Цена возвращения (СИ) - Гришин Алексей - Страница 39

— Значит так, скотина, запомни. Я сейчас уйду, могу больше тебя и не увидеть. Но однажды к тебе придет посетитель, который назовет тебя «Брэд». И избави тебя Спаситель хоть пальцем пошевелить поперек его приказа — о виселице мечтать будешь. Помни, все, что нужно для твоей веселой смерти, записано и подобрано. Все понял, друг ты мой сердечный?

— Д-да. — Это все, что смог выдавить из себя оцепеневший от страха злодей.

— Ну и хорошо. Надеюсь, это, — он взглядом указал на остатки ужина, — за счет заведения? Ну, будь здоров, не забывай Спасителю молиться.

В свою комнату де Сент-Пуант возвращался вечером, почти ночью, когда горожане уже заснули. Шел не торопясь, в смысле… по стеночке, крепко пошатываясь после честно выпитого пива. Сколько выпито? А кому какая разница? Хороший человек в любой стране имеет неотъемлемое право надраться! Чтобы потом крепко выспаться.

Зато на следующий день урочный час прихода гостя виконт встретил стоя на столе — только оттуда можно смотреть в окно. В переулке привычно пусто. Вообще никого.

Так, вон кто-то идет. По фигуре и хромающей походке — Аблемарл. Подошел, постучал условным стуком. Спрыгиваем, открываем дверь — точно, он.

— Здравствуйте, граф. Прошу, проходите. — Надежный засов отодвигается и вновь запирает дверь после того, как гость вошел в комнату.

— Деньги при вас? — Граф деловит. Ни «здравствуйте», ни «рад вас видеть». Сразу к делу.

— Я же сказал — на следующий день, после получения ответов на наши вопросы. Ответы принесли?

— А как же! Прошу.

Из-за пазухи достается плотно скатанный рулон бумаги. Что же, почитаем. Первый вопрос… второй… все аккуратно и подробно описано. А это что?

— Простите, герцог Фицуильям убит⁈

— Да, сегодня. Фанатик из этих, исповедующих очищение. Во дворце императора траур.

Ага, фанатик, как же. Убил самого близкого к их течению вельможу. Нет уж, скорее поверю, что Дорсет отомстил за семью. Или… третьим вопросом стояло: «Оцените возможность сотрудничества герцога Фицуильяма с представителями европейских государств. С кем он вероятнее всего пойдет на контакт, на какой почве?». Если интерес де Сент-Пуанта стал известен контрразведке, то Дорсет перестает быть единственным подозреваемым.

Ну и демон с ними со всеми. Не до них сейчас. Сейчас главное — что нагрелся браслет на правой руке. Не тот, в виде змейки, который предупреждал о творящемся поблизости колдовстве.

Нет, в Амьене маг де Савьер сделал еще один амулет. К нему привязаны четыре простеньких камушка, с виду — самых обычных. Но если их активировать, то они, заставляя нагреваться браслет, в течение трех суток будут сообщать о том, что рядом с ними появились люди. Собственно, чтобы их разбросать и шатался прошлой ночью виконт, кося под пьяного забулдыгу, по вечно пустому переулку.

И сейчас браслет не просто нагрелся — почти раскалился, так что боль едва можно было терпеть. Спаситель, да сколько ж за стеной народу? Роту пригнали?

Но надо дружески улыбаться, изо всех сил показывать, что ни о чем не подозреваешь. Потому что уходить можно, только ясно увидев нападающих. Если они позволят. Иначе все окажется бессмысленным.

Итак, Аблемарл работает на контрразведку? Или же просто прокололся, и на дыбе они будут висеть рядом? Или очаровательная Элис решила заработать деньжат? Или ее схватили и обо всем подробно расспросили? Демон, прав был Фицджеральд! Надо было ее тогда… а сейчас… ничего не ясно. Значит, игру следует продолжить.

— Тихо! — Сент-Пуант предостерегающе поднял ладонь. — За дверью нас ждут.

Аблемарл напрягся, метнул быстрый взгляд на засов. Или все же на дверь? Если бросится ее открывать… нет, медленно отвернулся от двери, глубоко вздохнул, успокоился.

— Что будем делать? — Собран, не истерит и не паникует. В любом случае — молодец.

— Уходим. Подождите, мне надо собраться.

Шарль Сезар подошел к шкафу, открыл навесной замок, начал копаться в вещах, собирать сумку, повернувшись к гостю спиной. Если предатель — обязательно бросится открывать дверь, попытается впустить незваных гостей. На этот случай пистолет заряжен, лежит под рукой.

Нет, сидит спокойно. Поджал губы, сжал кулаки, на лице пот, но не дергается. Будем считать, что проверку прошел.

— Идите сюда.

Задняя стенка шкафа легко снялась, за ней крепкая дубовая дверь. В шкафу лежит факел. В общем, обычная вещь для желающих прогуляться по ночному городу, в обычной жизни не вызывающая ненужных вопросов. Вот и сейчас он необходим.

Ключом, полученным от Фицджеральда, де Сент-Пуант открыл потайную дверь, зажег факел, взял в левую руку сумку.

— Пошли. Надеюсь, ломать двери они начнут не скоро.

Дрожащий свет факела осветил спускающийся вниз длинный и узкий коридор, выложенный грубым, покрытым плесенью кирпичом. Разведчик запер дверь и уверенно пошел вперед.

Вскоре коридор закончился, упершись во вполне приличный тоннель, по которому плечом к плечу могли бы пройти три человека или даже проехать неширокая телега. Если бы умела летать — на полу дважды попались завалы выпавшего из стен и потолка кирпича, камней и глины.

Тоннель изгибался, спускался вниз, и тогда приходилось идти по пояс в воде. В одном месте вода дошла почти до горла. Появился мерзкий запах, чем дальше, тем он становился сильнее.

— Куда нас демон занес? — сквозь зубы проворчал де Сент-Пуант.

— В тайный тоннель, — отплевываясь от попавших в рот брызг ответил Аблемарл. — Точнее, тайным он был лет сто назад. Сделан на случай осады. Для снабжения городской крепости водой и вылазок в тыл врагов. Сейчас — вот эта вот клоака, куда даже нищие не залезают из-за вони. Боюсь, даже выбравшись в город, долго скрываться у нас не получится. Найдут по запаху.

— Главное — выбраться, а там — разберемся.

Тоннель закончился на берегу реки. Грязной, вонючей, несущей в себе все нечистоты огромного города. В этот момент как раз и потух факел.

— Куда теперь?

— Вначале подальше отсюда. Туда, где можно дышать. — де Сент-Пуант полез вверх по заросшему густой травой крутому берегу. Но наверху припал к земле, сделав спутнику знак не следовать за собой. Огляделся. В слабом лунном свете виднелись низкие одноэтажные дома с черными проемами затянутых бычьими пузырями окон, покосившиеся заборы. Тишина, вокруг — ни души.

Спустился вниз.

— Мы в паре кварталов от нижнего города. Наша цель — пробраться туда и остаться в живых.

— Цель благая, но, думаю, не главная. После того, как контрразведка узнает, что мы выбрались именно здесь, а они это узнают уже утром, двух приметно пахнущих джентльменов будут искать по всему Лондону. И в первую очередь именно в нижнем городе. Предложат кому-то из местных главарей хорошие деньги, после чего нас доставят в узилище аккуратно перевязанных, на манер копченых колбас.

— Согласен, обязательно найдут, но не сразу. А вот когда те главари захотят нас продать? Думаю, тут многое будет зависеть от того, что сможем предложить мы. И не денег — их у нас и так отберут. Предложить надо дело, вот его и надо придумать. Но позже. Сейчас — вперед, пока сюда не налетели архангелы из контрразведки. Нам — туда! Поговорим по дороге.

Глава 23

Квартальный нижнего города Рваный вовсе не был уродом.

Точнее, был когда-то. Мамаша зарабатывала на жизнь продажей уродливых детей. Туго перевязывала живот, каждый раз по-разному, в результате дети рождались кто с кривыми ногами, кто с кривыми руками. Одна сестра Рваного, говорят, родилась вовсе без рук. Кто-то умирал, а выживших добрая маменька выкармливала и продавала в бродячие балаганы, где тем суждено было всю жизнь кривляться на потеху толпе. За скудную жратву, пока не сдохнут.

Рваный родился горбатым. Собственно, так его и звали до трех лет. Имя? Зачем гнусному калеке этот признак принадлежности к благородному племени людей? Разве люди такими бывают?