Герой моих грез и кошмаров - Ежова Лана - Страница 36

Первый вариант маловероятен – я помнила слова старшей дочери госпожи Грэхем о том, что в постель Аламейского очередь, да и сама почти убедилась, что он щедрый на нежность любовник. Значит, дело в Кирайе.

Кажется, у его чародейства будут серьезные проблемы в семейной спальне…

Ну и поделом обманщику!

– Простите, что неправильно все поняла, – смущенно произнесла Кирайя. – Хорошего дня, Джемма. Патрик, мы спешим!

Леди хотела оставить меня одну на дорожке, свернув в ближайшую аллею, но не вышло. Нас догнали чародей с генералом.

Последний схватил блондинку за руку и строго спросил:

– Кирайя, почему ты здесь? У тебя выходной, который ты обещала провести вместе с матерью!

– Ах, оставьте меня, отец! – Кирайя капризно надула губы и передернула плечами. – Если вызывает королева, выходных нет.

– Ее величество не стала бы дергать тебя без веской причины. Что опять ты натворила, дочь?

Так он отец Кирайи? И его она назвала старым маразматиком? Очень почтительно, дочерняя любовь во всей красе…

– Ничего, отец!

Невеста Аламейского вырвалась из захвата и поспешила прочь. Ее отец и секретарь устремились за ней.

Что это было? Отчаянно прогоняя раздражение и горечь разочарования, я проводила девушку взглядом, пока она не скрылась среди кустов белых и алых роз.

– Кирайя тебя чем-то расстроила?

Я заранее не продумала тактику поведения после услышанных откровений и прямо сейчас решила ничего не менять. Аламейский заслуживает хорошего, приветливого отношения. И ничего больше.

– А должна была? Не переживайте, ваше чародейство, у вас приятная невеста, она умеет находить друзей.

На скулах герцога заиграли желваки.

– Понятно, – сухо обронил он одно слово.

И преспокойно продолжил наш путь.

Ничего ему не понятно! Разве он представляет, как мне сейчас больно и противно?..

Он не говорил, что несвободен. Не предупреждал, что у него есть невеста. Разве я бы посмотрела в его сторону, зная, что вскоре он поведет в храм Гармонии другую? Нет, нет и еще раз нет!

Хватит. Один раз я узнала, что такое воровать чужое счастье, красть любовь чужого жениха. Больше не хочу! В отличие от Алистера, Велдон не скрывал, что у него есть невеста, это я себе надумала всякого. За что и расплатилась сполна.

А герцог… Он не предупредил, что связан словом, данным другой. Вывод один: как и думала Кирайя, он искал себе любовницу. И моя кандидатура ему подошла. Вдова с ребенком, которому он станет наставником. Куда я денусь, правильно?

От подобных размышлений на душе стало гадко. И это плохо. Я ни в чем не виновата, это чародей молчал. Вот пусть теперь и думает, что хочет! Я свой выбор уже сделала. И он не в его пользу. Между нами деловые отношения, никаких лишних чувств.

Мы вошли во дворец через один из непримечательных входов, который охранялся не хуже, чем парадный. Пройдя несколько проверок, в том числе и сканирование артефактом из церигия, я получила временный допуск – овальный медальон из серебра. Бегло осмотрев его, бросила в ридикюль – и удостоилась неодобрительного взгляда герцога.

Чего это он? Возмущен моей небрежностью? Или мне показалось? Похоже, я уже вижу то, чего на самом деле нет, подсознательно ожидая хоть каких-то объяснений.

Но нет, Аламейский, пока шли по дорожкам парка, вел себя так, словно ничего постыдного не произошло. Приложив усилия, я смогла соответствовать, хоть ужасно хотелось высказаться, глядя ему в глаза.

Да, я поняла, что не откажу себе в удовольствии и выскажусь, но позже. Сейчас это пока невозможно: постоянно встречались подчиненные и знакомые герцога. Здоровались, поздравляли с возвращением и удачным выполнением задания, о чем-то еще говорили, поглядывая на меня с откровенным интересом. Герцог делал вид, что не замечает, – попирая правила этикета, ни с кем меня не знакомил, никому не представлял.

Остановившись возле усиленной магией стальной двери, Аламейский коротко объяснил:

– Здесь происходит сортировка добытых артефактов, предположительно древних. Сегодня на границе нам удалось перехватить партию. Мы давно подозревали, что в Орбирию уходит значительная часть оставшихся в стране древних артефактов. Для нас это катастрофа, ведь нынешние маги подобные делать не умеют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– И кто в этом виноват? – вырвался у меня язвительный вопрос.

Чародей недовольно поморщился.

– Я прекрасно помню причину, по которой исчезли умельцы, искусно работающие с церигием.

Официальная версия – да, известна. А правда – нет, ведь он не имеет ни малейшего отношения к верхушке гильдии артефакторов.

– Сейчас важно разобраться с контрабандистами, понять, как часто и давно они обворовывают королевство в пользу вампиров.

– Почему сразу контрабандисты виноваты? В стране могут действовать шпионы орбирийцев, – резонно заметила я.

– Такое ощущение, что ты защищаешь контрабандистов. Есть среди них знакомые? – пошутил герцог.

Я пожала плечами. Где только у меня знакомых нет…

– Вернемся к насущным проблемам. Специалисты просматривают свежий «улов» и отбирают подлинники, отсеивая современные подделки. Сегодня их слишком много, и нужно спешить. Я очень рассчитываю на твои способности.

– Постараюсь не подвести, ваше чародейство.

Официальное обращение герцогу не понравилось – сейчас мы были наедине, можно обратиться по имени, но я не захотела. Лучше держать дистанцию… Для меня точно лучше.

Входя в длинный кабинет, заставленный черными столами, шкафами с книгами и инструментами, я почти не испытывала волнения. Подумаешь, королевские артефакторы, в моем роду были создатели древних амулетов!

Именно мой предок инициировал отказ создавать артефакты особой силы, после того как король Гейрих Седьмой уморил непосильными заказами треть гильдии. Когда правящая династия сменилась и к власти пришел более вменяемый монарх, мастера все равно решили не рисковать и не возвращаться к старым техникам.

Сейчас же знания потеряны, как и особые способности, которые за ненадобностью никто не развивал много поколений. Вот так из-за жадности и жестокости одного человека исчез целый пласт знаний…

Я бегло прошлась по лицам присутствующих. Знакомых, вхожих в дом деда, не вижу. Хорошо, ни настоящих мастеров, ни их родственников здесь нет, узнавание мне не грозит.

Я расслабилась и улыбнулась собравшимся мужчинам.

Странно, тут ни одной женщины, а ведь среди выпускниц, как рассказывал дед, встречаются поистине талантливые изобретательницы. Хоть у большинства направленность узкая, мирная, но мастерицы не помешали бы на сортировке. Так почему здесь только мужчины? Предубеждение? Недосмотр? Надеюсь, второе.

На нестройные, но горячие приветствия Аламейский ответил нетерпеливым взмахом руки.

– Это госпожа Рутшер. Прошу оказывать ей всяческую помощь, пока она будет проверять контрабандные артефакты.

На лицах сидящих за столами магов отразилось недоумение и снисхождение.

Меня осмотрели от бежевых туфель и темно-синего платья до немагических шпилек в небрежном пучке на затылке – и нашли несерьезной. Еще бы, от первоклассного артефактора должно фонить мощной магией, излучаемой его изобретениями, которые нужно носить на себе. Живая витрина со своими работами, ага.

– Здравствуйте, – улыбнулась я скромно. – Какой стол я могу занять?

Если бы не Аламейский, стоящий за спиной, сомневаюсь, что услышала бы ответ – подавляющее большинство торопливо склонилось над своими объектами исследования. Какие же все озабоченные, деловитые!..

Я подавила улыбку. Чужаков нигде не любят, особенно когда тех приводят в качестве специалистов со стороны.

Ближайший маг нехотя указал на соседний стол. Стул мне придвинул сам Аламейский, молчаливой тенью находящийся рядом.

Первый ящик с грохотом поставили на черный, впитывающий зловредные чары стол.

Итак, что тут у нас? Кончики пальцев зудели от предвкушения.

А не подразнить ли мне гусей?

Я придвинула ящик ближе, всей кожей ощущая сгустившееся напряжение в комнате. За мной следило столько самодовольных мужиков, точнее мудрых мужей, ждущих, когда я совершу ошибку… Даже жаль их разочаровывать!