Блог демона Шаакси, или адская работёнка (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 31

“Я была о тебе лучшего мнения, Шаз.”

“О, ты ещё не выучила правило — всё не то, чем кажется? Впрочем, для молоденького ангела ты ещё неплохо держишься, обычно у твоей братии до первых трёхсот годиков всё в этом плане совсем грустненько… Не отвлекай от работы, ангел.”

— Милая, напоминаю, если ты забыла: твои слезливые глазки на меня не действуют. Я не стану убивать любовницу твоего мужа! Сама, всё сама. Как я уже сказал, не моя проблема.

Ангел застыла на плече.

— Но всё дело в этой девчонке! — возмутилась Ю. — Она — причина всех моих проблем!

Я хохотнул.

Человеческое, охрененно человеческое! Сколько раз мне приходилось слышать “Она — причина всех моих проблем” от своих клиенток! Особенно банальны в этом вопросе те, что хотят быть на свете всех милее.

Начиная с той самой истории про яблоко, всё в монологе повторяется. Один в один.

При этом, ни у одной из них не хватает то ли мозгов, то ли честности, произнося эту фразу, указать на себя саму.

— Драгоценная, — сказал я с той разновидностью ласки, которая зачастую хуже яда, — ты должна убить её сама, если оно тебе так надо. Нам, спойлер в студию, вообще наплевать, с кем там спит твой муж и что говорит вашему выплодку. Больше тебе скажу: тебе тоже наплевать, как минимум, на всё вышеперечисленное. Тебя злит не тот факт, что что-то там сказали мальчишке, которого ты в следующий раз увидишь на семейной фотосессии, или мужу, похождения которого сроду не были проблемой. Тебя мучает совершенно другое, и мы это знаем оба.

Она пожала плечами. Слёзы на её прекрасных глазах высохли.

— Нет смысла лицемерить перед собственными демонами, верно?

— Ни малейшего, — усмехнулся я.

Она кивнула, будто бы признавая поражение, и присела в ближайшее кресло, небрежно закинув ногу на ногу.

Разумеется, демонстрируя с наилучшей стороны свои роскошные ноги с изящными щиколотками. Я отдал должное этому зрелищу, потому что умею делать своим подопечным комплименты, что бы там ангел про меня ни думала.

А потом снова посмотрел Ю. в глаза.

— Я не понимаю, Шаз! Не понимаю, вот правда, — сказала она, судя по всему, вполне откровенно — ну ещё бы ей понимать. — Эта девчонка уступает мне во всём. Не слишком красивая, не слишком умная, чтобы не выразиться грубее. Из всех достоинств — молодость, но и тем она, как большинство ей подобных, пользоваться не умеет… Как кто-то вроде неё может сравниться со мной?

Ну-ну.

— Милая, всегда вопрос в том, кто и для чего сравнивает. Спрошу ещё раз: оно тебе действительно надо? Я уже говорил тебе, он с тобой не разведётся, что бы там ни было. Ему это невыгодно. А та девица… Ну, будет она с ним годик. А может, аж целых три. Столько же живёт человеческая любовь? Ты у нас образованная, должна знать. И какое тебе дело до этого?

Она молчала долго.

— Я ненавижу её, Шаз, — сказала она в итоге, и голос её звучал на удивление безжизненно, пусто и горько. — Я чувствую, что она угроза мне. Не могу объяснить, почему, но… В последнее время я чувствую странное, Шаз.

Что, в общем-то, неизбежно, когда отдаёшь потаённые силы своей сущности, в некоторых традициях именуемые душой.

— Странное?

— Я не могу объяснить, не могу описать словами. Это… как предчувствие. Как будто скоро должна случиться катастрофа. Я… не могу объяснить, но одно я чувствую: всё дело в этой девчонке.

— Чувства могут лгать.

— Чувства всегда лгут, на то они и чувства. Но, слава… как ты там говоришь… слава твоему Шефу, я ведьма, Шакс, а не девица с улицы. Я знаю, когда предчувствия истинны, и тут именно тот случай: эта девчонка станет моей погибелью.

— Тут я не рискну спорить.

— Именно потому она должна умереть.

— Как скажешь. Но это твоя и только твоя проблема. Можешь, если есть на то твоя воля, считать это своего рода очередным вступительным взносом. Наша контора и так сделала для тебя много; ты поднялась высоко. Со своими мрачными предчувствиями разбирайся сама. И девчонку тоже убивай сама. И, если этот цирк — всё, для чего ты меня позвала…

— Нет, — очаровательно улыбнулась она, — но было бы странно, если бы я не попыталась, правда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Правда. А теперь давай сюда свою проблему: веришь или нет, но у меня ещё есть дела.

— Видишь ли, из команды моего мужа ушёл помощник…

— Если твой муж что-то там ещё и с помощником, я готов официально признать, что у вас тут необычайно весёлая вечеринка.

Она хохотнула и подхватила бокал с игристым, кивком предлагая и мне угоститься.

— Шаз, ну серьёзно!.. Конечно, дело не в том. Просто парень молоденький, тупенький. Ну то есть как… Я сама рекомендовала его мужу, потому что мальчик, как ни крути, гений. И влюблён в меня к тому же. Я была в нём уверена, но он оказался не готов к некоторым… типичным для политики методам.

— Ага. То есть, переводя со сложного на простой, ты влюбила в себя очередного интересного и перспективного мальчишку, но он узнал больше, чем следует, ошалел от ваших милых секретиков и теперь угрожает их поведать миру… Серьёзно, драгоценная, мне казалось, что уж с такими проблемами ты умеешь справляться без вмешательства потусторонних сил.

— Он не похож на остальных.

— Две головы? Супердлинный агрегат? Способность ходить сквозь стены?

— Бесы не могут приблизиться к нему.

О как.

— Ладно, ты права. Это и правда интересно... Стоит того, чтобы взглянуть лично.

19

*

Я люблю человеческие города.

Красота и яркость, грязь и мерзость, разнообразие и скорость, серость и скука; в них столько оттенков и теней, низости и великолепия, правды и лжи, что глаза разбегаются.

Человеческие города в этом смысле похожи на самих людей, собственно.

Я люблю гулять и по старинным переулкам старых городов, и по запруженным движением улицам современных мегаполисов.

Но отдельным удовольствием было, конечно, пройтись по мегаполису с голубем на плече. Она ведь наверняка ещё не видела таких вот человеческих поселений: молоденьких ангелов в такие места попросту не пускают, не положено. Увидят ещё всякое… Но в обществе демона — почему бы и нет? Так что я шёл, любуясь неоновыми огнями, и представлял, что именно и как именно видит ангел (и что при этом чувствует).

Потому я как-то не сразу заметил, что ангел как-то очень уж долго и упорно молчит. А заметив, заволновался.

“Эй, ты в порядке там?”

Нет ответа.

“Эй, ангел?”

“Прости меня, Шаакси.”

А?

“За что?”

“Я уговаривала тебя убить человека.”

А, это…

“Забей и забудь, ты тут ни при чём. Лучше скажи, как тебе нравится город? Он сравнительно молодой, но…”

“Я не понимаю.”

“Как такой молодой город мог так развиться? Да ну, ничего нового под этой луной. Торговля, хорошее расположение, хлопок опять же…”

“Нет, не это.”

Да кто бы сомневался.

“Сказал: забей. Помнишь, что я тебе говорил о спасителях? Считай, вот тебе яркий пример: никогда не соглашайся никому помогать, пока не узнаешь, какой именно помощи от тебя потребуют. Иначе может получиться — и зачастую получается — очень неловко. Люди и всё такое.”

“Но она действительно страдала! Она говорила правду, когда рассказывала о своей боли, и страхах, и ребёнке. И тут вдруг — убийство… Как это может сочетаться?”

Я вздохнул и присел на ближайшую свободную скамейку, устроив птицу на коленях.

Предпочитаю во время таких вот разговоров смотреть в глаза.

“Скажи, — начал я мягко, — как ты думаешь, почему молодых ангелов, вроде тебя, отправляют только на простые дела?”

Она нахохлилась.

“Я бы не сказала, что все дела, в которых мне приходилось участвовать, были такими уж простыми. Мы порой ловили действительно опасных тварей, хочешь верь, хочешь нет. И спасали жизни!”

Я вздохнул.

“Не спорю. И не стану ни секунды приуменьшать твои достижения. Но видишь ли, в чём дело: готов спорить, во всех случаях, над которыми ты работала, было всё более-менее понятно. В смысле, когда у тебя на одной чаше весов поехавший демонопоклонник, приносящий человеческие жертвы колдун, сжигающие своих детей ведьмы и прочие постоянные клиенты паладинов, то сразу понятно, где тут хорошо, где плохо. Разночтения маловероятны: вот оно, зло и безумие в чистом виде, вот она, жертва. Дикси. Получите, так сказать, и распишитесь… Проблема только в том, что это скорее большое исключение, чем настоящее правило. И обычно всё не так просто. Именно это я и имел в виду.”