Перебежчик (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 26

Слово «Необольшевизм» здесь совершенно не употреблялось. Английский неологизм из тех времен, когда появилась потребность обозвать русских ревизионистами и ненастоящими социалистами.

Вот и гостиница. В фойе на диване сидят две дамы. Две очень красивые и очень молодые дамы в ярких платьях. Девушки поднялись навстречу кавалерам.

Степанов выбрал себе шатенку с фигурой как песочные часы. Полноватое лицо, большая высокая грудь и широкие бедра, но контрастно тонкая талия. Темно-синее платье с очень пышной юбкой в стиле прошлого века. Прекрасный выбор, чтобы скрыть чересчур упитанные бедра и ягодицы.

Уинстона он подвел к яркой южной брюнетке со стройной спортивной фигурой, одетой в облегающее красное платье с длинным разрезом вдоль правой ноги.

Когда они подходили, шатенка просияла, а брюнетка скуксилась. Подруге достался высокий красавец как с картинки, который вместо сорока выглядит на тридцать, а ей лысый дядька, который выглядит на все пятьдесят. Но по мере приближения брюнетка сменила недовольный взгляд на заинтересованный.

— Николай. Вениамин.

— Светлана. Катерина.

— Я не думал, что мы выведем звезд на сцену, — сказал Уинстон, — Разве мы не хотели просто послушать оперу?

— Мы не звезды, — сказала Светлана, — Мы победительницы всероссийской школьной олимпиады по итальянскому языку. А вы чем занимаетесь?

— Я военный, скромный майор, а Вениамин наш гражданский коллега, — ответил Степанов.

Ответ девушки сразу закрыл все вопросы Уинстона. Школьница не работает на государство, потому что она вообще пока что не работает. И никто не будет подкладывать несовершеннолетнюю под вражеского агента. Насчет умных нет никаких сомнений, раз уж они победительницы олимпиады. Этот аналитик как специально подобрал девушку, которая будет умной с точки зрения лингвиста. И они красивые. Очень.

Девушек сопровождали родители. Светлану — папа, добрый толстячок в потертом пиджаке. Катерину — мама, русская красавица, которая никак не выглядела даже в два раза старше дочери.

— У вас платье «Джессика Рэббит» от Дольче-и-Габбана? — спросил Уинстон.

Распознавать дома моды по мелким деталям его научила Бонни.

— Сеньор знает толк в высокой моде, — удивленно ответила Катерина, — Не подскажете, почему оно так называется?

— В честь героини новейшего американского фильма, который только что вышел на экраны.

— Да, дедушка говорил, что эта партия пойдет за океан.

Когда Уинстон покидал Лондон, афиши только-только появились. Интересно, что фильм точно не предполагался для показа в вражеской стране, но итальянцы заранее пошили платья, и за океан они пойдут только контрабандой. Ее дедушка работает в теневой экономике?

— Она красивая? — спросила Катерина, имея в виду американскую актрису.

— Я видел только рисованные афиши, но вам это платье идет больше, чем ей.

— Сеньор не лезет за словом в карман, — улыбнулась девушка.

Первое впечатление сменилось вторым. Речь ведь не идет о романтическом свидании с этим пожилым дядей. Речь идет о посещении оперы в компании приличного мужчины, и он прекрасно играет свою роль.

— К вечеру девушек вернуть, — строго сказала ее мама.

— Можно сначала покормить, потом вернуть, — пошутил папа Светланы.

— Ну папа! — не оценила шутку Светлана.

— Можно, можно, — оценила в пику маме Катерина.

— Обязательно, — сказал Степанов так, что непонятно было, это ответ на первое пожелание или на второе.

Кавалеры элегантно взяли дам под руки и повели к машине. Окружающие останавливались и провожали их взглядами.

— Это у вас гражданская «За отвагу» первой степени? — спросила Катерина сразу же на первых шагах.

— Да, — удивленно ответил Уинстон, — Вы знаете цвета всех колодок медалей?

— Нет, мне Светка сказала. За что, если не секрет?

— За ликвидацию диверсионной группы.

— Ого! — Катерина прижалась к нему с явной симпатией, — Сеньор знает толк в суровых мужских делах. Шрам на лице оттуда?

— Да. Давай на ты, а то чувствую себя не как кавалер с дамой, а как отец с дочкой.

— Давай, — улыбнулась девушка, и Уинстон почувствовал, как тает лед между ними. Ленточка на груди и шрам на лице добавляют привлекательности? Вот прямо настолько?

В машине дамы немного рассказали о себе. Светлана похвасталась способностями к лингвистике, она выходила в финал по итальянскому, французскому и немецкому. Она, как это по-русски, вундеркинд. Катерина оказалась наполовину итальянкой. Она, как это по-русски, билингв. Ее отец когда-то приехал строить автомобильный завод, женился и остался работать начальником цеха.

— Но вы не думайте, что мне победа легко досталась. У нас в России на самом деле много итальянцев, — сказала Катерина, — Далеко не все могут выйти в финал олимпиады по языку. Даже в Италии местные бы не со всеми заданиями справились.

— С какими, например? — спросил Уинстон.

— Нужно правильное произношение без региональных акцентов. Но были задачи и на понимание диалектов. Еще старинная лексика, которая восходит к латыни. Деловые обороты чуть ли не дипломатического уровня. Все правила, падежи, времена, пассивный залог. И с другой стороны, фольклор, юмор, неофициальная лексика, цитаты из классики. И военно-морская терминология. Парни только на ней и выезжали, Италия же это наш славный Южный Флот.

— А вы все-таки чем занимаетесь? — спросила Светлана. Первый ответ ее не вполне устроил.

— Состоим на государственной службе, — ответил Степанов снова без лишних подробностей.

— Секретной? — спросила Катерина.

— Нет, — сказал Уинстон, — Я просто переводчик. В некотором роде и ваш коллега.

— С каких языков? — спросила Светлана.

— Только с английского.

— I told you I would have been learning English for two years this autumn.

— Future Perfect Continuous in the Past is absolutely not popular in Oceania, — ответил Уинстон.

— Even in Passive?

— There is no Passive Voice in this tense.

— Я знаю, — улыбнулась девушка.

— Если ты не собираешься в очередной раз переводить классическую литературу прошлого века, обрати больше внимания на newspeak. Он довольно простой, с минимумом временных форм и исключений.

— Специализируетесь на Англии? Американцы не говорят на ньюспике.

Никогда агент Смит не был так близко к провалу, — подумал Уинстон, — Решил поумничать, называется.

Степанов профессионально отвлек Светлану от доламывания легенды Уинстона, и они как раз доехали до театра.

В холлах внутри толпилось много мужчин в почти одинаковых пиджаках и женщин в совершенно разных платьях. Уинстон подумал, что традиционный театральный костюм не дает мужчине возможности показать свое положение в обществе, поэтому необходимо демонстрировать статус, держа под руку роскошную даму.

На дам дресс-код не распространялся. Если его все-таки сформулировать на основе увиденного, то нельзя было открывать тело ниже середины груди и показывать сразу обе ноги выше середины бедра. Если одна нога открыта почти до ягодицы, то другая должна быть скрыта почти до пола, как у Катерины.

Столько прекрасных дам Уинстон не видел никогда. Не говоря уже о том, что стольких одновременно. Он понимал, что каждая потратила несколько часов на прическу и макияж, что платья подчеркивают достоинства фигуры и маскируют недостатки. Но насколько же мастерски русские женщины могли себя украсить.

Приглядевшись, он понял, что не угадал насчет показателей статуса. Оценивать друг друга мужчины начинали вовсе не с взгляда на женщин. Статус кавалеров демонстрировали орденские планки, и даже дамы первым делом смотрели не на платья соперниц, а на пиджаки их спутников. Например, на груди Степанова красовались три ряда непонятных неярких полосок. Встречные молодые люди считывали планки и через одного рефлекторно дергали правой рукой, чтобы отдать воинское приветствие, которое в гражданской одежде обычно не отдается. Мужчины постарше сдержанно наклоняли голову.