Каратист: яростный кулак. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 30

Ему, кстати, тоже кричали. Участники его клуба. Но их мало. Всего трое-четверо. И их голоса слабее. Гораздо слабее моих фанатов.

Остроходов идет вперед. Быстрая атака. Он пытается пробить мне йоко гери. Я блокирую удар. Причем сильно. Так сильно, что противник на секунду останавливается. В недоумении.

То, что надо. Я подхожу ближе. Почти вплотную. И атакую сам. Несмотря на боль в груди.

Чуть приседаю. И бью. Маваши цуки. Удары руками. Сбоку.

Совсем нетипичные для меня удары. Но время стандартных решений прошло.

Сначала правой. Целю в почки. Остроходов отбил. Потом тут же левой. Противник отбил и его.

Руки чуть опустил для защиты. И для последующей контратаки. Он хочет пробить сэйкэн цуки. Мне в голову.

Но я ухожу вправо. Удар с левой руки как раз закручивает корпус. Чтобы вращаться всем телом. Потом, в ударе.

А теперь прыгаю. Переворачиваюсь через себя. Через правое плечо.

И в падении, пяткой, через себя, на излете — уширо маваши гери. Пяткой по голове противника. Очень мощный удар. Совсем нетипичный для меня.

И совершенно неожиданный для противника. Я попал ему в район ключицы. Хотя метил выше.

Дальше я падаю на маты. Переворачиваюсь. Быстро встаю на колено. И выпрямляюсь.

Оглядываюсь. И слышу, как мои болельщики взрываются ликующими криками.

Остроходов валяется на татами. Без сознания.

Глава 15. Черный пояс

Я стоял перед Лужиным. В обычной боевой стойке. И думал, как бы не пропустить йоко гери в лицо.

Потому что Лужин славился быстрыми йоко гери. Он часами сидел на шпагате. Говорят, даже спал. И постоянно отрабатывал йоко гери в голову. Пока не достиг совершенства.

Ну, так казалось. Совершенства достичь еще никому не удалось. Кроме Будды. Но он вроде был мирным существом. И не интересовался боевыми искусствами.

Так что, Лужину еще работать и работать. Хотя то, что я видел, уже впечатлило. Хорошо, что у нас показательный поединок.

Как же так получилось? То, что буквально через неделю после выигрыша в чемпионате я стою здесь. В просторном зале школы олимпийского резерва.

И сражаюсь с Вячеславом Лужиным, черным поясом. Первым даном. Руководителем клуба «Прыжок тигра» при ДСО «Динамо». Хоть и показательно. Но все же сражаюсь.

Объясню по порядку. По хронологии.

Сразу после победы над Остроходовым меня охватило ликование. Зрители рукоплескали.

Участники соревнований стояли в строю. Они выражать эмоции не могли. Но я видел, что многие рады. Когда я вернулся на свое место, то услышал, как они говорят:

— Молодец, Витя!

— Это было здорово!

— Потрясающий удар на закуску.

А Голенищев не удержался. Нарушил неподвижность. Повернулся, хлопнул меня по спине.

— Ну ты даешь, Витек! За меня ему врезал! От души! — за что тут же получил замечание. Въедливое. От одного из судей. — Все, стою, стою! Прошу прощения! Больше не повторится.

Я встал на свое место. В киба дачи. Высокую стойку. Кулаки у бедер. Смотрел, как начали поединок другие бойцы. В большей весовой категории.

А еще видел, как над лежащим Остроходовым хлопочет врач. Где-то там, в глубине зала. У стены. Выводит из нокаута. Из глубокого нокаута.

Зато, когда соревнования закончились, меня поздравили. Все знакомые. И незнакомые люди. Подходили. Пожимали руки. Обнимали.

Какая-то девушка подарила букет цветов. Другая попросила автограф. Я стоял с золотой медалью на груди. И с дипломом в руках.

На медали выгравировали двух дерущихся каратистов. Один застыл в прыжке. С вытянутой для удара ногой. Другой защищался. Ставил блоки. Надпись: «Первый чемпионат СССР по карате. Ашхабад, 1971 год».

Поздравил даже Щепкин. Подошел, тоже пожал руку.

— Ну, молодец, Ермолов. Ты заслужил это. Я знал, что ты на это способен.

Сам тихонько вздохнул. Жалел, наверное. Что я не выступал за его клуб.

Ну, а что поделать? Я ушел не по своей воле. А он меня выгнал.

Ладно. Белоухов тоже поздравил. Правда, в своей привычной манере. Сдержанно и сухо. Просто пожал руку. Буркнул: «Молодец». Я поклонился ему.

— Если бы не вы, этой победы не было.

Белоухов кивнул.

— Вот-вот. Помни об этом. Ты по многим параметрам уступал соперникам. Работай над недостатками. Теперь на тебе еще большая ответственность. Если хочешь сохранить титул.

Он собрался уходить, но я еще не закончил.

— Сенсей, я хотел спросить насчет черного пояса. Как я могу получить его?

Белоухов удивленно посмотрел на меня. Он совсем забыл, что я только желтый.

— Ты победил в чемпионате СССР. Это приравнивается к получению мастера спорта. А мастер спорта автоматически имеет право на черный пояс. Думаю, после твоих побед, ни у кого не будет возражений. Приедешь в Москву, проведем показательный экзамен. И после этого присвоим тебе пояс. А потом потихоньку сдавай другие экзамены. На кю. И получишь там аттестацию. Пока не дойдешь до первого дана. Одно другому не мешает.

Ну вот и отлично. Устроилось благополучно.

После соревнований прозвучала заключительная речь организаторов. В которой сообщили о создании всесоюзной федерации карате.

Хорошая новость. Почти на десять лет раньше. Чем в моей реальности. Можно много чего успеть.

А потом торжественный ужин. В ресторане гостиницы «Интурист». Считался самым крутым в городе. Рядом с Академическим театром драмы имени Молланепеса.

Помимо организаторов, туда пригласили и победителей. Вплоть до бронзовых медалистов.

Многие угощались спиртными напитками. Я отказался. Вместо этого выпил кофе. Здесь его очень хвалили. Действительно, вкус просто изумительный.

Помимо кофе, подали и национальные блюда. На этот раз я не стал отлынивать. Умял все с удовольствием.

Потом глядел, как танцуют девушки. Хотел тоже повеселиться. Но почувствовал дикую усталость. И отправился спать.

Вернулся я поздно. Вахтерша даже сначала не хотела открывать. Я полчаса барабанил в двери.

— Эй, я же сказала, не приходить поздно! — закричала вредная администраторша. Не открывая дверь. — Уходи, не то милицию позову.

А куда же мне идти? Я снова тарабанил в дверь. Пусть хоть кого вызывает. Надо будет, выломаю дверь ко всем чертям.

— Эй, ты чего шумишь? — сзади, откуда ни возьмись, появился милиционер. Усатый и смуглый. В шлеме. Постовой. — Чего случилось?

Я объяснил ситуацию.

— Эх, ты чего опаздываешь? — огорчился милиционер. — Порядок нарушаешь. Что делать будем? Ну-ка, покажи документы.

Вот дерьмо. Не предлагать же ему взятку. На вокзал идти ночевать, что ли? Все равно у нас поезд завтра. Или опять в парк неподалеку?

— Эге, подожди, ты же Ермолов, — удивился милиционер. Почесал нос. — Я же тебя сегодня во дворце спорта видел. Ты очень хорошо сражался. Ты же чемпион СССР. Почему эта дура тебя не пускает?

Он сам начал барабанить в дверь и ругаться на туркменском. Хозяйка начала кричать в ответ. Но потом вынуждена была уступить.

Милиционер пожелал мне приятных снов. И козырнул на прощание. Хм, оказывается, в славе есть свои преимущества.

Егор дрых мертвым сном. Я тоже завалился спать. До рассвета осталось четыре часа. А ведь я хотел помедитировать в парке.

Путешествие обратно заняло чуть больше времени. Также на поезде. Из жарких земель Туркменистана до дождливых осенних городов на севере. Москва встретила нас холодом и ливнем.

Мы разошлись по домам. Вернее, я отправился в общагу.

— Ого, вот наш победитель! — сказал Крылов. Он лежал на кровати. Читал книгу. — Явился. Не запылился.

Остальные двое обитателей нашей комнаты ушли в библиотеку.

— Ну, давай, рассказывай, — Олег жаждал подробностей. — Я хочу знать. Как все было?

Рассказ растянулся до ночи. Крылов еще не потерял интереса к карате. Расспрашивал все детально.

На следующий день я поехал в универ. Закрывать все долги. Продемонстрировал медаль и диплом. Деканшу это не впечатлило.