Цена возвращения (СИ) - Гришин Алексей - Страница 30

— Маг, управлявший циркачкой, отряд убийц, которому кто-то обеспечил прибытие и отъезд, подготовил подробную картину преступления, и, главное, кто-то снял и вновь запустил заклятье охраны, — задумчиво перечислил маркиз. — Не много найдется людей, способных устроить такое. Шеффердсон догадался, кто это?

— Не знаю, ваша светлость. Видимо, он решил, что это не моего ума дело. Да меня и впрямь больше интересует оплата. Если вы сочтете, что я ее заработал, разумеется. Впрочем, на вашем чудесном острове существует только одна организация, имеющая доступ к охранным заклятиям господина Мандевиля и к подробным планам охраняемых домов. И только возглавляющий ее человек имеет полномочия самостоятельно создавать заклинание Имперской воли.

Дорсет хмуро кивнул, неторопливо встал, подошел к стоявшему в углу комнаты столу, контуры которого едва просматривались вне круга света, идущего от самого обычного, вовсе не магического светильника. Взял что-то и бросил Юберу. Глухо звякнуло золото — тяжеленный кошель, однако, килограмма четыре.

— Тысяча экю. В два раза больше, чем обещал, но не жалею. А в Галлии, думаю, тебе будет удобнее расплачиваться именно этими монетами.

— Но… — растерянно сказал, или скорее промямлил Юбер, — я рассчитывал основать дело на Острове…

— Дело! — неожиданно зло скривился маркиз. — Оно имеет смысл только для живых. Жизнь, именно это отныне твоя главная забота. Ты умудрился влезть в серьезную драку. В ней могу уцелеть я, Шеффердсон, Уэйнрайт. Но что касается тебя… Шеффердсон, по сути, дал тебе шанс, умолчав о своих выводах из твоего, — он вытянул руку, едва не достав пальцем до лица собеседника, — да, из твоего рассказа. Боюсь, что уже завтра тебя начнут искать по всей стране. Успеешь бежать — твое счастье. Нет — извини. В этой стране ты — опасный свидетель. Если я правильно просчитал того, кто стоит за всей этой историей, ты вообще не должен был сегодня дойти до моего дома. Второй ошибки этот человек не допустит.

— Но дело…

— Забудь! По крайней мере, пока не переплывешь Ла-Манш. А для этого… Нейт! — громко крикнул Дорсон. И мгновенно в дверном проеме возник могучий силуэт давешнего охранника. — Проводи гостя через подвал… ну, ты понял. Прощай, парень.

Юбер галантно кивнул и уже начал поворачиваться к двери, как вспомнил и обернулся:

— А моя шпага! Она в прихожей…

Дорсон звонко щелкнул пальцами.

— Ах да, еще и шпага. Что же, Нейт, действуй.

Сзади раздалось шуршание вынимаемого из ножен клинка.

Ах ты!

Тело сработало само. Шаг в сторону, разворот, бросок! И нож, тот самый, что вчера в этом же доме был взят из мертвой руки Джулии, впивается в горло охранника.

Кувырок! Над сгруппировавшимся телом пролетает огненный шар, запущенный маркизом, но поздно! Юбер уже в коридоре. Прыжками по лестнице, с риском сломать шею, поворот к прихожей… еще один шар! Опять мимо… все… быстро бегать господин маркиз не умеет. Можно взять шпагу и спокойно выйти на улицу — там метать заклятья его светлость не решится. Дойти до угла, спиной чувствуя ненавидящий взгляд, и уже тогда…

Господи, как же он бежал!

Вот и улица Башмачников. Стоять. Тихо стоять, успокоиться. Так, что там? Тихо. Лондонцы уже сидят по домам, но редкие прохожие еще встречаются на этой уютной и безопасной улице.

Засада?

Смотрим на окна. Свеча на подоконнике горит, что вселяет надежду, но не успокаивает. Что остается? Черный вход. Для нищих, мусорщиков, золотарей и прочих малопочтенных личностей.

Тук-тук-тук.

— Кто там?

— Я, мис-ик-сис Клэптон. Ик!

— Боже, мастер Юбер! Что с вами? И почему через этот вход?

— Не хочу вас дис-крад- ити- о, демон, -тировать! Извините, я пьян.

И громкое падение прямо на крыльцо. Больно, однако!

Он вспомнил, как полоскал рот и обливался тем же убойным пойлом, которым недавно его угощал Дорсет. Только купленным в ближайшем трактире, а потому вдвойне вонючим.

— Ну надо ж так надраться! Как покойный муж после похода! — Миссис Клэптом сноровисто подхватила постояльца и повела к комнате.

Прислонила к двери, словно метлу или грабли, и постучала.

— Кто там? — раздался голос Бабина. Ну, слава создателю, все в порядке. Можно падать с чистой совестью.

И когда отворилась дверь, Юбер грохнулся на пол, скривился, крепко приложившись локтем и лбом, и старательно изобразил храп.

— Помоги уже хозяину, — добродушно проворчала хозяйка. — Молодой еще, не рассчитал силы, бывает.

Повернулась и пошла к себе, бормоча что-то о счастливых юнцах, у которых все еще впереди.

И лишь когда почтенная женщина отошла достаточно далеко, Юбер вскочил, сел за стол, достал чернила, перо и бумагу.

— Срочно уходим, — сказал, не отрываясь от письма. — Ты вместе с Лолой — в посольство. Найдешь графа де Пантьевра, передашь это. — Он закончил писать, свернул письмо в трубочку. — Девочку оставишь в посольстве. Сам уходишь по своему маршруту, мне о нем лучше не знать. На всякий случай.

— Подожди, расскажи хоть, как все прошло?

Юбер, наконец, поднял взгляд и задорно подмигнул.

— Отлично прошло! Маркиз все понял, проникся и даже попытался меня убить.

— Как⁈

— Как иностранца, вызнавшего подноготную интриг высших имперских сановников. Все логично и уже не страшно. Зато в Фицуильяма Дорсет теперь вцепится насмерть, что нам, собственно, и требовалось. Маркиз в графа, парламент в императора. Осталось только тебе тихонечко домой вернуться.

— А ты?

— У меня еще здесь дело. Главное — ты не подведи.

— Разумеется, не подведу, — заворчал Бабин, споро собирая вещи. — Это ж так просто — среди ночи вломиться в посольство, пинком поднять из кровати целого графа. Охрану нашинковать, или можно по-простому — на вертел насадить?

— Не бурчи, тебя ждут. Да оставь ты это барахло! Вот деньги, — Юбер бросил три тяжеленных кошеля. — Здесь плата от Шеффердсона, Уэйнрайта и Дорсета. Распоряжайся смело, о Лоле позаботятся без тебя. Все, уходи. Давай руку, сержант. Бог даст, еще свидимся.

— Никаких «бог даст»! — Ответил Бабин, отвечая на рукопожатие. — Удачи, господин виконт. До встречи в Амьене! Пойдем, Лола, нас ждут.

И вышел, взяв девочку за руку и аккуратно прикрыв за собой дверь.

Часть IV «Шпион» Глава 19

Его господин потушил свечи, подошел к мутному окну и долго смотрел, как в ярком свете полной луны по узкой лондонской улочке удалялись два силуэта. Большого мужчины и маленькой девочки.

Когда они скрылись за поворотом, положил на стол десять гиней. Плату за проживание и неприятности, которые, молодой человек в этом не сомневался, в ближайшее время обрушатся на этот дом. Потом тоже направился к двери. На пороге остановился, окинул взглядом, словно запоминая, накрытую вечерней тьмой улицу Башмачников, поправил шляпу и решительно зашагал прочь.

Эта часть его работы на Острове закончена. Хорошо она была сделана или не очень, этого сейчас не оценить. Но свое дело он сделал. Осталось поставить метку в условленном месте. Ее увидят люди из посольства, и граф де Пантьевр будет знать, что исчезнувший полтора месяца назад посольский курьер приступает к выполнению своего основного задания. Точнее — единственного, ибо о приключениях Юбера его сиятельству знать не полагается.

Тихая лунная ночь навевала беззаботность и располагала к воспоминаниям, а шпага на боку дарила уверенность в том, что ночные хозяева города не рискнут напасть на ее обладателя. Впрочем, если и решатся, то это будет их проблемой. Пусть мы и не великие фехтовальщики, пусть нет у нас магических талантов, как у того же Дорсета, — по спине пробежали мурашки, когда вспомнились пролетавшие над головой огненные шары, — но надетый сегодня на средний палец правой руки перстень с аквамарином — на самом деле амулет, способный защитить хоть от десятка оборванцев.

Кстати!

Он снял с левой руки перстень с турмалином, перевернул камень… лишь на мгновение купеческого сына Юбера окутало темное облако… и вот уже по улице идет шевалье де Фле. В той же куртке на собачьем меху, шляпе с петушиным пером и грязных коротких ботфортах. Только шпага у бедра другая — серьезная, с которой можно с минимальным риском разгуливать по ночному Лондону.