогать не станут, то и драться не придётся. Пусть юристы из «Seagroup» найдут выход на местных авторитетов и договорятся. А с руководством «Анян» я сам полажу, тем более, что оно показало свою готовность идти на контакт. Пообщавшись с юристом, я вспомнил, о чём не сказал, и сообщил ЧжуВону о разговоре с начальницей колонии и о её предложении по максимуму «загасить» огласку происшествия. Деньги, пообещал, — верну ему после того, как у меня появится возможность. В ответ меня уверили, — мол, никаких затруднений с финансированием нет и не предвидится. Ну, посмотрим, как «оппа» сработает. Теперь можно мысленно усесться на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт труп твоего врага. То бишь — когда выпустят на свободу. Однако, думаю, подобная тактика — контрпродуктивна. Имея столько свободного времени, чё б мне не сделать шо-нибудь эдакого, усиливающего желание госпожи президента выгнать меня из тюрьмы как можно быстрее? Хм…

В задумчивости прохожу участок пути и внезапно приходит озарение.