Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая (СИ) - Алексей Янов - Страница 41

Внесены были какие-то изменения в Кавалерийский устав 1818 года, но без моего непосредственного участия, об этом роде войск я практически ничего не знал, но о "тачанках" помнил, да вот беда, пулеметов пока не было!

Серьезно от "танцмейстерской науки" был почищен Артиллерийский устав, сильно засоренный показной мишурой – кадрильными па номеров, отсчитыванием тактов, картинными взмахами и балансированием банником…

Спешно развертываемые учебные лагеря планировалось сделать не только источником формирования новых полков, но и средством получения свежих пополнений для ветеранских частей, на линии соприкосновения воюющих сторон ввязавшихся в первые боестолкновения. К тому же, часть ветеранов старше 50-ти лет уже третий месяц к ряду, либо увольнялись с положенными им льготами и имуществом, либо, по желанию, переводились в полицию, нацгвардию и в другие государственные структуры.

Самым трудным было обеспечить новые полки штатным вооружением и обмундированием. И если униформу стали изготовлять из домотканной одежды, раздавая заказы на её пошив всем желающим, то с обрабатывающей промышленностью пришлось всерьёз повозиться.

Ведущее место в металлообрабатывающей промышленности принадлежало оружейным, артиллерийским, машиностроительным и судостроительным заводам. Таких предприятий во всей России насчитывалось около 20, при этом они были самыми крупными в стране. В свете того, что значительная часть военных производств во главе с Тульским (с проектной мощностью 146 тыс. ружей в год!) оружейным заводом, осталась в руках неприятеля, в производстве стрелкового оружия мы уступали монархистам на порядок, поэтому приходилось не только срочно расширять, но и одновременно модернизировать имеющиеся у нас в наличии производства – прежде всего Сестрорецкий (в 1812 году без малого полторы тысячи заводских рабочих изготовили 12527 ружей и 1200 пар пистолетов) и Ижевский оружейный завод.

Санкт-Петербургский чугунолитейный завод (буд. Путиловский-Кировский), который с 1806 г. выпускал различные изделия по казенным военным заказам, в том числе и солдатские ружья, сильно пострадал во время разрушительного наводнения 1824 года, причинившему заводу большой ущерб (погибло 152 человека) и сейчас он перестраивался Кларком и Аммосовым под "Мартеновскую" печь, часть машин этого завода ещё в 1824 г. перевезли на новое место – на Шлиссельбургский тракт – там все тем же Кларком был построен новый завод - Александровский чугунолитейный.

С производством черных порохов – единственного на данный момент времени взрывчатого вещества используемым для стрелкового и артиллерийского оружия, наши дела обстояли более оптимистично. Особенно в свете того, что после «истощения» Самарских залежей в конце XVIII в. серу стали ввозить из-за границы (мнимого истощения, так как легкодоступные поверхностные залежи серы были выработаны, а дальнейшая, более трудозатратная разработка недр так и не началась вплоть до 20 века). Куда смотрело Военное ведомство было непонятно. Ведь в России все еще сохранялись огромные сырьевые запасы серы под той же Самарой, не говоря уж об Астрахани и других местах и иных способах получения серы. Проблема с серой в стране во многом была надумана, но, тем не менее, она играла нам на руку, поскольку ни враг, ни мы не могли быстро развернуть собственного производства, обоюдно сохраняя зависимость от импорта.

В получении селитры особых затруднений не было. Около 1000 тонн в год производили сами, но в период военных действий потребность, естественно, возрастала. Из той же Англии в 1811–1813 гг. поступило 1100 тонн пороха. Ост-Индская компания, кстати говоря, по-прежнему оставалась основным мировым поставщиком селитры, которая являлась одним из основных ее товаров наряду с опиумом.

Во-вторых, хотя наш противник и располагал крупнейшим в стране Шосткинским заводом в Черниговской губернии, но и мы в этом вопросе могли кое-что противопоставить монархистам. Прежде всего это Казанский пороховой завод и Охтинский пороховой завод – старейшее российское предприятие этой отрасли в Петербурге. После удачного завершения антимонархистского восстания на Урале и в Сибири свою лепту в пороходелание стал вносить еще и частный уральский Губинский пороховой завод в селе Успенское.

Что же касается пироксилина и бездымного пороха – то об этом приходилось лишь мечтать, быстро прогресса в этом производстве добиться было просто-напросто невозможно. Сырьем для бездымного пороха служили хлопчатобумажные концы, серная и азотная кислоты, из которых получали пироксилин, перерабатываемый затем в порох. Русская текстильная промышленность была совершенно не готова к отпуску достаточного количества хлопчатобумажных отходов производства. Кроме того, с нуля пришлось бы строить новые или по-сути заново перестраивать старые пороходелательные заводы, заодно создавая целые отрасли химической промышленности по производству серной и азотной кислот.

Совсем другое дело артиллерия! С производством пушек для нас все складывалось просто замечательно. Сейчас в России действовали орудийные мастерские четырех арсеналов: Петербургского, Киевского, Брянского и Казанского. Из них особенно активно работал Петербургский арсенал. Мощность арсенала была рассчитана на производство 11–13 восьмиорудийных батарей в год. Арсенал имел 8 горизонтальных сверлильных станков, 2 станка для обточки цапф, машину Монье для обточки стволов и до 30 токарных станков. Число рабочих достигало 700 чел. «Все сии машины приводятся в движение посредством паровой машины, установленной в 1811 г., силою в 24 лошади». С 1803 по 1818 г. арсенал изготовил 160 ½-пудовых и 326 ¼-пудовых единорогов, 286 12-фн и 483 6-фн пушки — всего 1255 орудий. В последующие годы арсенал занимался ремонтом орудий. Менее активно работал Брянский арсенал, рассчитанный на производство 6 батарей в год. В мастерских арсенала работало 780 рабочих и 60 нестроевых солдат. До войны 1812 г. Брянский арсенал изготовил 320 орудий, после войны в нем изготовлялись лафеты. Киевский арсенал был предназначен для ремонта орудий и производства лафетов. На нем было восстановлено около 150 орудий и изготовлено более 500 лафетов. Казанский арсенал с «литейным домом» был сооружен лишь в 1812 г., он был рассчитан на ежегодное производство орудий для 12 батарей. Но первые 3 года он готовил лишь лафеты. В 1815 г. арсенал сгорел и был восстановлен только в 1824 г.

Все наши предприятия военной промышленности перешли на круглосуточный режим работы. Но, чтобы победить в этой гонке также требовался еще и качественный скачок. И необходимые условия для этого у нас имелись. Военная промышленность в первой четверти 19 века организационно и технически уже достигла того уровня, на которым была способна приступить к решению таких сложных задач, как изготовление ударных ружей, нарезной артиллерии, и даже военных пароходов с винтовыми кораблями. Как часто в подобных случаях бывает для начала производства требовался лишь пинок от вышестоящих инстанций, что, собственно говоря, промышленность от меня и получила, вместе с кое-какими производственными инструкциями и техзаданиями.

Недостаток, а часто и полное отсутствие многих видов оборудования, материалов, дефицит квалифицированной рабочей силы во многом компенсировались трудовым энтузиазмом, инициативой, смекалкой и самоотверженной работой инженеров, мастеров и простых рабочих.

И вот теперь, на том же Сестрорецком оружейном заводе вместо традиционного гладкоствола уже во всю разворачивалось производство капсульных штуцеров с нарезными стволами и расширительными пулями.

Заводчанам пришлось осваивать новые виды производства. Первые опыты с нарезами стволов артиллерийских орудий начали осуществляться и на столичном заводе «Арсенал». Адмиралтеские верфи и Ижорские заводы в срочном порядке перепрофилировались с кораблестроительной тематики на выпуск всё тех нарезных капсульных ружей и арторудий. О последнем стоит поговорить отдельно.

Наша артиллерия остававшаяся неизменной со времён Наполеоновских войн тоже нуждалась в значительных улучшений. Во-первых, чтобы не зависеть от непредсказуемых погодных условий требовалось немедленно начать переход с дедовских фитилей и запальников на артиллерийский капсюльные трубки с курковыми ударниками. Сделать это можно было быстро, ничего сложного в них не было.