Пока я не закончусь - Корнелий Луций - Страница 23

Снизу раздался жуткий вой десятка мерзких голосков. Повалил черный, вонючий дым. Кажется, в гнезде кроме самих эвоков было еще много всякой горючей хрени. Теперь что-то там заполыхало.

— Давай еще одну для верности. — предложил я.

Следующий взрыв был оранжево-красным. Его сопровождали звуки, похожие на птичьи крики. Множество ярких огненных лент метались внизу, сея ужас и хаос. Не знаю, есть ли там у них другой выход, но даже при его наличии они могут просто задохнуться. С угарным газом шутки плохи, несмотря на название. Нам даже пришлось чуток отойти от логова, чтобы глаза не слезились. Дым оттуда валил очень едкий. Думаю, что уродцы таскали в свое логово сухую траву, листья, ветки. Плюс там скопились мусор и засохшие отходы жизнедеятельности. Все это сейчас выгорало. Когда дым прекратил идти, мы снова приблизились к лазу. Внутри было тихо. Неужели все? Вся страшная месть закончилась парой брошенных коктейлей?

— Спустимся?

— Давай. Если что, я их задержу, а ты кидай новый коктейль прямо в толпу. Будь наготове.

Я нагнувшись полез в пролом под фундаментом. Неприятный запах какой-то жженой гадости щекотал нос. Другой я подсветил мне путь фонариком смартфона. Все зловонное логово выродков представляло собой просторную комнату подвала, задняя часть которой была завалена обрушившимся потолком. Второго выхода не наблюдается. Зато наблюдаются горы хлама. Под потолком тускло мерцали россыпи мелких красно-желтых кристаллов, позволяя нам достаточно подробно разглядеть логово. Похоже, мелкие уродцы тащилю сюда все, что могли найти в руинах. В основном это был оплавленный, обожженный и заржавевший металл. Фрагменты мебели, конструкций, всякая арматура. Было много битой и почти целой керамики. Вазы, огромные горшки для растений, стаканы, тарелки, кубки. По углам и вдоль стен расположились статуэтки людей. Похоже, что к ним и к их портретам уродцы питали особую любовь. Все статуи, большие и маленькие, стояли ровно. Разбитые уроды постарались склеить с помощью… Даже не хочу думать чего. Может грязи, может своих соплей. Утерянные конечности статуй заменили ветками. Гнездо эвоков напоминало какую-то странную смесь свалки, притона бомжей и музея. Будто разорившийся и спятивший сотрудник Эрмитажа начал собирать по помойкам любые статуэтки. Всякой грязи тут тоже было полно. Дерьмо, обглоданные кости мелких птиц и животных, даже панцири насекомых. Эвоки жрали все, что могли найти вокруг руин. Кстати о самих эвоках. Они валялись по всему логову черными мешками. Многие обгорели, но часть целая. Наверное, задохнулись. А потом один из них шевельнулся. Честно, я даже обрадовался. Расправа с помощью молотовых показалась мне слишком простой. Нет. Чтобы упокоиться с миром и отомстить за смерть всех моих жизней, я должен вершить возмездие своими руками. Хотя бы здоровой правой.

— Ыахха… — вздохнул эвок, пытаясь подняться.

Я тут же уколол его в шею, но не смог убить сразу. Силы не хватило. Все же копье такой длинны нужно крепко держать в обеих руках. Значит, надо колоть еще. И я колол.

— Ихах-ыыыыре! — раздался вой с другой стороны логова.

Ублюдки начали очухиваться. Не все, но многие пережили задымление. Наверное, у них какая-то особая биология, позволяющая им не сдохнуть сразу от угарного газа.

— Надо как можно больше гадов обезвредить! — произнес другой я и сам взялся за копье.

Мы метались от одного уродца к другому, нанося несколько уколов каждому. Глаза, под колено или шея. Пусть не убить, но ранить. Лишить воли к сопротивлению. Каждой усилие раненой руки давалось с трудом и болью, поэтому я колол в основном правой. Тремя рабочими пальцами левой я сформировал кольцо вокруг металлического древка копья. Таким образом больной рукой я лишь помогал наводить укол, делая основное усилие правой. Это напоминало технику работы бильярдным кием.

Восставшие эвоки были неожиданно смелы. Прямо-таки не собирались просто помереть. Может быть, поняли, что загнаны в угол или же это логово являлось для них чем-то типа святыни. Черт разберет. Однако даже серьезно раненые они пытались достать нас. Хватали первые попавшиеся предметы, чтобы швырнуть или ударить. В тусклом свете кристаллов развернулась странная бойня, словно сошедшая с кадров какого-то адского артхаус-фильма. Два человека с воспаленными ранами на левых руках дрались насмерть против десятка уродливых, чумазых коротышек, многие из которых уже обливались кровью.

Как же здорово. Меня таки накрыл адреналин, заставивший ненадолго забыть о боли и скорой смерти. Заехали железкой по голени? Плевать. Сцепи зубы и коли уродца в морду, в шею, снова в морду. Одному я пронзил пузо и, уперев правую руку в тупой кончик копья, потащил его вперед, насаживая все глубже, пока уродец пищал свое:

— Ыыеееее!

Затем упер ногу в грудак и выдернул копье. Хорошо, что не застряло. Хотя даже если бы застряло — плевать. Есть еще молотовы, ножи, перцовки. Суть этого боя не обязательно в чистой победе при минимуме ран. Это наш путь в Вальгаллу. Наш личный Рагнарек.

Где-то минут через пять все эвоки уже практически не могли сопротивляться, но многие еще дышали и скулили. Страшно живучие гады. Глупые, трусоватые, не шибко сильные, но прикончить их непросто.

Другой я взял свой смартфон и немного потыкал в экран.

— Для вас играет группа Гражданская Оборона. Композиция «Убивать». — объявил он.

И понеслось. Под бодрый мотивчик давно мертвого рокера двое помирающих людей добивали десяток мутантов. Ляпота.

Переключить на чёрно-белый режим

Переключить на чёрно-белый режим

И убивать, убивать, убивать, убивать

Убивать, убивать, убивать, убивать

Убивать!

Мы четко следовали инструкции Летова. Пусть уродцы были очень живучи, но постепенно мы одного за другим докололи. Сделали контрольные уколы и тем, кто не очнулся. Мало ли. Вот последний уродец перестал подавать признаки жизни. Все к сожалению заканчивается: и радость, и грусть, и горячка боя, и мутанты, которым собирался отомстить.

Я уронил копье на пол, тяжело дыша. Лишь наличие вокруг мусора, дерьма и кровищи удерживали меня от немедленного падения без сил. И что дальше? Куда дальше? Просто остаться здесь?

— Гляди. — произнес другой, подсвечивая один из портретов.

Я побрел к нему, пытаясь сфокусировать расплывающееся зрение. В потемневшей от времени рамке можно было разглядеть любопытную картину. Юная волшебница, почти девочка, сидела на скамейке чудесного парка. Вокруг цветочные клумбы, фигурно подстриженный кустарник, пестрые птицы и… невысокие существа с белой шерсткой. Их умильные, простоватые мордашки озаряла улыбка. Часть из коротышек хлопотало в саду, поливая цветы и собирая плоды фруктовых деревьев, а одного, одетого в фартучек и дурацкую шапочку, волшебница с рук кормила пирожным. Этой картине эвоки, похоже, выказывали особое уважение. Все пространство перед ней было уложено всякой блестящей дребеденью. Камешки, монетки, осколки кристаллов. Словно подношения в языческом храме.

— Думаешь это их предки? — спросил я.

— Нет. Думаю, это они сами. Не заметил тут ни детей, ни половых различий между уродцами. Однако они были живучи. Даже угарный газ не всех убил. Вот представь. Начинается катастрофа, все горит. А эти уродцы были типа питомцев или слуг у магов. Магов больше нет. Уродцы прячутся по подвалам. Доедают все, что могут. От всякой там радиации болеют, их облик искажается, но помереть они никак не могут. Слишком уж живучими сотворили хозяева.