Тихушник (СИ) - Бабин Александр - Страница 20

Главное для нас стало ясно: жулик местный, если выбрал такое место для закладки денег, а значит — мы его найдём. Главное, чтобы паренька не убил. Хотя если взять и описать нашего удержанного потерпевшего по физическим данным — то никак в голове не укладывается, что так просто вымогатель (или группа) взял и скрутил его без сопротивления. Парень — спортсмен, лыжник, кандидат в мастера спорта, под два метра ростом, вот так просто скрутить его одному трудно. Возможно, преступник не один, а группа. Тут только одно можно сказать — его обуздали под дулом пистолета, или подпоили… Но, со слов жены, он не пьёт — узнаем тогда, когда его освободим и найдём преступника.

Хуже нет — ждать момента, когда поступит звонок от сотрудников наружного наблюдения, которые в округе за 500 метров от места закладки денег шныряют по улицам. Некоторые из них ходят на своих двоих — пешком, другие на авто высматривают интересующее нас лицо среди прохожих, которые в столь ранние утро гуляют по городу, — а их немного, поди распознай нужного. Да, их службе не позавидуешь — в полночь на морозе работать, но они — профессионалы в своём деле, и внутренним чутьём вычисляют того, кто нас интересует. Видимо, их манера поведения отличается от нормальных прохожих. Так и в нашем случае — его вычислили среди немногочисленных прохожих, которые, как лунатики, гуляли по городу и не спали.

Нам сообщили, что это мужчина около 50 лет, одетый в невзрачную куртку и простую шапку-ушанку, и что он зашёл в интересующий нас двор. Они ждут его выхода, но все места выхода и входа двора прикрыть своим немногочисленным составом не могут. Днём, когда они проводили репетицию на данной местности, — другое дело: всё вокруг просматривается, а вот ночью — уже не могут сориентироваться. Было принято решение одному из сотрудников зайти во двор. Он сообщил, что во дворе никого нет, как нет и коробки с деньгами. Мы быстро выдвинулись на своих машинах для розыска преступника — но он как в воду канул. И канализационных колодцев поблизости нет, видимо, он умеет проходить сквозь землю.

Операция у нас сорвалась — нужно было быстро проанализировать ситуацию, найти ошибки, исправить их по возможности. Наметить дальнейший план следственно-оперативных мероприятий — как наш, так и жены потерпевшего, ведь весь удар придётся держать ей, а она может «сорваться», не выдержать и наговорить вымогателю лишнее. Деньги пропали — это полбеды, оставит ли он живым потерпевшего, не найдя в коробке обусловленной суммы — вот что нас интересовало больше всего. Если мы в этом городе начнём работать официально — выявляя его связи: друзей, недоброжелателей; проводя тщательный анализ его образа жизни, увлечений, характера, — потребуется время и может не быть положительного результата. Преступнику станет известно, что этим делом занимаются сотрудники шестого отдела, и, испугавшись ответственности, он точно убьёт заложника. Но как он тогда с ним общается? Его нужно, во-первых, содержать в замкнутом помещении, во-вторых, кормить — ведь он не йог, по две недели не есть, а уже прошло после похищения четыре дня, — да и потерпевший может видеть его лицо. Если он освободит парня после передачи денег — тот может его опознать и заявить в милицию… На все эти вопросы ответа у нас не было, но нужно было решать, что дальше делать.

Никакого нормального решения в голову никому из нас не приходило — оставалось только надеяться на очередной его звонок, по поводу недостающей суммы. Деньги для таких людей — главное в жизни. Мы не были уверены, согласится ли он на ту сумму, что ему досталась в коробке, и освободит ли парня — не было никакой гарантии.

Но звонка от вымогателя не поступало — видимо, его устроила сумма, рисковать он дальше не хочет, а может, так же, как и мы, ищет дальнейший план действий. Мы решили оставить всё без изменения и ждать звонка — единственно правильное решение, которое было всеми сотрудниками одобрено. В конце концов, не подозревать же всех его знакомых в этом городе, допрашивая их с применением «пыток образца 1943 года в застенках гестапо», — могут пострадать ни в чём не повинные люди. Поможет только время. И оно нам помогло — через пять дней в квартире потерпевшего прозвенел звонок. Его жена, взяв трубку, снова услышала знакомый голос, обратившийся за «материальной помощью» в обмен на мужа, который, мол, жив-здоров, передаёт ей привет и просит быстрей собрать недостающую сумму, подключив к этому делу всех своих родственников. Муж по-прежнему её любит и с нетерпением ждёт встречи. Конечно, мы не исключали и причастности жены к похищению мужа — такое у нас частенько бывает. Жёны умеют подключать своих любовников к таким вот «розыгрышам» и к поимке мнимого преступника, но тут явно был не тот случай. Место закладки денег он не назвал — сказал, что позвонит через неделю и там определится, куда нужно будет положить недостающую сумму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наш аппарат по фиксированию и определению номера абонента решил нам помочь и зафиксировал его на своём экране. Номер принадлежал юридическому лицу — директору спортивной школы. Круг поиска преступника сузился, выяснили — доступ к данному аппарату ограничен. Провели раз-ведопрос в данном заведении, поговорив с директором под видом коммерсантов и предложив отремонтировать здание, назвав такую неподъёмную для данного заведения сумму, что даже администрация президента не «потянула» бы её. (Ведь врать мы умеем, как учили нас в школе милиции, — но для пользы дела.) Доступ к телефонному аппарату имеет только директор и ещё пара его сотрудников, да и то одна из них — женщина, сразу исключённая из списка подозреваемых. Второй — молодой тренер, по голосу также никак не похожий на вымогателя. Есть ещё пара аппаратов в школе — с них звонят все остальные, ограничения ни для кого нет. Посторонний может незаметно войти в кабинет директора и позвонить, тем самым «подставив» под статью уголовного кодекса директора — такой вариант мы тоже не исключили. Но тогда всё так запутано, что, рассуждая, можно уйти в дебри и самим заблудиться — всё-таки подозрение пало на директора школы. В процессе разведопроса при беседе с тренерами выяснили, что к ним захаживают рэкетиры — все местные жители, бывшие спортсмены, — назвали среди них и нашего «несчастного» похищенного. Оказывается, он не такой уж «белый и пушистый» как нам описывала его жена, — скорее «волк в овечьей шкуре». Но сути это не меняло — его всё равно нужно освобождать.

Неделю ждать вымогатель не стал и позвонил через четыре дня. Жена потерпевшего сказала, что сумма не вся собрана, но она может эту сумму сейчас же отдать, и попросила ограничиться тем, что у неё есть. Он согласился на её условие и поторопил, чтобы она этой ночью положила деньги в коробку — как было в первой передаче у того «несчастного» для нас, оперов, мусорного ящика.

Прослушали запись и сравнили её с записью беседы с директором школы, которая имелась на моём магнитофоне марки «Перкордер». Стало понятно — это тот человек, которого мы ищем. Оставалось дело за малым — взять его с поличным, что мы и сделали. Взяли его под наружное наблюдение и довели до прежнего места, им же обозначенного для передачи денег. Не заподозрив за собой слежку, он взял деньги и вышел со двора. Отошёл от данного места недалеко, где был задержан сотрудниками СОБРа — причём так, что он даже не сообразил, как все быстро произошло, оказавшись в салоне автомобиля лежащим на животе, с надетыми за спиной на руках наручниками. Проходящая мимо него «УАЗ-буханка» остановилась, из неё выскочили «танкисты» в масках на лице и чёрных «эсэсовских» одеждах, и сделали «своё дело». Но не всегда у них получается гладко — бывают и ошибки, как и в этот раз. Они пару раз «нечаянно» задели его лицо, своими «маленькими» кулаками оставив на нём ссадины и синяки.

Когда я увидел задержанного, а он — меня, он удивился: как такое может быть? Вот только вчера он видел стоящего перед ним молодого человека в образе коммерсанта, предлагавшего свои услуги по ремонту школы, а тут — его же, но с удостоверением в руках и с надписью в нём: «сотрудник шестого отдела, звание — майор». Даже коллеги по нашему милицейскому цеху иногда не могут понять — как это может быть: вчера Александр Фёдорович работал в шестом отделе, а сегодня уже одет в форму пожарного и обходит квартиры граждан, проверяя электроприборы, — а задержанному и подавно не понять этого. Да, такие вот мы «разносторонние» ребята, — любую форму в своём гардеробе имеем, вплоть до морской. Пришлось ему объяснить, что меня «и там и тут передают», как маму Дяди Фёдора в мультике «Зима в Простоквашино». Но ему нужно дать нам правдивое объяснение по поводу денег, оказавшихся у него. Сумма большая, где же он мог её взять? Хотя мы уже знали его ответ — скажет, что нашёл около мусорного ящика и решил отнести в милицию.