Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1 - Коллектив авторов - Страница 15

Под экономикой можно понимать разное. В XX в. закрепились несколько взаимосвязанных значений: во–первых, это собственно хозяйственная деятельность, во–вторых, это наука о хозяйствовании, в-третьих, это практика принятия решений, экономическая политика. Все эти ветви экономики бурно развивались в XX в. Учитывая, что на каждую из сторон можно посмотреть на разных уровнях развития — макро–, мезо– и микро–, сложность и многообразие изучения экономической реальности в исторической ретроспективе кажутся непостижимыми. Однако мировая наука не боится сложностей — и с момента присуждения в 1993 г. Нобелевской премии Р. Фогелю и Д. Норту «за возрождение исследований в области экономической истории, благодаря приложению к ним экономической теории и количественных методов, позволяющих объяснять экономические и институциональные изменения» — экономическая теория, клиометрика (речь о ней пойдет ниже) и экономическая история развиваются сообща.

История мировой экономики, начиная с промышленной революции (само название закрепилось только к концу XIX в.), стала историей быстрого технического прогресса, устойчивого экономического роста и расширяющейся глобализации. Мировое хозяйство становилось все более сложной всемирной системой разделения труда и замысловатой паутиной товарных и финансовых отношений. Опыт экономического развития XX в. сконцентрировал внимание исследователей на нескольких ключевых вопросах: поисках источников экономического роста, понимании роли институтов в экономическом развитии и оценке влияния глобализации.

Периодизация. Существует немало мнений о периодизации экономического развития мира в новейший период: от «короткого XX века» (Э. Хобсбаум) до «долгого XX века» (Д. Арриги). С точки зрения экономической политики, можно выделить периоды либерального рынка (1900-1913), автократического развития (1914-1950), управляемого рынка (1950-1973), неолиберального рынка (с 1973 г.). В историко–экономической литературе встречаются и более образные хронологические вехи: так, конец XIX В. — 1913 г. называется «первой экономической глобализацией», период 1914-1945 гг. именуется «второй Тридцатилетней войной», период 1946-1973 гг. определяется как «славное тридцатилетие», 1974-1991 г. — «десятилетия кризиса», а период с 1991 г. до наших дней — «современной глобализацией».

Важной вехой глобальных экономических изменений в XX в. можно считать секторальный переход: мир вошел в XX столетие аграрным, в середине века стал индустриальным, а к концу века пальма первенства постепенно переходит к производству не товаров, а услуг. Таким образом, аграрная экономика мира стала индустриальной, а затем и постиндустриальной.

Вряд ли возможно выделить общие тенденции, которые бы отражали специфику развития различных национальных экономик, но, тем не менее, уверенно можно говорить, что мировое хозяйство до и после 1950 г. — это две разные эпохи. Первая половина XX в. началась как время прогресса, но стала временем «экономики войны» и мирового экономического кризиса, а вторая половина XX в. открыла, с одной стороны, период политической независимости и экономического преуспевания, а с другой — стала временем экономического противостояния «капиталистической» и «социалистической» экономических систем и через новый структурный экономический кризис привела к новой современной экономической глобализации.

Экономический рост и экономическое развитие. Разницу между этими близкими на первый взгляд понятиями определил еще в 1911 г. Й. Шумпетер: «Поставьте в ряд столько почтовых карет, сколько пожелаете — железной дороги у вас при этом не получится». Рост — это увеличение производства и потребления товаров и услуг, а развитие — появление нового, изобретение, привнесение новых идей, инновация.

Экономический рост можно разложить на две составляющие: демографический компонент (рост населения) и собственно экономический компонент (рост производства на душу населения), причем только рост второго компонента положительно влияет на реальное улучшение условий жизни.

В XX в. экономический рост реального дохода на душу населения в среднем составил 1,5% ежегодно, что существенно выше, чем в XIX в. Абсолютные показатели подушного дохода за век выросли в 3-4 раза. Однако достижения бурного экономического роста оказались весьма неравномерно распределены по миру. Можно обратить внимание, что экономический рост в Азии или Латинской Америке шел быстрее, чем в Западной Европе или США, однако подушный доход рос значительно медленнее, прежде всего вследствие очень большого населения этих регионов. Такое наблюдение свидетельствует о многообразии и неравномерности развития экономики в глобальном масштабе как о важном свойстве мирового хозяйства в новейшую эпоху. Мировое хозяйство в разных уголках планеты живет на разных скоростях.

Основой экономического роста в XX в. стали удивительные демографические успехи. Мир вслед за Европой стал переживать демографический переход (от высоких показателей рождаемости и смертности к более низким). Из–за разновременности перехода в разных странах прирост населения также происходил неравномерно. Главным следствием снижения уровня смертности (прежде всего младенческой) было резкое возрастание средней продолжительности жизни, что опосредованно свидетельствует и о росте благосостояния (часто измеряемом доходом на душу населения, качеством питания и стандартами здравоохранения).

Если посмотреть на общие тенденции экономического развития в XX в., то они кажутся положительными и весьма успешными (см. график 1). Более того, в мировом масштабе динамика оказывается даже нечувствительной к мировым войнам, что свидетельствует о распределении точек экономического роста по глобализующемуся миру, равно как, возможно, и говорит о разном темпе развития в мире, где при торможении экономической динамики в одной части света становится заметно ускорение в другой, а в мировом масштабе рост кажется устойчивым.

Понятия и подходы. Неравномерность доходов, равно как и неравномерность развития — это крайне важное наблюдение, которое идет вразрез с привычной плавностью графиков экономического роста. Теория модернизации пыталась объяснить суть и относительное однообразие перемен, происходящих при переходе общества от традиционного к модерному, от аграрного к индустриальному; в экономической трактовке модернизация становилась «догоняющим развитием». При этом следствием осмысления модернизации стала «теория зависимого развития», предполагающая, что экономическая отсталость и политическая нестабильность развивающихся стран являются результатом их интеграции в мировую экономику и систематического давления со стороны стран–лидеров.

График 1

Реальный ВВП. реальный подушевой ВВП, динамика цен (1900 год — базовый год) [25]

Следующим шагом в осмыслении социально–экономического разнообразия мира стала теория «мир–системного анализа» (И. Валлерстайн), разделившая мир на «центры» и «периферии» (вслед за понятием о «мир–экономике» Ф. Броделя). Показательным становится наблюдение, что неразвитые экономики «периферии» беднеют, когда богатые экономики «центра» богатеют. Следствием осмысления разделения мира по разнице в экономических успехах стало понятие «великое расхождение» (great divergence; К. Померанц), трактующее причины и следствия заметной разницы подушного дохода в разных странах мира. Вместе с тем все чаще в последнее время возникают прогнозы о грядущей экономической конвергенции (М. Спенс).

Если посмотреть на общую тенденцию развития мировой экономики (см. график 2), то складывается впечатление, что есть несколько главных элементов в общемировой модели развития: «мальтузианская ловушка», индустриальная революция и «великое расхождение». Под «мальтузианской ловушкой» понимают типичную и периодически повторяющуюся ситуацию в доиндустриальных обществах, когда в долгосрочной перспективе не происходит ни роста производства продуктов питания на душу населения, ни улучшения условий жизни большинства населения, даже, напротив, уровень жизни остается близким к уровню выживания. Как известно, согласно теории Мальтуса, рост населения обгоняет рост производства, так как динамика роста населения осуществляется в геометрической, а производства — в арифметической прогрессии. Следовательно, человечество находится в ловушке, обречено на безработицу, голод, обнищание, если только не наладит регулирование рождаемости. Однако в исторической реальности была найдена стратегия выхода из такой ловушки — индустриальная революция. Поначалу индустриальная революция не была глобальной и оказалась основой конкурентной борьбы за успехи промышленности (ведь успешная индустриализация одних стран приводила к печальной деиндустриализации других), что и повлекло за собой «великое расхождение»: быстрый рост разницы в доходах, когда одни страны стали относительно богатыми, а другие — остались относительно бедными (рост доходов у первых — в 17-25 раз, у вторых — в 3-6 раз). Начало процесса расхождения условно датируется 1820 г., когда к первенствующим по ВВП на душу населения Нидерландам стала приближаться Великобритания. «Триумфальное шествие» промышленной революции по европейскому континенту в XIX в. привело к тому, что остальная Западная Европа не только догнала «мастерскую мира» Англию, но и стала составлять ей значительную конкуренцию, чуть позже к этой экономической игре присоединились и США.