Эксперимент (СИ) - Юнина Наталья - Страница 45

– Не буду. Ты не все достала из пакета, – Архангельский сам тянется к нему и достает оттуда упаковку противозачаточных. Точно такие же таблетки, которые пью я. Ну, разве что упаковка целая. М-да… оказывается у него все под контролем.

– Я в этом не разбираюсь, но думаю, ты в курсе, что да как принимать? – и все это сказано таким спокойно раздражающим тоном, что хочется моментально послать его в одно место? – Что? Идти в задницу? – вот же сукин сын.

– Я разве тебя куда-то посылала?

– Нет. Но выражение лица у тебя что-то типа «иди на хрен», ну или в жопу.

– Не выдумывай. Я просто вспоминала на каком дне остановилась.

– Если ты забываешь их пить, может, будильник поставить?

– Кто сказал, что я забываю их пить? Я это делаю в восемь утра. Сейчас половина девятого, и я бы приняла их, если бы ты не забрал меня без вещей, – на одном дыхании выпаливаю я. И вдруг до меня доходит. – Подожди, ты что думаешь, что я это все специально? Типа я хочу от тебя залететь?! – не дождавшись ответа от Архангельского, я взрываюсь как последняя истеричка. – Да мне на хрен не сдался от тебя ребенок. Это надо быть последней идиоткой, чтобы от тебя залететь и родить в двадцать один год.

– В двадцать два.

– Что?

– Если ты сейчас забеременеешь, то родишь в двадцать два, а не в двадцать один, – невозмутимо бросает Слава, от чего меня начинает колбасить еще больше.

– А не пошел-ка бы ты в жопу? Ты за кого меня вообще принимаешь?!

– Выговорилась? Или еще что-то будет? – от бессилия и обиды хочется взорваться к чертям собачьим. Со всей силы толкнуть эту невозмутимую нежно улыбающуюся сволочь. Ну или хотя бы отдавить ему ногу! Сама себя выдала, опустив взгляд вниз. – Ну наступи, если станет легче. Только не бей в коленную чашечку и пах. Иначе весь активный отдых насмарку, – ну каков же козел! Так, ладно, надо успокоиться. – Я разве тебя в чем-то обвинил? – как ни в чем не бывало продолжает Слава. – Моя оплошность, что я забрал тебя без вещей, я же их тебе и вернул, пусть и немного в другом виде. И всего лишь предложил наводить будильник, чтобы не забывать принимать таблетки. Все. Не надо искать подвоха там, где его нет. Если у тебя еще есть претензии ко мне, то лучше выскажи их сейчас и закроем эту тему.

– У меня нет к тебе претензий, – собравшись с духом, произношу как можно спокойнее, после небольшой паузы. – Мне как, при тебе выпить, чтобы ты проконтролировал или присылать видео о приеме каждой таблетки?

– Не перебарщивай, – даже и не думала.

– Стой, – у самой двери останавливаю Архангельского. – Не смей заходить в ванную без моего разрешения, даже если номер оплачен тобой.

– Хорошо, – ничуть не задумываясь, произносит Слава, едва заметно улыбаясь. – Ну а ты закрывайся, если не хочешь, чтобы я зашел. А то хер тебя поймешь. Обычно, знакомые мне женщины, дверь не закрывали, если хотели продолжения. Так что осторожнее, Наталь, – хотелось бы его послать куда подальше, но Архангельский прав! Здесь ведь действительно есть замок. Однако, фиг ему. За ним не останется последнее слово.

– Ну, во-первых, я не похожа на знакомых тебе женщин, во-вторых, женщиной-то я стала пять дней назад, так что сделай мне скидку, Славик.

– А ты не заметила, что я ее и так делаю? – выдает Архангельский, не скрывая усмешки. – Уверяю тебя, ты первая с кем я сдерживаю в себе злого дядьку. И да, Наталь, совет тебе на будущее – не стоит стремиться постоянно оставлять за собой последнее слово. На самом деле, мужчины крайне нежный и ранимый вид человека, нам надо хоть иногда чувствовать себя сильным полом. А то бабы такие пошли, все сами, да сами. Уступи хоть в последнем слове.

– Вид человека? – выдаю я, тоже улыбаясь.

– Ну вот видишь, ты улыбнулась. Мир?

– Ага, – киваю, смотря на то, как Архангельский выходит из ванной.

Перевожу взгляд на свое отражение в зеркале. Сейчас я в полной мере осознаю, что вела себя как самая настоящая истеричка. Как бы мне ни хотелось это признавать, но Слава прав. Залететь сейчас это просто верх идиотизма.

Уж чего я точно не захочу еще очень долго, так это детей. И ведь он мне не экстренную контрацепцию подсунул, а всего-то то, что я принимаю. Причем без каких-либо наездов. Он сделал так, как поступил бы любой нормальный мужчина. Ну почему же все равно так… обидно?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍***

Несмотря на то, что мое настроение было напрочь испорчено таблетками, моей истеричностью и дуростью, я почти сразу забыла об этом инциденте стоило только втянуться в зимние развлечения.

Архангельский оказался не только ребенком в теле взрослого красавца мужчины, искренне ловящего кайф от игр в снежки и покатушках на ватрушках, но и одновременно строгим инструктором. Отвоевать свободу, от напяливания на себя защитного шлема при катании на снегоходе, мне не удалось.

Впрочем, этому факту в последствии я оказалась рада, учитывая, что умудрилась грохнуться, когда удалось уговорить Славу покататься на снегоходе без него, но под его контролем, вдали от людей.

И вот тут случилось что-то странное. Пролежав кучу времени в состоянии, полностью зависимом от брата, я терпеть не могу любое проявление беспомощности. И даже если мне реально плохо, я не подам вида, чтобы снова не оказаться в зависимости от кого-то. А сейчас вместо того, чтобы печалиться от гематом на коленках, я только играю роль жертвы, корчась от боли, и намеренно преувеличиваю симптомы. По факту, вполне сносно, но ощутить на себе порцию обеспокоенности и заботы от Славы, оказалось тем еще удовольствием.

У меня точно проблемы с головой, но от этого я кайфую не меньше, чем от самой вкусной еды и любых развлечений.

Ловлю себя на мысли, что если бы я обладала магическими способностями, то повторяла бы эти два дня, как минимум, месяц-другой.

Когда осознаю, что сегодня вечером мы покинем это классное место – мне хочется выть. Я не готова, особенно осознавая, что видеться мы будем со Славой не каждый день. Вопрос зачем таким богатым людям как Архангельский столько работать – остается открытым. Он вообще крайне уклончив в вопросах его работы.

Единственное, что мне удалось узнать без стеба – у него неприлично много сфер деятельности. Его клуб, в котором началось мое алкогольно-томатное падение, капля в море, по сравнению с другими имеющимися источниками прибыли.

– Стейк из свинины полностью прожаренный, запеченный картофель и салат с помидорами и огурцами, – тоном серьезного дядьки произносит Слава, чем вызывает мою усмешку, которую мне, к счастью, удается скрыть. – И хачапури по-аджарски. Всего по две порции.

Где-то там внутри меня радуется типичная «Натаха». И вовсе не по тому, что Слава заказал много еды, которая в очередной раз принесет мне порцию удовольствия. Просто меня дико забавляет его способность действовать на людей.

Он не выпендривается с вычурными названиями прожарки мяса и салатов. Его понимают с полуслова простым русским языком. Никакой тебе рукколы-срукколы и других выпендрежных салатов.

Нет обычного салата с помидорами и огурцами в меню – сделают по его указанию. Я такой убедительной способностью с помощью одного тона и взгляда, увы, не обладаю.

– Подождите, пожалуйста, – окрикиваю официанта, как только осознаю, что он уходит от нас. – Две кровавых Мэри. Это все для меня, – шепчу Архангельскому.

– Ни хрена. У меня на тебя другие планы. Ты должна быть трезвой. Будьте добры, два капучино после основной трапезы и столько же тирамису, – кивает в сторону официанта.

– Хм, ты меня обломал. Ну и что за планы?

– Скоро увидишь. Слушай, меня давно интересует вопрос, а что ты будешь делать, если снова не поступишь в этом году в театральный ВУЗ бесплатно?

– Если не поступлю, тогда и буду думать.

– Хочешь я помогу тебе? – нехотя перевожу взгляд на Архангельского. Вот ведь гад.

– Я у тебя никогда не попрошу помощи и не возьму денег, так что не старайся, – со всей язвительностью в голосе произношу я.