Босиком по звёздам (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 27

Рита замерла, не донеся чашку до губ. С тихим стуком упал на стол пряник.

— Говорил: Айна — лучшее существо в моей жизни. И трепал её за ушами, трепал. Думал, что Надька моя всё понимает. А она, — Михаил Андреевич сделал паузу, — не понимала.

Рита ничего не ответила. Она вспомнила покои Судьбы, темные, холодные, со стрельчатыми окнами, уходящими в высоту. И серебряные нити людских судеб. Если прислушаться, можно было услышать голоса. Миетель склонилась над ними и хихикала в кулачок, и фонарь на конце её шляпы отбрасывал пляшущие тени. “Айна — лучшее существо в моей жизни”.

— Вот дурак! — буркнула Миетель. Замешкавшись всего на секунду, она коснулась пальцем серебряной нити, и она затрепетала и зазвучала по-другому.

“Я ухожу! И Айну забираю с собой. Ты никого не любишь, только себя”.

Казалось, это было так недавно, но прошла целая человеческая жизнь. И вот он, мужчина, струну которого Рита тогда тронула. Пьет чай из пачки со слоном и грустно качает головой. От осознания мурашки пробежали по рукам, и Рита поёжилась.

— Ты что это, жалеешь меня что ль? Ты это брось! Я хорошую жизнь прожил, и если и остался один, то по своей глупости. Я вас, молодежь, предупредить хочу, — он ткнул в сторону Риты пальцем. — Если любишь, говори. Если беспокоит что, проблемы какие, бесы в душу забрались — говори всегда ртом! Тогда, может, чего дельное и выйдет. Эээх, — он махнул рукой. — Да только разве ж вы меня слушать будете? Молодежь нынче гордая! Не до разговоров вам.

Рита не ответила. Частью души она все еще была там, в покоях Судьбы, и краем уха слышала, как когда-то звучала его струна.

— Я, наверное, домой пойду. У меня там птица не кормлена.

— Ну так иди, иди. И когда Люська, Люсинда то есть, к тебе придёт, напомни, что она должна вернуть мне трёхлитровую банку!

Рита не стала напоминать старику, что Люсинда давно уже не живёт в его доме. Она спустилась на первый этаж, тихонько вошла в квартиру. Здесь было тепло и влажно, пахло отсыревшим деревом и тряпками. Рита распахнула окна, впуская в квартиру шум дождя.

— Май, — тихонько окликнула она. — Я очень плохой человек?

Ворон сидел на своём обычном месте и дремал.

— Ты не человек, — проворчал он. — В этом вся проблема.

Глава 19, в которой Миетель идёт на свидание

— Риточка, что у тебя случилось?

Алевтина стояла посреди комнаты, приложив сухие руки к груди, и осматривала следы недавнего бедствия. Обои снизу потемнели и отошли, нижние дверцы бюро перекосило, и они больше не закрывались, к тому же гостиная лишилась одного стула.

— Наводнение местного масштаба, — мужественно улыбнулась Рита.

— Маргарита, добрый день, — улыбнулся Арсений немного смущенно, и Май на шкафу насмешливо крякнул.

— Алевтина, может, мы перенесем встречу? Мое рабочее место не очень рабочее сейчас…

— Это ничего, — махнула рукой женщина, привычно устраиваясь за столом. — Я много времени не займу. Дело в том, что я поменяла клинику и метод лечения. Более агрессивный, но как будто более действенный. Мне важно видеть, в правильном ли направлении я иду?

— Ох, ну хорошо. Таро?

— Будь так добра.

Рита расстелила на столе скатерть с вышитым древом жизни, достала колоду. За последние месяцы у неё появилось несколько новых инструментов, интересных, сложных, но эти первые карты, подаренные Кирой, оставались самыми счастливыми.

— Ваши решения и правда как будто более удачные, — сказала Рита, выкладывая карту за картой. — Но вот, что странно. Болезнь предстаёт как будто разумной. Я вижу тут волю и сопротивление. Не понимаю, — она потерла лоб, выложила ещё пару карт. — Я вижу потаённое противостояние. Если вы продолжите просто делать так же, то вас ждет неудача. Смотрите, тут Башня. Но если вы погрузитесь глубже в проблему, возьмёте все нити в свои руки, вы победите.Понимаете, о чём я говорю?

— О да, — Алевтина сдержанно улыбнулась одними уголками рта. — Кажется, я понимаю. И мне значительно легче. Вы замечательный специалист, Риточка.

Она протянула руку и погладила запястье Риты, как часто делала ранее. И Рита вновь подумала, какая у Алевтины сухая и тёплая кожа.

— Гм! Маргарита, — Арсений не последовал за матерью, когда та пошла одеваться, а задержался в зале. — Спасибо за то, что вы делаете для неё.

— Кажется, вы больше не считаете меня мошенницей? — Рита не удержалась от лукавого упрёка.

— Кажется, я готов поменять своё мнение, — усмехнулся Арсений. — Как вы смотрите на то, чтобы переубедить меня окончательно? Например, в субботу в семь вечера?

Рита замерла с колодой в руках.

— Что вы имеете в виду?

— Я приглашаю вас в ресторан. Поужинаем, вы расскажете об этой своей астрологии. Или о себе.

— Мне грозит ремонт, — Рита выразительным взглядом окинула комнату, — и я не могу позволить себе походы по ресторанам сейчас.

— О нет, что вы. За все плачу я.

Май на шкафу как будто случайно каркнул.

— Правда? Что ж, тогда, наверное, можно, — неуверенно ответила Рита, с удивлением отмечая, что сердце забилось быстрее, а на щеках появилась предательская краска.

— Отлично, — расцвел Арсений. — Тогда я заеду за вами в субботу.

— Свидание! У Миетель свидание! — громко оповестил Май, когда за гостями закрылась дверь.

— Какое свидание? — излишне сердито спросила Рита, собирая со стола карты. — Откуда ты вообще знаешь, что это такое?

— Кира показывает мне много человеческих сериалов.

— Ах, Кира, — протянула она. — У вас тоже свидания?

— Это другое, — проворчал Май. — Это не то, что твои тупые человеческие мужики.

Рита ничего не ответила. Её больше занимало смятение, что поселилось в сердце. Может быть, это и есть влюблённость?

***

Арсений заехал ровно в шесть. У него была хорошая машина, черная, натертая до блеска, что казалось невозможным в такую слякоть. Сам он одет был как будто неформально, но подчеркнуто со вкусом: дорогая рубашка без галстука, повседневные брюки и подходящие к ним туфли. Морщась от моросящего дождя, он подбежал к подъезду и взял у Риты её неизменный красный зонт.

— Добрый вечер, Арсений, — улыбнулась она.

Арсений даже не догадывался, сколько времени они с Кирой провели в магазинах и салонах, чтобы заставить Риту выглядеть “красиво, утонченно, но не вычурно”. Кира скрепя сердце отказалась от ярких цветов и помогла подруге выбрать лаконичное черное платье, которое подчеркивало фигуру, цвет волос и тёмное происхождение Риты.

— Прекрасно выглядишь, — выдохнул он. — Не против, если мы перейдем на “ты”?

— Мне так даже больше не нравится. Не понимаю, почему люди все время “выкают”?

Даже в машине Арсения пахло дорогим парфюмом. Кожа приятно скрипнула, когда Рита опустилась на переднее сиденье. Тихо играла ненавязчивая музыка, которую часто включают в городских кафе, приборная панель радовала глаз разнообразием кнопочек.

— Я рад, что ты согласилась, — улыбнулся Арсений, усевшись за руль.

Он был так близко, что Рита могла разглядеть коричневые точки на его голубой радужке. Она смущенно кивнула и поспешила пристегнуться.

Ночная Москва влажно сияла в свете фонарей и вывесок. Таня не каталась вот так уже очень давно, с той памятной поездки с Алексом в парк Горького, которая закончилась так бесславно. И с чего бы ей вспоминать об Алексе в такой вечер, в дорогой машине рядом с обаятельным, сильным Арсением? Магнитола нежно мурлыкала песенку, кондиционер обдувал её ароматным воздухом, Арсений рассказывал что-то о ценах на автомобили. Вечер обещал был прекрасным.

Рита никогда не была в ресторанах, подобных тому, в который привёз её Арсений. Лаконичная деревянная дверь прятала за собой мир, в который вход таким простым смертным, как Кира, был закрыт. Огромный белый зал со скульптурой мальчика и рыбы, изо рта которой бил фонтан, освещался десятками люстр. В стеклянном потолке отражались столики и глубокие кресла с белой шелковой обивкой. В них сидели мужчины в дорогих костюмах и красивые женщины. Рита подумала, что если бы такая женщина пожертвовала ей хотя бы одну из своих сережек, она бы враз выполнила божественное задание. Столы блестели свежим лаком, свет, дробясь, отражался в хрустале бокалов. В центре одного из залов, через который Арсений и Риту провела хостесс, лежали огромные крабы на горе льда.