Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья - Страница 45

Даже, если мы окажемся с Алисой в одном кинозале, в чем я искренне сомневаюсь, это можно объяснить просто — захотелось посмотреть триллер про психушку. Правда, как только я вошла в зал, тут же отмела эту версию. Алмазов взял диванчики для двоих! Это я бы уж точно никак не объяснила. Но это делать и не пришлось. Потаповой в этом зале, к счастью, не оказалось.

Глава 27

Если быть откровенной, мне понравился поход в кино. Особенно было приятно чувствовать исходящее от Алмазова раздражение. Я-то в действительности кино смотрела, а вот он пришел сюда явно для того, чтобы пустить в ход свою руку, которую я быстро привела в тонус, вонзив в нее чуть отросшие ногти. О, спасибо тебе, ногтевая пластина. Кажется, он реально обиделся за мое действие. Да и плевать.

— Жаль, что мы на разных машинах.

— Ну ничего страшного, Сергей Александрович. Зато ваша рука отдохнет.

— Какая ты все-таки язва, Полина.

— Малина, коза или язва? Ты бы уже как-нибудь определился.

— Язвительная малинистая коза.

— Буду знать. Кстати, мне очень понравился фильм. А тебе?

— Я мог бы сказать, что понравился, но, я его не смотрел, много думал о своем.

— Ммм… нет, Сергей Александрович, мои ноги и грудь — это мое, а не ваше. Но, спасибо за вечер, — тянусь к нему на носочках и быстро целую его в щеку.

Резко разворачиваюсь, подхожу к машине и, открыв дверь, перевожу взгляд на Алмазова.

— Выпей ацикловир, — сажусь в машину и с улыбкой на обсыпанных губах, выезжаю со стоянки.

Если бы мне еще неделю назад сказали, что я не только схожу с Алмазовым в кино, но и съем уличную шаверму, а также пойду с ним в кафе, я бы в жизни не поверила. Шаверму съесть пришлось просто потому, что обещания, данные при молитве надо исполнять. А вот кафе в пятницу вечером — это все же мое добровольное решение. Сама не знаю почему согласилась. Может потому что Алмазов был слишком настойчив и воспользовался тем, что я не на машине. Не знаю, но факт налицо — я в кафе, доедаю уже вторую порцию умопомрачительно вкусного мороженого.

— Я заеду за тобой завтра, в часов двенадцать. Куда поедем — не скажу. Пусть это будет сюрпризом. Но надень лучше брюки. Хотя… надевай, что хочешь.

— Нет, — уверенно произношу я, отставив креманку в сторону. — Ты, наверное, не понял, когда я говорила, что вот это все мне не нужно, потому что я не хочу впустую тратить время. Ладно, понедельник, там было кино. Даже этот поход в кафе тоже можно принять. В конце концов, пятница и можно сделать себе небольшой отдых, сегодня я и так не собиралась заниматься чем-то полезным. Но на субботу у меня другие планы.

— Позвольте узнать, какие именно, Полина Сергеевна?

— Учеба. А именно, восполнение пробелов за неделю. И я даже за целый день не справлюсь с тем объемом информации, который я себе заготовила, так что, сам понимаешь, день занят.

Вру. Откровенно и открыто. Но главное уверенно. Да, к сожалению, он мне нравится, но не настолько, чтобы тратить свою жизнь на какие-то свидания. Алмазов и без того занимает слишком много моего времени, и не только в его непосредственное присутствие, но и в отсутствие. И мне это не нравится. А вот злить мне его нравится, и то, что сейчас он бесится — факт. Да, видать я та еще стерва.

— Тебе надо перестать забивать голову ерундой, Полина, — спокойно произносит Алмазов, придвигаясь ближе ко мне. Закидывает руку мне на плечо, несильно сжимая. — Тебя немного клинит или ломает, не знаю, как это правильно сказать. Я понимаю, что трудновато перестроиться, тем более так быстро. Но оглянись вокруг. Я хороший врач, как бы громко это ни звучало, хотя мне всего тридцать два, ну ладно почти тридцать три. Но моя личная жизнь не мешает мне время от времени читать и изучать что-то новое. И нет ничего зазорного в том, чтобы чего-то не знать и вовремя открывать последние рекомендации ВОЗ или обычный справочник. Идеальных людей, как и идеальных врачей, не бывает, Полина. Тем более ты не можешь не понимать, что врач учится всю жизнь. Надо уметь рационально пользоваться тем, что тебе дает жизнь. Вот когда ты это поймешь, жить станет значительно легче, — тянется к моим губам, но я моментально прикладываю ладонь к его губам.

— Не надо закреплять такую речь сплетением языков, даже при отсутствующем герпесе.

— Почему? — с улыбкой интересуется Алмазов.

— Потому что.

— Гениальный ответ.

— Ну главное не генитальный.

— Тяжелый ты человек, Полина. Завтра в двенадцать я за тобой заеду и точка.

— Я сказала нет, — твердо произношу я. — Можно на пару часов в воскресенье, но завтра я занята.

— А в воскресенье занят я, — зло бросает Сережа.

— Тогда не судьба, — развожу руками, на что Алмазов меняется в лице и достает бумажник. Кладет на стол деньги и встает из-за стола.

— Ты, кажется, хотела в туалет. Жду тебя пять минут. Не выйдешь через озвученное время — я уеду.

В туалет уже как-то перехотелось. А вот проверить говорит ли Алмазов правду — мне очень хотелось. На улицу я вышла ровно через шесть минут. И да — я-таки провожала взглядом уезжающего Сергея. Мужчина сказал — мужчина сделал. Казалось бы, надо радоваться, Алмазов — человек слова, да вот только что-то не радуется.

Уже к десяти утра следующего дня я пожалела о том, что отказала Алмазову. Встать в пять, чтобы выполнить свое же обещание по уборке дома — оказалось той еще задачей. К десяти у меня реально отваливалась спина и плечи, и все, о чем я мечтала — это об отдыхе. Это еще надо сказать спасибо, что мама поручила пылесосить папе. На кой черт нам вообще такой огромный дом — стало для меня настоящей загадкой. В какой-то момент мне реально хотелось взять телефон и набрать Алмазова. К счастью, вовремя себя одернула, вспомнив, что он меня бросил в кафе. Хотя, опять-таки я же сама поступила как дура, с какой стати гнать на него бочки? Правильно, ни с какой.

Решение отправиться на залив, несмотря на вредное солнце, пришло само собой. В конце концов, можно полежать в теньке, как и в прошлый раз, главное не засыпать. Бдить мое сонное тело в данном случае уже будет просто некому.

Людей, несмотря на выходной, к счастью, оказалось немного. Приятным бонусом было еще и то, что я заняла свое любимое место в теньке. Открыла последние рекомендации по терапии и стала вчитываться в текст. Правда, через полчаса поняла, что в голову ничего не идет. Пляж — не самое лучшее место для изучения чего-либо, просто потому что неосознанно отвлекаешься на посторонние звуки. И людей. И детей… Очень много от них крика, это при том, что их тут всего пятеро. Один из которых, точнее одна — наглейшая особа лет пяти. Без церемоний бьет лопаткой по голове совсем маленькой девочке. Спокойно… вдох-выдох. Это не твои дети, Полина. Их безответственные родители сами разберутся. Нечего за них краснеть. Лучше найти что-нибудь приятное взгляду, или кого-нибудь. Например, длинноволосую стервозную шатенку. Хотя, чего ее искать. Такую мамзель на шезлонге и под зонтиком даже слепой заметит. Типичная выпендрежница. Нашла куда шезлонг приносить. Странно, что в руках у нее не телефон, а книга. Если бы не стервозное лицо, сказала бы, что красивая. Хотя, в близи может быть и не так уж хороша, а это просто обман зрения. Наверное, дальше, я бы, как всегда, стала угадывать чем занимается по жизни сия мамзель, вот только подошедший к ней мужчина, со стекающими каплями воды с тела, не дал мне этого сделать.

Наверное, потому что этим самым мужчиной оказался никто иной как Алмазов. Кажется, я перестала дышать, когда он наклонился на корточках к девке и с улыбкой на губах отобрал у нее книгу. Кинул ту на песок, а сам принялся о чем-то говорить с девицей. Правда, болтал он недолго, в какой-то момент, неожиданно не только для меня, но и, кажется, для длинноволосой стервы, подхватил ее на руки и о чем-то весело говоря, понес ее в воду. Ладно бы отнес и кинул в воду, так ведь нет же — не бросает. Несет на глубину, окунается с ней в воду и принимается ее кружить. А та только рада, еще и крепко обхватывает Алмазова за шею. А вот дальше больше — пусть я не обладаю способностью слышать на таком расстоянии и воспроизвести то, о чем они щебечут я не могу, но то, что девица тянется к Алмазову и целует его, я различить способна. Ну, сукин сын…