Троцкий. Мифы и личность - Емельянов Юрий Васильевич - Страница 72

Созванная после долгих споров и консультаций в январе 1912 года Пражская конференция большевиков констатировала невозможность добиться единства с меньшевиками и другими группировками. В составе Центрального комитета партии, избранного конференцией из 11 человек, трое представляли Бакинский комитет (Спандарян, Орджоникидзе, Сталин). Откликаясь на требования Бакинского комитета, в состав ЦК и Русского бюро ЦК вошли члены партии пролетарского происхождения, работавшие на производстве: М.И. Калинин, И.С. Белостоцкий, Г.И. Петровский, А. Е. Бадаев, А.С. Киселев.

Вскоре большевики объявили о создании своего печатного органа, издававшегося в России, под названием «Правда». Энергичные протесты Троцкого по поводу того, что газета с таким названием уже издается в Вене, были оставлены без внимания. И все же Троцкий продолжал попытки сыграть роль лидера по воссозданию единой партии. Как и раньше, он возлагал большие надежды на начавшийся подъем революционного движения, который мог превратить объединенную партию в вершительницу судеб России.

Троцкий принял участие в конференции, состоявшейся в Париже в марте 1912 года, участники которой (меньшевики-плехановцы, представители группы «Вперед», заграничного комитета «Бунда» и другие) осудили Пражскую конференцию как «переворот». Троцкий выступил в «Форвертс» с анонимной статьей, содержащей нападки на большевиков; Ленин был возмущен этой статьей, назвав ее «бешеной и гнусной».

С острой критикой Троцкого выступал не раз и Сталин. Он писал: «Троцкий… валит в одну кучу всех, как противников партийности, так и ее сторонников. И разумеется, у него не получается никакого единства: пять лет он ведет эту ребяческую проповедь необъединимого и вот достиг того, что у нас есть две газеты, две платформы, две конференции и ни капли единства между рабочей демократией и ликвидаторами!… Из проповедника фантастического единства Троцкий превращается в приказчика ликвидаторов, делающего дело, угодное ликвидаторам… Это не единство, а игра, достойная комедианта».

Троцкий между тем продолжал свою «игру». В августе 1912 года Троцкий при поддержке и помощи германских и австрийских социал-демократов предпринял наиболее значительную попытку создать новый партийный центр, созвав в Вене конференцию РСДРП. Однако на конференцию отказались прибыть ряд влиятельных группировок. Не участвовали в ее работе, например, меньшевики-плехановцы и польские социал-демократы. Поэтому конференция конституировала себя не как общепартийная, а как конференция отдельных организаций РСДРП.

Ее состав не был многочисленным: 18 делегатов с решающим голосом, 10 – с совещательным и пять человек в качестве гостей. Большинство делегатов являлось эмигрантами, не связанными с работой в России. Представительство от Петербурга и Москвы было фиктивным. Приведя сведения из донесения тайного полицейского агента, Д.Д. Волкогонов писал, что «в Вену приехали Михаил Адамович, Гайк Азатьянц, Борух-Пинхус Аксельрод, Григорий Алексинский, Петр Бронштейн, Сима-София Бронштейн, Михаил Гольдман, Хаим-Янкель Гельфонд, Владимир Медем, Андрей Петерсон, Рафаил-Ицек Рейн, Александр Смирнов, Моисей Урицкий, Юлий Цедербаум (Мартов) и другие».

Троцкий прилагал максимум усилий для того, чтобы добиться единства между группировками, представленными на конференции. Объединение меньшевиков, «Бунда» и троцкистов было достигнуто ценой существенного компромисса с ликвидаторами. Однако группа «Вперед» покинула конференцию, а латышские социал-демократы решительно отвергли попытки принять ликвидаторскую платформу, на которой было достигнуто объединение большинства участников конференции.

На конференции ведущую роль играл Троцкий. Обвиняя организаторов конференции в поощрении ликвидаторства, газета «Социал-демократ» констатировала: «Эра Потресова, Левицкого, Дана на время сменяется эрой Троцкого… Приятные черты ликвидаторства зияюще торчали из-под дырявой вуалетки, сотканной из трескучих фраз Троцкого».

В августе 1912 года в Вене был создан так называемый Августовский блок. После его создания Ленин призывал разоблачать методы Троцкого и других «зарвавшихся в своем самомнении вождей интеллигентских группировок, которые… потерпев… полное поражение… с невероятной наглостью плюют на решение и на волю… передовых рабочих».

В свою очередь, Троцкий повел активную полемику против Ленина. Логика политической борьбы привела его от «надфракционной» позиции и равномерной критики двух фракций к активной атаке против Ленина, подобно той, что он предпринял в 1904 году. Отказ большевиков от объединения с меньшевиками на беспринципной основе позволял Троцкому поставить во главу угла своей кампании обвинение Ленина в раскольнической деятельности. В своем письме депутату Государственной думы Н.С. Чхеидзе Троцкий писал: «Каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении. Ни один умственно не поврежденный европейский социалист не поверит, что возможен раскол из-за тех маргариновых разногласий, которые фабрикуются Лениным из Кракова».

Хотя Троцкий сознательно преуменьшал характер разногласий между большевиками и меньшевиками, он обращал внимание на наиболее уязвимое место в политических действиях большевиков: их отказ от сотрудничества с меньшевиками не свидетельствовал об их желании преодолеть раскол в партии. Троцкий самоуверенно предрекал скорый крах ленинизма: «Стихийная тяга рабочих к единству так непреодолима, что Ленину приходится систематически играть в прятки с читателями, говорить о единстве снизу, проводя раскол сверху, представлять под кружковые и фракционные определения понятия классовой борьбы. Словом, все здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения. Можно не сомневаться, что при разумном поведении другой стороны среди ленинцев начнется в самом недалеком будущем жестокое разложение – именно в линии вопроса, единство или раскол».

В ответ Ленин обращал внимание на беспринципность Троцкого. Он писал: «Троцкий был ярым «искровцем» в 1901—1903 годах… В конце 1903 года Троцкий – ярый меньшевик, т. е. от искровцев перебежавший к «экономистам», он провозглашает, что «между старой и новой «Искрой» лежит пропасть». В 1904—1905 годах он отходит от меньшевиков и занимает колеблющееся положение, то сотрудничая с Мартыновым («экономистом»), то провозглашая несуразно-левую «перманентную» революцию». В 1906—1907 годах он подходит к большевикам и весной 1907 года заявляет себя солидарным с Розой Люксембург. В эпоху распада, после долгих «нефракционных» колебаний, он опять идет вправо и в августе 1912 года входит в блок с ликвидаторами. Теперь опять отходит от них, повторяя, по сути дела, их же идейки».

Ленин справедливо отметил не только беспринципность, но и амбициозность Троцкого: «Тушинские перелеты» объявляют себя выше фракций на том основании, что они «заимствуют» идеи сегодня одной, завтра другой фракции… Такие типы характерны, как обломки вчерашних исторических образований и формаций, когда массовое рабочее движение в России еще спало и любой группке «просторно» было изображать из себя течение, группу, фракцию – одним словом, «державу», толкующую об объединении с другими».

Претензии Троцкого играть «суверенную» роль в РСДРП во многом объяснялись его международными связями. В этих связях дружба с Парвусом по-прежнему играла значительную роль. После скандала в связи с растратой Парвусом денег Максима Горького, данных ему на хранение большевиками, а также долгого и безрезультатного разбирательства этого дела комиссией в составе Каутского, Бебеля и Цеткин (Парвус довольно нахально отвечал на вопросы членов комиссии, заявив, что он растратил 130 тысяч марок, принадлежавших большевикам, на путешествие по Италии), растратчик покинул в 1910 году Германию и переселился на время в Вену, где снова постоянно общался с Троцким. Однако в столице Габсбургов Парвус находился недолго и с ноября 1910 года переехал на постоянное жительство в Константинополь. Из столицы Османской империи Парвус постоянно выезжал, путешествуя по Балканским странам и знакомясь с руководителями их социалистических партий. Он особенно сблизился с X. Раковским.