Мой сталкер (СИ) - Лазаревская Лиза - Страница 17

«Телефонный звонок подарит вам сегодня улыбку».

Неужели?..

Если предсказание сбудется, то «Киндер Буэно» станет моей традицией.

Захожу в «Телеграм» посмотреть, что ответил Влад по поводу отработок. Пишет, что его конспект приняли. Уже есть допуск. Сегодня его не будет, отсыпается. А мне страшно идти самой. Преподавательница такая неприятная и адски высокомерная. Надеюсь, смогу связать хотя бы два слова перед ней.

Смотрю, когда Андрей был в сети. Пять часов назад. Ладно, тогда понятно, почему нет сообщений. Первой писать не буду. Я и так последней написала спокойной ночи. Доброго утра от меня не дождется.

Думаю, что отвечать, если преподавательница будет спрашивать.

В конспекте все вроде бы есть, кроме двух последних тем. Видно, не мы одни с Владом их пропустили, раз ни у кого не было вопросов.

Так, я не волнуюсь.

Подхожу к дворику. Солнце припекает. Еще немного, и волосы загорятся. Вдруг я останавливаюсь, когда слышу звуки уведомления. Не могу печатать на ходу. Этот процесс – особенно если касается Андрея, – требует особого внимания. А с моей рассеянностью и зрением я споткнусь – разобью колени и телефон заодно. Колени еще ладно, а вот телефон жалко.

Открываю диалог. Выждать несколько минут даже не пытаюсь. Не получится. Я в последнее время слишком нетерпелива.

Боже, не телефонный звонок, но улыбка невольно появляется – словно две небольшие змейки зацепили краешки губ своими хвостиками и поползли вверх. Не наврало предсказание.

Андрей: доброе утро самой старательной девочке

Сердце мое пританцовывает.

Я теряю дар речи. Хорошо, что можно просто написать. Этому дню я заранее ставлю «отлично».

Я: доброе утро

Я: вовсе я не старательная)

Андрей: целую ночь конспект писала, моя умничка

Андрей: сегодня мы опять не встретимся?

Андрей: может, отметим вместе почти закрытие всех долгов?

Я: давай на выходных встретимся?

Я: а то я сегодня буду на всех парах

Я: еще папа дома ждать будет

Главное – сдать конспект. Папа будет на работе. Прости, Андрей, как бы мне ни хотелось…

Сейчас не в сети.

Я: я сейчас иду конспект сдавать, выйду – напишу, ладно?

Закрываю приложение. Блокирую телефон. Захожу во дворик. Сейчас почти никого нет. У некоторых уже сессия началась, а я все прикрываюсь перед Андреем парами.

Выбрасываю фантики в урну. Вглядываюсь, почти никого нет. Какие-то ребята курят за деревьями. Там хорошее место – и тень, и не видно, на случай, если чьи-то родители проезжают мимо. Если бы я курила, мне было бы особенно важно, чтобы папа никоим образом не узнал об этом.

С другой стороны от деревьев и елок сидит один парень. Тоже курит. Парень так похож на Андрея. Сначала не понимаю, а потом останавливаюсь на полпути ко входу в здание. Андрей замечает меня. Можно сказать, что спутал меня с кем-то (и лишний повод поссориться, и никаких встреч до того, как я приведу себя в нормальный вид), но поздно-поздно-поздно.

Андрей подзывает к себе, выкидывая окурок на асфальт. Я… Дурочка, иду к нему как под гипнозом. Поднимаю окурок с земли и выкидываю в мусорку.

– У нас уборщица – очень старенькая бабушка. Окурки с асфальта поднимает руками из-за таких, как ты.

– Ну прости. Я же не знал.

– Перед ней извиняться будешь.

Мой взгляд мечется. Не знаю, куда его спрятать так, чтобы он не заметил ужаса на моем лице. Работаю по схеме – если я на него не смотрю, то и он не видит меня.

– А что ты здесь делаешь?

– Пришел поддержать. Ты ведь так переживала.

– Да не стоило. Это еще долго будет, наверное.

– Порядок, я подожду. Думаю, ничего страшного не произойдет, если самая исполнительная первокурсница пропустит сегодня пары.

Сажусь рядом с ним. Обнимает меня за плечо.

Может, и в плохом внешнем виде нет ничего страшного?

Его не воротит. Он не отворачивается.

Я не помню, как надо нормально.

– Слушай…

– Слушаю и повинуюсь.

– Ну я серьезно, Андрей.

– Хорошо, я слушаю.

– Я не хотела с тобой встречаться…

– Я примерно понял.

– Потому что стеснялась.

– Стеснялась? Чего именно? Меня?

– Вот этого, – говорю и обвожу невидимым кругом лицо.

– Чего?

– Ну ты слепой, что ли? Или притворяешься? Посмотри на мое лицо. Сначала меня обсыпало, а потом я все разодрала. И не хотела с тобой видеться, пока это не пройдет.

Андрей многозначительно смотрит. Посмеивается.

– А так я не собиралась на пары идти. Их и не проводят почти. Только для двоечников, которым баллы нужны.

– И из-за этого ты меня мурыжила две недели?

– Нет, иногда мне было просто лень. – Я отшучиваюсь, что вызывает у него еще больший смех. – Вообще да. Только из-за этого.

– Ты самая милая девочка на свете.

Андрей целует меня. Он один целует. Я отдаю эту привилегию ему. Я-толком-то не умею целоваться. Губы не слушаются. Как-то отдаюсь инстинктам, но что делать – без понятия. Даже смешно, изнасилованная девочка не умеет целоваться. Высшая степень абсурда.

Но Андрей не жалуется, и спасибо ему за это.

– Я жду здесь.

– Хорошо, я скоро.

* * *

Андрей непонимающе поглядывает на меня, когда я просто с бешеной скоростью кидаюсь к нему в объятия. Сама от себя не ожидала, но когда тебя настолько сильно унижают, хочется побыть в чьих-то руках. Хочется защиты и силы. В нем есть и то и другое.

– Что такое?

– Не приняла у меня ничего, – говорю, пытаясь сдержать слезы, но не выходит.

Больше всего не хочется плакать, показывать свою слабость и несамостоятельность, но я слишком переживаю и боюсь, чтобы казаться скалой.

– Сказала, чтобы я все переделала.

И что вообще при любом раскладе будет принимать у меня только с комиссией.

– О боже, и это все?

– А разве мало?

– Нашла проблему, зайчик. Сейчас мы все порешаем.

– Как мы это порешаем?

– Фамилию скажи и предмет.

– Игнатова. Дисциплина специализации. Но зачем тебе?

– Низачем. Посиди пока на лавке.

Решаю не возражать, пока он кому-то звонит. Сажусь на лавку и наблюдаю. Кажется, еще немного – и глаза превратятся в рентген-аппарат. Увижу каждую его набухшую вену сквозь толстовку.

С кем-то разговаривает. Интересно, о чем?

Затем поспешно подходит.

– Зачет или экзамен?

– Экзамен.

– Да, экзамен, – говорит он по телефону и снова отходит немного дальше, прикрывая трубку рукой. – Окей, выручишь. Сейчас тебе на карту кину. Да пусть четверку поставит. Зачетку ее занести сейчас или?.. Да, сейчас занесу, только набери его.

Наконец Андрей сбрасывает. Еще несколько минут залипает в телефон и подходит ко мне.

– Ты мне объяснишь?

– Зачетка у тебя с собой?

– Нет, в деканате.

– Пошли в деканат. За зачеткой.

– А зачем?

– Экзамен тебе проставлять будем.

– Как так?

– Игнатова решила тебе проставить без комиссии.

– Ну объясни мне, пожалуйста. Я не понимаю.

– Да успокойся, малыш. Я просто набрал своего приятеля, он тоже здесь учился, через одного препода все закрывал. Вот и сейчас закроем. Она тебе в зачетку на неделе поставит, а в ведомость потом.

– За деньги?!

– Нет, ты что! За то, что ты такая очаровательная!

– Не ври!

– Да, за деньги, зайчик. Поэтому плакать не стоит. Видишь, преподавательские принципы зависят от курса доллара.

Не верю, что такое происходит.

– Я тебе верну!

Не верю, что ненавидела его.

– Не сомневаюсь, только если можно, возьму в поцелуях.

Не верю, что влюбляюсь еще больше.

Но я влюбляюсь.

И больше уже невозможно.

Глава 12

Эхо тяжелого прошлого

Мороженое немного подтаяло, пока шли на море. На этом месте мы всего третий раз, но хочется кричать в голос, что морская прогулка – наша маленькая традиция. Я столько всего хочу сказать Андрею, но почему-то не могу – стесняюсь всего, любого сказанного слова, брошенного взгляда, растрепанных волос и даже мурашек. Постоянно кажется, что он чувствует даже их – все передается ему. Все, что я чувствую, передается ему воздушно-капельным путем.