Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" - Страница 46

Тиссаферн свирепо взглянул на своего помощника и тут же приказал: «Ускорьтесь и продолжайте двигаться вперед».

На этот раз он собрал почти 50 000 солдат. У него было много людей, и раз греки хотят состязаться с ним в дальнобойности, значит, он хочет посмотреть, кто лучше стреляет. В любом случае, он не был готов к лобовому столкновению с греками. После битвы при Кунаксе, сцена, где греческий строй гоплитов неожиданно легко разбил левое крыло персидской армии, произошла рядом с ним и произвела на него сильное впечатление.

Персы закричали и побежали со всех ног, Тиссаферн даже послал императорских гвардейцев наблюдать за ходом войны и рубить дезертиров одного за другим, чтобы предупредить всю армию. При таких обстоятельствах оба крыла персидской армии быстро окружили наемников, а поскольку у персов было слишком много войск, а наемники стояли в квадратном строю, поэтому персидской армии пришлось растянуть свой фронт, и почти все наемники были окружены.

Давос уже сошел с коня и повел остальных к отряду снабжения в центре квадратного строя. Перед лицом приближающегося врага он уже не так нервничал, как в начале: «Стена щитов!».

Асистес и два других герольда передали приказ Давоса всем войскам левого крыла.

4 отряда гоплитов начали сближаться, их круглые щиты накладывались друг на друга, и вскоре была возведена длинная медная стена. Щит греческого гоплита уникален среди пехоты средиземноморских стран, круглый щит диаметром 1 метр, сердцевина покрыта медью. Его не держали руками, но вместо этого он имеет 2 захвата, через которые рука может пройти в задней части щита, что экономит им некоторые усилия, и его также нелегко выскользнуть, а поскольку он большой и достаточно твердый, стреле трудно пробить его.

Лучники, которые шли позади гоплитов, быстро подходили к стене щита, чтобы уменьшить урон от стрел врага.

Из-за предыдущего полного уничтожения 6 000 человек Артаоза наемники не только заменили луки критских лучников на персидский составной лук, но и отобрали из отрядов гоплитов и пельтастов солдат, хорошо владеющих луком, и пополнили ими ряды лучников. Число лучников в наемниках достигло 500 человек, и они были рассредоточены в арьергарде и на левом и правом крыльях.

Когда персидская армия приблизилась на расстояние ста метров, обе стороны почти одновременно выпустили свои стрелы.

Раздался звон струн, бесчисленные стрелы взлетели в воздух, словно огромное темное облако, закрывшее голубое небо и палящее солнце.

Из-за плотности стрел множество стрел даже столкнулись в воздухе, когда большая часть «темных облаков» упала на наемников, раздалось четкое «Кланг! Кланг!», а иногда раздавался крик или два; когда же небольшая часть «темного облака» упала на сторону персидской армии, раздалось множество криков.

Стрелы летели и летели между двумя сторонами.

Персы даже отодвинули свой фронт на расстояние 50 метров и перестали двигаться, не делая больше ни шагу. Потому что персам стало ясно, что дальше впереди в бой вступят греческие пельтасты.

***

Сражение лучников продолжалось некоторое время.

Помимо чистой земли под длинной квадратной щитовой стеной, наемники были окружены плотным слоем стрел, что заставило греческих лучников с пустыми вырывать стрелы врага из земли и открывали ответный огонь.

Давос привык к звуку ударов стрел о щит, но больше всего его беспокоил приглушенный стон, который время от времени доносился до его ушей, что означало, что в кого-то попала стрела.

Его левая рука немного онемела от тяжести щита, но он оставался в том же положении, не двигаясь, и не осмеливался опустить щит. Теперь обе стороны упорно сражались, пытаясь выяснить, кто продержится до конца.

***

Глава 44

Теперь Тиссафернес оказался перед дилеммой. Для этого наступления он специально подготовил много больших щитов, но из-за его безрассудства, когда в его армии было слишком много легкой пехоты, даже половина из них не была защищена. Воинов было слишком много, а строй был слишком плотным, из-за чего большинство камней и стрел наемников попадали в них. Из-за его принуждения солдаты едва могли поддерживать свой боевой дух, а лошади кавалерии были ранены и дико носились вокруг, устраивая истерики, что в итоге привело к столкновению с некоторыми солдатами и внесло хаос в строй. К этому времени большая часть кавалерии отступила в тыл.

Тиссаферн посмотрел на строй на своей стороне, который поредел, и на стоны, которые он мог слышать. Он посмотрел на противоположную греческую стену щитов, которая не была так плотно сомкнута, как раньше, хотя защита греческих гоплитов плотная, но они не могут полностью избежать стрел на близком расстоянии.

Будет ли он продолжать?

Он колебался, заплатив цену, но не получив желаемого результата, и такое жалкое отступление не только повлияет на боевой дух, но и вызовет недовольство и презрение других генералов. Но если они продолжат сражение лучников, потери будут только расти, и прежде чем греки рухнут, его собственные войска сначала окажутся в смятении

В этот момент появился глашатай: «Господин Сатрап, лорд Систе сказал, что у него слишком много потерь и предложил либо немедленно атаковать, либо отступить».

Тиссаферну стало легче, и он без колебаний ответил: «Отступаем».

***

Сражавшиеся греческие воины не могли поверить своим глазам, когда увидели, что персы отступают, как приливы и отливы. Они подождали некоторое время и, увидев, что персы больше не появляются, стали ликовать

В этой битве персидская армия понесла более 4000 потерь, а наемники также более 900 потерь. Однако большинство раненых были ранены стрелами в руки и ноги.

После битвы солдаты были измотаны и поспешно очистили поле боя. Войска некоторое время шли на север и перед полуднем разбили лагерь и стали отдыхать

В своем шатре Давос и офицеры срочно обсуждали, как лечить раненых. В результате этого сражения в войсках, подведомственных Давосу, погибло 19 человек и 185 было ранено, что было совершенно не под силу медицинскому лагерю, они должны были мобилизовать все войска для лечения.

Аминтас не согласился и сказал: «Нет необходимости в таких хлопотах. Когда мы отправились сражаться как солдаты, мы уже давно знали о смерти в бою. Это всего лишь рана от стрелы, просто сделаем несколько процедур, так мы поступали и раньше».

Когда Давос оглядел собравшихся, он почувствовал, что Аминтас не единственный, кому пришла в голову такая идея. Поэтому он сказал со всей серьезностью: «Ребята, мы находимся далеко от наших семей, нашего родного города и выходим на бой, мы объединяемся не только в битве. На самом деле, мы считаем наших друзей нашими родственниками, а лагерь — нашим домом. Можем ли мы смотреть, как наши товарищи борются со своими ранами, и оставаться равнодушными? Если так, то когда мы будем ранены, не найдется никого, кто захочет помочь уже нас».

Давос решительно сказал: «Да, правда, что так было раньше. Но теперь, пока вы — мои войска, мы должны сделать убеждение, что никогда не отпустим врага, не отступимся от товарищей, будем жить и умирать вместе».

«Хорошо сказано». — Филесий не мог удержаться от хвалебного возгласа. Остальные офицеры горячо зааплодировали.

Слова Давоса тронули их, весь лагерь немедленно перешел к действиям.

Сначала в центре лагеря была открыта большая площадка, на которой разместился медицинский лагерь. Затем Давос разделил раненых на три категории: легкие, средние и тяжелые.

Солдаты также были разделены на четыре группы: трудолюбивые отвечали за медицинский лагерь, за уборку крови и грязи в любое время, а также за изгнание мух, комаров и летающих насекомых.

Те, у кого сильные тела, отвечали за переноску и поддержку раненых. Умелые отвечали за помощь врачам и медсестрам в извлечении стрел, обрезке ран и наложении повязок. Другая группа, работавшая плотником в своем родном городе, отвечала за рубку веток и изготовление носилок. Тех, у кого были тяжелые раны, сразу отправляли к Герпусу, потому что он единственный, кто мог с этим справиться. Большинство с легкими ранами могли вернуться в лагерь после того, как им вытащат стрелы, обработают раны и наложат повязки. А остальные оставались в медицинском лагере для наблюдения и рассмотрения возможности наложения швов для дальнейшего лечения в зависимости от ситуации.