Баламут 3 (СИ) - Горъ Василий - Страница 76

Закончить объяснения Ни Отвен не успел, так как внезапно взмыл в воздух и затрепыхался в захвате «озверевшего» деда. Но разжать пальцы мутанта-засечника, организм которого несколько десятилетий добросовестно «дорабатывала» целительница легендарного уровня, естественно, не смог и запаниковал. Угодливо хихикавшей свите тоже стало не до веселья: всех четверых мужчин, рванувшихся на помощь своему покровителю, мгновенно скрутила моя четверка, а двух рыжеволосых близняшек, строивших из себя императриц, придушила матушка. Так что монолог Борисыча прозвучал под аккомпанемент шести стонов боли:

— Ты оскорбил мою женщину и род моих деловых партнеров. Такие оскорбления смываются только кровью. Прими воздаяние так, как подобает мужчине…

Лезвие ножа, выхваченного «из ножен скрытого ношения», сверкнуло в воздухе и перерезало связки под мышками «одного из самых ублюдочных насмешников» местного высшего света прямо через модный светло-розовый костюм. Он, конечно же, мгновенно окрасился кровью, и одна из близняшек решила сомлеть. Зря: матушка, страшно возмущенная требованием главы рода не вмешиваться в ЕГО воздаяние, взбодрила ее тяжеленной пощечиной. А Ролг попробовал заорать и тоже неудачно — пальцы деда, сжимавшие шею, позволили полупридушенно захрипеть.

— Ну вот, теперь твои руки мне не помешают… — довольно заявил дед, опустил Ни Отвена на пол, выбил из-под него ноги подсечкой, поставил на колени, наступил на левую стопу и обратился к Бестии: — Да-аш, помнится, ты таскаешь с собой зажигалку…

Темрисский аналог этого термина обозначал многофункциональное, но компактное устройство из армейских спаснаборов этого мира, так что Бестия вырубила своего «подопечного» ударом в затылок, вытащила из «кармана курточки» пенал из-под моих линз, зажала в ладони так, чтобы со стороны был виден только уголок, и подняла на уровень груди.

— Отлично! — засиял Борисыч и просительно улыбнулся: — Прижжешь?

Долгорукая утвердительно кивнула, переступила через вырубленное тело и неспешно двинулась к «насмешнику». Дед назвал ее спасительницей, затем заставил «насмешника» запрокинуть голову, выбил нижнюю челюсть, открыл рот и деловито вырезал язык. А «спасительница», оказавшаяся рядом аккурат в этот момент, приложилась к обрубку слабеньким сполохом, убрала «зажигалку» в карман, изумленно оглядела надрывающегося Ни Отвена и презрительно фыркнула:

— Со стороны казался мужчиной, а орет, как баба…

— Ну, так злословить-то куда легче, чем отвечать за слова и поступки! — ответил дед, отбросил воющего «насмешника» в сторону и развернулся к его свите, уже «обработанной» плетениями Степановны: — К сожалению, у меня пока нет оснований наказывать еще и вас, ибо ваши угодливый смех мог относиться к чему угодно. Но если до меня дойдут слухи о том, что вы дали волю языкам, наведаюсь в гости. Мы ведь друг друга поняли, верно?

Вспышка «понимания», усиленная ужасом«злобной бабки», заставила свиту обделаться. И оклемавшаяся Юмми закончила мероприятие брезгливой усмешкой:

— Эти тоже казались. Живыми воплощениями благородства, мужества, готовности отстаивать свои убеждения и всего того, что подразумевается под понятием «аристократ». А сейчас, вон, благоухают. Впрочем, неудивительно — для того, чтобы унижать слабых женщин, да еще и толпой, много мужества не требуется…

Оспаривать это утверждение никто не собирался, поэтому уже через полминуты мы оказались в лифтовом холле и… чуть было не столкнулись с местными безопасниками, вылетевшими из четырех центральных лифтов с какими-то короткоствольными стрелялками наперевес. Кстати, на нас оружие никто не направлял. Наоборот, самый первый вояка, упакованный в темно-серые пластиковые «доспехи», при виде нас торопливо поднял зеркальную линзу шлема и, уважительно поклонившись, обратился ко мне… по имени-отчеству. Что интересно, дурея от текста, который был вынужден зачитать:

— Ратибор Игоревич, искренне рады видеть вас и ваших спутников в торгово-развлекательном центре «Амелс»! Просим прощения за инцидент, испортивший вам отдых и обещаем, что виновные сильно пожалеют о своем проступке и послужат примером для всех остальных вроде-как-аристократов.

О том, что перемещение наших «клипс» будет на постоянном контроле, я подумал еще в момент их получения, но столь оперативная и грамотная реакция людей Ярташа Ан Тииса на первый же конфликт с нашим участием настолько подняла настроение, что единственный номер, забитый в адресную книгу моего экземпляра, набрался «сам собой». Правда, уже после того, как я поблагодарил вояк за службу и «отпустил» заниматься делом. И также «сама собой» придумалась формулировка обращения к экс-императору:

— Добрый вечер, маан! Мы оценили уровень благожелательности и искренне рады, что вы настолько последовательны даже в таких мелочах, как эта. Кстати, если вам по каким-то причинам надо показательно поставить на место каких-нибудь слишком охамевших подданных, то выводите их на нас — мы, мягко выражаясь, не в настроении, так что с удовольствием окажем вам еще и такую любезность!

Мой собеседник жизнерадостно расхохотался:

— Благодарю за великодушное предложение, но настолько охамевших подданных у нас, Ан Тиис, нет. Поэтому я предпочту поднять вам настроение и воспитать дурачков как-нибудь по-другому. К примеру, приглашу вашу компанию на премьеру амаоллы «Песнь голубой бездны»!

— Вьен, солнце, что такое «амаолла»? — еле слышным шепотом спросил я старшую шеллемку, получил короткий, но информативный ответ и принял приглашение: — Когда и куда прилетать?

…Архитектурный комплекс Белый Амаоллан оказался одним из самых почитаемых символов древности и могущества Империи Марделл — основное здание, по утверждению Юмми, построенное порядка семисот сорока роенов тому назад, было одноэтажным, возвышалось над уровнем земли от силы метров на восемь-десять и, по сути, являлось одной огромной ареной для показа амаолл. Для посещения этого заведения имелся чрезвычайно строгий и невероятно странный дресс-код: мужчинам предписывалось облачаться во что-то среднее между банным халатом и плащом из струящейся ткани темно-синего или черного цвета, свободных алых шорт до середины бедра и белых шлепок на толстой подошве, а от требований к нарядам женщин можно было сойти с ума. Но мы, в смысле, мужская половина компании, в эти тонкости не вникали — во время подготовки к выходу в свет попросили Авьен и Юмми подобрать нам по комплекту самой дорогой и статусной хрени со всеми необходимыми аксессуарами, охренели от нашей нереальной красоты и отпустили дам в арендованную ими большую примерочную. А сами разбрелись по двухэтажному торговому залу магазина элитной одежды и от безделья набрали одежды все случаи местной жизни.

Кстати, выбравшись из царства шмотья, приятно удивились крайне уважительному отношению горожан к нам-любимым: практически весь народ, попадавшийся по дороге к лифтовому холлу, поглядывал на нас с нескрываемой опаской и усиленно демонстрировал глубочайшее почтение. Как выяснилось во время перелета к Белому Амаоллану, впечатленный до дрожи в коленях видеороликами, появившимися в наиболее авторитетных новостных каналах Сети — по утверждениям ведущих, Ролг Ни Отвен и его свита сдуру оскорбили сотрудников некой особо секретной службы, долгие годы выполнявших самые опасные задания Родины в горячих точках планеты, только-только уволившихся в запас и еще не привыкших к мирной жизни!

Веселились… от силы минуты две-три. Потом сообразили, что не знаем об особенностях поведения местных вояк вообще ничего, немного помучили вопросами Авьен и пришли к выводу, что эти роли нам не отыграть. Поэтому решили переложить неподъемное бремя доработки создаваемой легенды на плечи ее автора и все оставшееся время снижения любовались своеобразной архитектурой памятника старины.

Автор идеи не разочаровал: в полукилометре от Белого Амаоллана наш флаер был взят под контроль системой управления воздушным движением особо охраняемой зоны столицы, притерт к посадочному столу ангара для особо важных гостей Императорского рода и перемещен под землю. А там нас встретил идеально вышколенный распорядитель в белой «форменной хламиде», отвел в раздевалки этого сектора здания, дал время переодеться, а показал чрезвычайно полезный обучающий фильм, передал десяток советов Ан Тииса-старшего и ответил на наши вопросы. В результате в Большую Императорскую Ложу мы вошли на расслабоне и не стали строить из себя подданных правящего самодержца: с интересом оглядели восемнадцать практически прозрачных слабо мерцающих хрустальных ванн, утопленных в пол тремя параллельными дугами по шесть штук в каждой, без какой-либо спешки подошли к Ярташу, не только заметно порозовевшему и окрепшему, но и довольно бодро передвигавшемуся на своих двоих, обменялись с ним приветствиями и убили пару минут на взаимные представления. А потом он посерьезнел и решил избавить нас от «последних сомнений»: