Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" - Страница 63

II — Наемники отвечают только за защиту Турия и отпор луканцам на территории, непосредственно подчиненной Турию. Если есть какие-либо другие пожелания, они будут обсуждаться отдельно. (Это предложено Давосом из опасения, что турийцы дадут дополнительное сложное задание, такое как нападение на территорию луканцев и т.д., что уменьшит силы Давоса).

III — Когда наемники прибудут в Турию, им не разрешается нарушать законы, управляющие Турией, а если они это сделают, то будут наказаны в соответствии с законами Турии.

IV — Наемникам не разрешается входить в город Турий без разрешения.

V — В бою вещи, захваченные наемниками, принадлежат наемникам.

***

Договор был подписан 1 апреля второго года 95-й Олимпиады (399 г. до н.э.) и заканчивается 1 апреля третьего года. По окончании срока подписания договора стороны решают, продлевать ли договор в соответствии с их желанием.

После того как Беркс поклялся богам от имени совета Фурий вместе с Давосом, он подписал свои собственные имена на договорах, написанных на обоих пергаментах. (под руководством Хейристои Давос освоил письмо на греческом языке)

Беркс сложил пергамент в руках и спросил небрежно: «Командир Давос, есть кое-что, чего я не совсем понимаю. Те рабы и женщины, которых ты отвезешь в Турию, ты не только будешь отвечать за их пропитание, но и защищать их от грабежа. Очевидно, что они будут обузой, не лучше ли продать их здесь? Почему ты должен их брать?».

Там почти 500 рабов и женщин, и чтобы у Беркса не возникло подозрений, Давосу пришлось ответить серьезно: «Большинство наемников одиноки, и у них нет денег, чтобы купить рабов, которые помогут им в работе. Поэтому они считают этих рабов и женщин, награбленных в Персии, своей драгоценной собственностью. Если я не возьму их, солдаты тоже могут не пойти с нами в Турии».

«На самом деле, в этом нет необходимости. Через год они все разбогатеют». — шутливо сказал Беркс, у него было хорошее настроение после успешного подписания договора.

«Да, но это будет через год». — ответил Давос.

«Хорошо». — Беркс беспомощно пожал плечами: «Я просто беспокоюсь, что они повлияют на битву. Теперь, когда соглашение подписано, мы отправимся в путь в следующем году, я связался с владельцами кораблей. Сейчас я пойду в город и подготовлю еду и воду в соответствии с количеством ваших войск».

«Клеандр разрешил нам войти в город?».

«О, чуть не забыл». — Буркер добавил: «Да, разрешил вам войти в город, но попросил, чтобы вы вошли в город без оружия».

«Без оружия?». — Давос почувствовал холодок в сердце.

«Вот именно, оставьте свой щит, копье и меч». — Беркс утешил его: «Это не имеет значения. Когда мы прибудем в Турий, мы снабдим вас новым оружием и снаряжением».

«Нет, это важно. Это очень важно». — серьезно возразил Давос: «Мы никогда не откажемся от нашего оружия».

Не говоря уже о том, что в прошлом они были обмануты. На обратном пути местные туземцы, которых они тоже не раз встречали с улыбками, мигом подняли свои мечи. В случае, если это хитрый план Клеандра, не будет ли это просто предложением их голов? Если они войдут в город без оружия, не говоря об остальных, Давос никогда бы не позволил бы, чтобы его жизнь оказалась в руках других. Оружие — это то, от чего он зависит.

«Если вы не откажетесь от оружия, Клеандр не пустит вас в город, и мы не сможем отправиться в путь». — с тревогой сказал Беркс.

Давос задумался и пошел на уступку: «Я могу позволить солдатам прикрыть копья и мечи одеждой, но мы никогда не откажемся от оружия».

Видя жесткую позицию Давоса, Берксу пришлось пойти на компромисс: «Хорошо, я пойду снова на переговоры с Клеандром».

***

Примечание: Древнегреческая хронология в основном использует количество Олимпийских игр для вычисления года.

Глава 61

Клеандр наконец согласился на просьбу наемников пронести в город оружие. И не потому, что Давос пошел на компромисс, обернув оружие одеждой, а ключом к открытию городских ворот стали монеты в полтараса, которые Беркс послал Клеандру. Узнав правду, Давос воскликнул: «Спартанцы, жившие жизнью суровых воинов, стали брать взятки! Просто немыслимо!».

На следующее утро вожди, офицеры и солдаты из разных лагерей наемников пришли проводить войска, которые находятся в пути.

Не только солдаты, но и офицеры, и лидеры других лагерей искренне благодарили своих товарищей, и даже Тимасион, который сначала невзлюбил Давоса, крепко обнял его: «Если бы я был на несколько лет моложе, я бы последовал за тобой в Италию».

«Ты еще не стар». — Давос улыбнулся.

Тимасион указал на свою грудь: «Но сердце — да, оно хочет домой. В любом случае, я надеюсь, что ты вернешься живым, и…».

Тимасион глубоко вздохнул: «Спасибо за огромную помощь. Если бы не ты, погибло бы гораздо больше людей».

«Это результат наших усилий. Для меня честь сражаться с вами». — скромно сказал Давос.

«Пусть Зевс благословит вас на вашем пути». — искренне сказал Тимасион.

«И тебе того же. Надеюсь, ты будешь счастлив, пойдя домой». — Давос кивнул ему на прощание.

***

Тимасион, Клеанор, Ксантикл и их солдаты отступили на несколько сотен метров, затем ворота Византии открылись, и Давос повел свои войска в Византию.

Ксантикл воскликнул: «Как же летит время! Наконец-то пришло время расстаться. Сцена, когда Давос произносит свою речь на сцене, кажется, будто произошла только вчера».

Слова Ксантикла вызвали теплые чувства у нескольких лидеров: они сражались вместе более полугода, а потом, наконец, начали расходиться.

Несколько человек молча смотрели на Византию, пока городские ворота не закрылись.

В это время глашатай Толмидес сказал: «Как думаете, Давосу действительно благоволит Аид?».

«Если нет, то он очень способный парень. Но что-то мне подсказывает, что все не так просто». — заявил Тимасион, предпочитая признать, что Давосу благоволят боги, чем признать, что он лучше их.

Клеанор и Ксантикл покачали головами.

«Я думаю, когда Хейрисоф узнает, что Давос отправился в Италию, он будет сожалеть. Он явно хотел, чтобы Давос был почетным гостем Спарты». — сказал Клеанор.

«Никто не любит Спарту, они слишком властные». — Слова Тимасиона нашли отклик у всех.

«Но почему Иероним решил отправиться в Италию?». — спросил Толмидес.

«Это из-за того афинянина». — Тимасион нахмурился: «Солдаты переизбрали своего лидера в Синопе, в результате чего Иероним потерял свое место, и его занял тот болтливый Ксенофонт. Возможно, он хотел держаться подальше отсюда и проявить себя в Италий».

«Это хорошо, что он не лидер, по крайней мере, ему не нужно беспокоиться о стольких вещах. Однако, скоро мы сможем легко вернуться домой». — сказал Ксантикл, что также привлекло чувства нескольких других.

Возможно, они поняли, что до следующей встречи осталось не так много времени, и они вчетвером торжественно отсалютовали, а затем повернули своих лошадей и отправились в свои лагеря.

***

По обеим сторонам улицы стояли спартанские солдаты, вооруженные ослепительными копьями, и смотрели, как войска Давоса маршируют к порту.

Наемники старались не смотреть на спартанцев по обе стороны улицы и на граждан Византии, стоявших позади них, так как они смотрели прямо вперед и шли вперед с серьезным видом.

«Проклятые наемники, покиньте Византию!». — Гражданин Византии внезапно закричал и бросил в Давоса, который шел впереди, гнилой финик, разрушив прежнее спокойствие.

«Убирайтесь из Византии!».

«Разбойники!».

«Воры!».

«Боги накажут вас так, что вы умрете мучительной смертью!».

Граждане Византии ругались и бросали вещи в наемников, которые шли посреди улицы.