Эксперимент (СИ) - Юнина Наталья - Страница 36

Идиотизм, конечно, стесняться, после того как во мне побывал этот мужчина, но ничего не могу с собой поделать. Так и хочется прикрыть руками тело.

– Да расслабься ты. Я ж не трахаться сюда залез.

– Вот это и напрягает. Я не понимаю, зачем тебе быть здесь, – наконец поднимаю взгляд на его лицо. Ну вот чего он улыбается? – Ты вообще про чувство такта слышал? Мне помыться надо. Одной.

– Что-то безусловно слышал про такт, но у меня в одно ухо влетает, в другое вылетает, – не скрывая усмешки, выдает Слава, потянувшись к крану.

Как только на наши тела стала стекать вода, я с облегчением выдыхаю. Коктейль между ног отторжения не вызывал, а вот смущения – полный вагон.

Когда Архангельский тянется за гелем, я инстинктивно отступаю на шаг, теперь полностью оказываюсь прижатой к стенке. На фига спрашивается, если теперь и у Славы, и у меня есть обзор на наши тела.

Как пришибленная смотрю за тем, как он наливает гель для душа на руку и возвращает назад флакон, намеренно коснувшись моего плеча. Начинает растирать между ладоней гель. Ну и что дальше?

– На колени и соси, – вдруг доносится до моего сознания голос Славы.

– Чего?!

– Шучу, – с ухмылкой произносит он, подаваясь ко мне. – Хотел тебя отвлечь, чтобы ты немного пришла в себя. Отвечая на вопрос, на кой черт я залез сюда мыться с тобой: хочу ускорить процесс привыкания. Шарахающиеся от наготы и члена девочки – меня малость напрягают. Поэтому будем мыться вместе.

– Пообещай, что ты не будешь меня трогать… там.

– Хотелось бы, но что-то страшно, так что не буду.

– В смысле?

– Да ты еще в обморок грохнешься от страха. От секса не упала, а сейчас можешь. Потом буду постепенно тебя развращать.

– Фух. Прям отлегло, – не скрывая радости в голосе, выдаю я.

Его ладони легонько сжимают мои плечи, и он начинает водить руками по моему телу, распределяя гель. Сначала руки, затем живот. Грудь почему-то пропускает, как и другое важное стратегическое место. Снова возвращается к плечам, перейдя от поглаживаний на массирующие движения. И это приятно, черт возьми.

Взгляд невольно начинает блуждать по телу Славы. Сейчас я замечаю не только следы от шипов, но и весьма крупную гематому на плече. Протягиваю руку и провожу по ней пальцами. И тут до меня доходит, что это снова сделала я. Точнее пробка от шампанского в результате моих не самых продуманных действий. Ловлю себя на мысли, что многовато за столь короткий промежуток нашего знакомства я оставила на нем следов.

В этот момент мне вдруг захотелось… нет, не зализать отметины от шипов, а поцеловать след на его руке от шампанского. Наваждение какое-то. Спасибо Архангельскому за то, что он избавляет меня от последнего, перехватив мои руки. Он наливает на мои ладошки гель.

Как-то без слов до меня доходит, что теперь моя очередь его мыть. По факту никто никого не моет. Он просто плавно меня подвел к тому, чтобы я его тоже потрогала.

Провожу ладонями по Славиным плечам, груди, кайфуя от того, как напрягаются его мышцы. Мне определенно нравится реакция его тела на мои прикосновения. Веду руку ниже и взгляд неосознанно падает на его пах. Это вообще нормально в его возрасте так быстро восстанавливаться? Уверена, если продолжу блуждать и дальше своей ладонью по его телу, он будет в полной боевой готовности. Безумно хочется его потрогать, но признаваться в этом вслух на данном этапе – лютый позор.

– Ты что-то принимаешь? – не выдерживаю я.

– Ты о чем?

– Ты возбужден, вот что. Тебе тридцать девять лет. Разве в твоем возрасте это норма… так быстро?

– Стоит плохо, не стоит плохо. Что за бабы пошли?

– Я не баба.

– Да, ты проблемная баба. Я, кстати, не кусаюсь. Давай так: бери его в руки и исследуй. Доведешь меня до кондиции – сделаю тебе приятно, – подмигивает, выдавая мне очередную обезоруживающую улыбку.

– Так себе мотивация, – произношу я, улыбаясь в ответ. – Ты и так будешь стараться это делать. И я даже знаю для чего, – и дабы стереть с его лица ухмылочку, сразу выдаю ему. – Чтобы я от тебя зависела. Типа, с кем же я еще кончу, кроме тебя, раз до сих пор в девках ходила. Ты прям кайфуешь от реакций моего тела и даже не пытайся разубедить меня в обратном.

– Даже не буду, – улыбаясь, произносит Слава и тут же закрывает мне рот поцелуем.

Я закидываю руки ему на плечи, отвечая на эту приятную ласку, его же ладони перемещаются на мои ягодицы. Я совершенно не помню своих ощущений от соприкосновения с его телом там на столе.

Сейчас же, несмотря на чуть тянущее чувство внизу живота, я в полной мере концентрируюсь на своих ощущениях и не могу не признать, что мне нравится касаться тела Славы своей грудью. Я бы и дальше целовалась с ним под струями воды, наслаждаясь этой приятной близостью, если бы он не отстранился от меня, убрав со своих плеч мои руки. От разочарования захотелось взвыть, но он так ловко разворачивает меня к себе спиной, прижимая к своему телу, что слова застревают в горле.

А затем начинается какая-то пытка на мою выдержку. То, как он трется об меня сзади своим членом вызывает не только тонну смущения, но и немалую долю возбуждения. Я настолько теряюсь в этом коктейле, что в какой-то момент не понимаю, кто и что делает. Это я сейчас трусь об него ягодицами или он об меня?

Я так сконцентрирована на этих странных ощущениях, что не замечаю, в какой именно момент руки Славы оказываются на моем теле. Одна ладонь стискивающая грудь, скользит вниз по животу и… останавливается.

– Пиздабол… ты меня называла, – напевает мне на ухо, не скрывая усмешки. – Буду трогать, – а то я, блин, не поняла.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Какая-то секунда и его рука скользит ниже…

***

Из ванной я фактически сбегаю, оставляя Архангельского наедине с собой. И плевать, что поскользнулась, чуть не упав. Не готова я отвечать ему в ответ тем же. Пусть сам себя удовлетворяет, если захочет. Да и стыдно за то, что через несколько минут после первого секса, его шаловливые пальцы снова побывали там.

Кажется, на моих горящих щеках можно жарить яичницу. Точно, я хочу есть! Натянув на себя трусы вместе с сорочкой, я прохожу к кухонной зоне и начинаю раскладывать принесенную Никитой еду. Слышу, как открывается дверь из ванной, но поворачиваться не спешу. Щеки из-за прилива крови от воспоминаний сейчас реально взорвутся. Надо было намазаться тональником…

Ну почему Слава так быстро вышел? Ладно, я взрослый человек. Чего стыдиться-то? Нехотя поворачиваюсь к нему. Испытываю дикое облегчение, когда понимаю, что дверь в ванную снова закрылась. Фух. Мне нужен тональник…

За время отсутствия Славы, я не только успеваю нанести тональник и прибрать многострадальный стол, но и обрезать уцелевшие розы, поставив их в трехлитровую банку.

М-да… видимо, мои познания в мужской физиологии все же равны нулю. Ну неужели мужики так долго дрочат?

Вышел «дротист» буквально через минуту, расслабленный с блуждающей улыбкой на губах и полотенцем на бедрах. Хорош, зараза.

– А я думала, мужчины делают это не так долго, – встаю из-за стола. – Ты там не стер себе ничего? – не могу не поддеть его.

– Стер, – совершенно серьезно произносит Слава, рассматривая свои руки. Могу поклясться, что он не шутит. – Я так давно это не делал, что не сразу приноровился.

Любопытство не знает границ. Делаю шаг ему навстречу и беру его ладони в свои руки. Бред какой-то, на тыльной стороне обоих средних пальцев действительно не только краснота, но и чуть стерта кожа. Я бы и то получше справилась. Как можно было делать это тыльной стороной? Капец. Умелец, блин.

– Что-то мне подсказывает, что так произошло, потому что ты, Славочка, делал это неправильно.

– Думаю, дело в мыле. Оно какое-то странное, ни хрена не пенилось, а гель для душа закончился. Не шампунем же.

– Точно не шампунем, а то у меня один для мелированных волос для сохранения цвета, а он синий. А второй для роста волос. А тебе там ничего не надо больше выращивать. М-да…, – отпускаю его ладони и перевожу взгляд на его лицо. – Не думала, что скажу это, но ты бы мог попросить у меня вазелин. Раз гель для душа закончился.