Дело о девяти колотых ранах (СИ) - Куницына Лариса - Страница 14

— У него есть ещё знакомые в Сен-Марко, может, родственники, к которым он мог отправиться?

— Нет, он приезжал сюда только по делам и уже много лет доставлял товар именно мне. У него, правда, была небольшая слабость… — Пикар немного смущённо взглянул на барона. — Я бы не стал говорить об этом, но в данном случае, я полагаю, лучше ничего не скрывать. Я надеюсь, ваша светлость, это останется между нами. Трюффо удачно женат, но его супруга уже немолода, и он, приезжая в Сен-Марко, встречался с женщинами.

— У него была любовница?

— Ничего такого! Я полагаю, он посещал куртизанок, но подробности мне неизвестны. Сам я не испытываю тяги к подобным приключениям и как адепт учения святой Бригитты считаю брачные узы священными. Он знает об этом, потому обычно не рассказывает мне о своих связях, справедливо опасаясь, что я это, мягко говоря, не одобрю.

— Что ж, я благодарю вас за откровенность. Мы постараемся выяснить, что случилось с вашим деловым партнёром, но для этого нам нужно знать, как он выглядит.

— У него довольно приметная внешность! Он высок и строен, и для своего возраста, — а ему уже за сорок, — выглядит довольно моложаво. У него чёрные волосы, усы и борода, за которыми он тщательно ухаживает. Одевается богато, и в Сен-Марко всегда носит короткую накидку из бордового бархата с опушкой из меха лисы и шляпу из коричневого фетра с фазаньим пером, которое прикреплено к тулье круглой серебряной пряжкой, украшенной вставками из красной яшмы.

Отправив его к клерку, чтоб тот записал его рассказ, Марк поднялся и взглянул на сидевших возле камина оруженосцев.

— Мы едем в «Белый мак», — сообщил он.

Эта большая уютная гостиница с двумя обеденными залами давно уже была облюбована приезжими купцами. Расположенные на втором этаже комнаты были обставлены добротной мебелью, а к зданию была пристроена просторная конюшня, где за конями гостей присматривали два конюха. Хозяин гостиницы встретил молодого дворянина, явившегося с двумя оруженосцами, весьма приветливо и даже немного огорчился, узнав, что тот вовсе не намерен поселиться в его заведении. Однако он с радостью согласился ответить на его вопросы.

— Господин Трюффо? Конечно, я знаю его! Уже несколько лет он приезжает в Сен-Марко и неизменно останавливается у нас! Очень приятный господин, весельчак, постоянно заигрывает со служанками, но никогда не переходит границы дозволенного. У нас не случалось проблем с ним. Последний раз он приехал к нам недели три назад, заплатил за несколько дней, но потом неожиданно съехал. Он не забрал задаток, и я держал его комнату незанятой всё время, за которое он заплатил, на случай, если он вернётся.

— Он как-то объяснил своё намерение уехать? — спросил Марк.

— Нет. Может, потому, что это была ночь. Вечером он не стал ужинать. Это случалось довольно часто, если он собирался на ужин в трактир или куда-то в другое место, или у него была назначена встреча. Впрочем, тогда он намекнул, что отправляется на улицу цветочниц.

— Он часто бывал там?

— Каждый раз, когда приезжал. Я не вижу в этом ничего зазорного.

— Я тоже. Так что же случилось потом?

— Он вернулся поздно ночью, когда мы уже закрылись. Слуга открыл ему, и он поднялся к себе, а утром входная дверь оказалась открыта, а его комната была пуста. Он ушёл и забрал все свои вещи.

— Вам это не показалось странным?

— Я не вмешиваюсь в дела постояльцев, ваша светлость. Если ему угодно было уйти, то это его дело. В комнате всё было в порядке, никакого убытка я не понёс. Позже пришёл купец, его друг, который его разыскивал, но я сказал ему то же, что и вам.

Марк задумался, а потом спросил:

— Могу я поговорить с тем слугой, что впустил его ночью?

И хозяин тут же позвал молодого слугу. Тот выглядел немного испуганным, но узнав, что от него требуется, успокоился.

— Я сплю рядом с залом в каморке на случай, если постояльцам что-то понадобится, — пояснил он. — Той ночью я услышал стук в дверь и пошёл открывать. Господин Трюффо сразу же прошёл к себе.

— Он что-то сказал?

— Нет. Зачем ему что-то говорить? Было поздно, в зале горела одна свеча, я только впустил его, запер дверь и пошёл спать.

— То есть в зале было темно? Ты видел его лицо?

Парень задумался.

— Я его не разглядывал, но это точно был он, его бархатная накидка и шляпа с пером.

Отпустив слугу, Марк задумчиво окинул взглядом зал, где за столами сидели купцы и небогатые дворяне со своими спутницами. В большом очаге на вертеле жарился поросёнок. В глубине зала виднелась лестница, ведущая наверх, к комнатам, где жили постояльцы. Он постарался представить, как выглядел этот зал ночью, когда его освещала одна свеча, и был вынужден признать, что если кто-то надел приметный наряд пропавшего купца, то разоблачить его заспанному слуге было бы нелегко.

— Может, мне отправиться на улицу цветочниц? — предложил Эдам. — Этот купец довольно приметен, возможно, девушки его запомнили.

— Только этого не хватало! — проворчал Марк. — Чтоб я отправил тебя в этот оплот разврата? Этим займутся сыщики, а ты будешь выполнять свои непосредственные обязанности. Или забыл, что на улице темнота, а на твоего хозяина без конца покушаются?

— Хорошо, что вы это помните… — разочаровано проворчал юноша.

В Серой башне его ожидала ещё одна новость. Некий портной, который шил одежду для придворных, сообщил, что не так давно человек с приметами кавалера де Мева продал ему несколько штук парчи. Он объяснил это тем, что выиграл их у какого-то торговца, и при этом понятия не имел, сколько они могут стоить. Количество проданной парчи соответствовало указанному в тетради убитого. Марк тут же отправил сообщившего это сыщика в палату пошлин, чтоб тот выяснил имена купцов, которые за прошедший месяц ввозили в Сен-Марко парчу, а после проверить их местонахождение.

Не успел он закончить с этим, как появился Гаспар, который привёл с собой ещё одного купца. Этот человек был совсем не похож на благообразного Пикара, и скорее напоминал мастерового, хотя и был одет в добротную одежду из хорошего сукна. Однако и он выглядел очень встревоженным.

— Это господин Обье, — пояснил Гаспар, указав на него. — Он не так давно подал в магистрат прошение о розыске своего делового партнёра Бауэра.

— Именно так, ваша светлость, — поспешно поклонился тот, сжимая в руке потёртый берет. — Я уверен, что с ним случилось что-то плохое, а полиция, несмотря на принятые меры, так и не нашла его.

— Расскажите мне, что случилось, — кивнул ему Марк.

— Бауэр — ремесленник, у него большая мастерская в городе Мюнц. Он скупает шкуры и изготавливает сёдла и упряжь очень хорошего качества. У меня лавка шорного товара на рыночной площади. Месяц назад Бауэр привёз мне большую партию своего товара, мы заключили сделку, он передал мне товар, я ему — деньги за него. Мы договорились следующим вечером встретиться, чтоб отпраздновать удачную для нас обоих сделку, но он не явился. Это меня обеспокоило. Я пошёл в его гостиницу и узнал, что он срочно уехал, но меня смутило то, что он не известил меня об этом, что на него было не похоже. Он бы обязательно сообщил мне, что не может со мной встретиться, он был очень деликатен в таких делах. Я обратился к страже городских ворот и они, проверив свои записи, сказали, что он не покидал город. Его нигде не было. Полиция магистрата сначала не хотела принимать моё прошение, но после того, как я назвал им сумму, которую он имел при себе после продажи товара, они тоже сочли это подозрительным. Однако до сих пор им так ничего и не удалось выяснить.

— Сколько денег было при нём?

— Почти пятьсот марок серебром. Он намеревался закупить серебряные бляшки для уздечек и пряжки для подпруг, а также накладки из бронзы и медные гвозди. Я был у его поставщика, но к нему он так и не обратился.

— Как он выглядел?

— Ему около пятидесяти, он высокий крепкий мужчина, почти седой. На нём был кафтан из синего сукна и коричневый дорожный плащ. На поясе — сумка из кожи с теснением: лошадиная голова. Ах, да, на левой руке у него нет мизинца, а на лбу узкий шрам длиной с две фаланги.