Рог белого медведя (СИ) - Дез Олла - Страница 22

Я покосился на весёлого друга и буркнул:

- Это, с каких это пор она просто Асти?

- А мы успели подружиться.

- Ну, ну. Ты с дружбой то поаккуратнее. А то простым увольнением не отделаешься.

Друг старательно фыркал, пряча улыбку, на мой взгляд, совершенно не уместную.

- Отдай все распоряжения и догоняй – сказал этому весельчаку я, стоя на выходе и одеваясь в теплый плащ.

Талек каким-то образом умудрился прибыть в полицейский участок почти одновременно со мной. Я только и успел раздеться, выслушать пару приветствий и перечислений моих титулов, а он уже входил следом за мной в двери полицейского участка.

Мы перешли с ним вместе в допросную, которая здесь была на удивление хорошо обставлена. Было много удобных кресел, стульев и прямо посередине стоял огромный стол, за которым уже сидели Калле и Гарди Дан. К последнему у меня уже и в помине не было расположения. Он пытался ухаживать за Асти? Ноги переломаю, если еще раз рядом с ней увижу. Но этот тип, кажется и сам всё понял по моему взгляду.

В комнате были и еще оборотни и люди. Мой первый секретарь жался у стены. Были несколько человек из Дома Гризли. Люди Льёта Арктоса так и остались в моей команде. Все в сборе. Никого лишнего. Приступаем.

Все кто были в допросной встали при моем появлении, поднялся и свидетель. Я подошёл к свидетелю, который оказался весьма бодрым стариком и представился:

- Я Верховный Коннетабль, Глава дома Белых Медведей Вигбьорн Таларктос. И вы должны мне максимально точно рассказать всё, что вы видели той ночью – я говорил спокойным тоном, но в тоже время понадеялся, что мой титул произведет на свидетеля впечатление.

Так и произошло. Старик закивал и сказал:

- Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.

Глава 8. Фраза "пожарил картошку" звучит нормально, если не упоминать, что изначально ставил ее вариться...

-Какая у вас странная шпага, сударь.

-Это арматура, сэр.

Бьорн

- Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.

- Присаживайтесь к столу. Нам там будет удобнее – и я протянул руку в указанном направлении.

Старик довольно крякнул и пошел к креслу. А Талек наклонился и тихо прошептал.

- Асти с тобой всего несколько часов, а тебя будто подменили. Ты вежливый, любезный, не рычишь и девушек к окровавленным стенам не посылаешь. Просто удивительно. Я тебя сам первый загрызу, если ты ее упустишь.

Я косо глянул на этого шутника и направился к столу. Вот не до жены мне сейчас.

В этот момент в допросную влетел взъерошенный Сигвальд. В зубах у него снова что-то торчало. Может вынести на парламентское обсуждение запрет этой травы? Не нравится она мне. Сиг кивнул и сел в кресло в углу.

- Вы когда вышли из трактира? – задал я первый вопрос.

- Я вышел почти сразу за Эффраимом. Он был очень интересным собеседником и когда он уходил - за ним по домам собирались почти все. Я вышел одним из первых. Только вот штука в том, что мне в ту же сторону. Мы бы пошли вместе, да я расплачивался дольше. А Эффраим ждать не стал. Сказал: «И так Асти ругаться будет».

- Когда вы вышли, кто-то был на улице? - вмешался Калле.

- Нет. Поздно было. Все спали уже. Только вот в кабаке и был народ. Я вышел и пошел вниз к своему дому. А потом и услышал короткий вскрик. Я и не обратил на него тогда вначале внимания. Он глухой был и в стороне. Я проходил мимо того переулка когда до меня донеслись эти странные звуки.

- Звуки? – переспросил я.

- Да. Несли какую-то тарабарщину. Я совершенно точно слышал слова, только вот понять их не мог. Я заглянул в переулок и увидел, что Эффраим лежит своей белой головой ко мне. Она у него запрокинута, и он мертвый. А над ним возвышаются двое.

- Как они выглядели? – нетерпеливо спросил я, и даже на стуле не усидел, подался к нему всем телом.

Получить описание, и арестовать! К Древнему Медведю всё! И уже идти к …жене.

- Так темно же было? И на них черные плащи такие большие и капюшоны надвинуты. А еще маски на нижнюю часть лица. Я толком и не понял кто это даже. Очертания фигур не видны были. Но вот голос…

- Что голос? – я откинулся обратно на спинку стула.

Это надолго.

- Женский голос нес всю эту тарабарщину.

Мы все за столом переглянулись. Вот и нашли все наши догадки подтверждение.

- Всё-таки баба – протянул Калле.

- Что они делали? – вернулся я к свидетелю.

- Так вот я и говорю. Женский голос тарабарщину говорил, а такая она была заковыристая. И цепляла. Ее хотелось слушать и слушать. Я застыл и шагу сделать не мог. Да и страшно мне признаюсь, очень было. Страх сковал и шагу вступить не мог. А потом она упала на Эффраима, баба эта.

- Как это упала? – уточнил я.

- А вот так. Она несла и несла этот бред, а потом рухнула как подкошенная на тело Эффраима. Голову подняла, а глаза у нее стеклянные. Нет скорее как зеркала. Вот.

- Зеркала? - не понял я.

- Да. Я такие зеркала в лавке видел. Глаза - они просто не двигались и в них как будто расплавленное серебро налили.

Мы снова переглянулись.

- Я только глаза и видел. Сверху капюшон, а снизу маска эта. И глаза эти жуткие.

- Верховный Коннетабль, скорей всего глаза у нее закатились, и видно было только белки. Это бывает. Отражение давали такой вот эффект и казалось что они стеклянно-зеркальные. Ночь и довольно далеко. Да еще и общее состояние свидетеля. Это версия – сказал из своего угла Сиг.

- Так. Что дальше? – спросил я.

- Она руки раскинула, а тот второй ей в руку нож кровавый вложил, с него кровь до сих пор стекала. И она начала кромсать бедного Эффраима – свидетель даже глаза выпучил.

- Кромсать? Это как?

- Ну… она кидала его внутренности в разные стороны. Я отвернуться не мог, а вот глаза прикрыть у меня получилось. Уж больно это все жутко выглядело.

- Верховный Коннетабль, я потом поясню этот момент – подал голос Сиг из своего угла.

Я кивнул. Заострять на этом внимание мне не хотелось и самому. Свидетель явно взвинчен и ему этот момент не нравится больше всего. Может упустить что-то по-настоящему важное, если я буду настаивать.

- Что было дальше?

- Она встала, эта сумасшедшая. И подошла к стене. Шаталась при этом как пьяная. Она на стену просто завалилась – продолжил свидетель.

- Это объясняет кровавые отпечатки ладоней – кивнул Калле.

- Но тот второй не сделал ни малейшей попытки ее поддержать. Он в стороне стоял и смотрел – сказал старик.

- Дальше – попросил я замолчавшего свидетеля.

Было видно, что ему нелегко.

- Она стала что-то карябать на стене. А потом когда закончила, стала хохотать. И смех был такой… жуткий. Меня мороз пробрал до самых кончиков волос – свидетель передернул плечами, как будто мерз и сейчас.

- Вот и настроение поднялось под конец написания этой абракадабры – снова кивнул Калле.

- А потом она снова упала, а тот второй так невозмутимо достал блокнот с карандашом и принялся переписывать ту жуть со стены.

- Разглядели карандаш и блокнот?

-Нет. Темно было, я же говорю. И стоял я у входа в переулок. А они в глубине.

- Хорошо. Баба…в смысле женщина упала и на мостовой лежала? А он в это время переписывал надпись в блокнот? – вернулся я к событиям ночи.

- Да. И он еще, как мне показалось, брезгливо через нее переступил, что бы поближе к стене подойти.

Дааа. Невеселая картинка.

- А дальше она в себя стала приходить. Эта припадочная. И я отмер. До этого ни пошевелиться, ни закричать не мог, пока она этот свой речитатив читала. А тут как отпустило. Ну, я и заорал во всю глотку. Они дернулись, на меня посмотрели. А потом тот второй бабу на себя как дернет с мостовой. Она на ногах плохо держалась, но всё же они побежали в другую сторону в переулке. Там выход есть на другую улицу. Туда они и выскочили. Я стоял и орал. А тут уж полиция и подоспела.