Альтер эво - Иванова Анастасия - Страница 20

– Думаешь, арестуют ее? – Неожиданно Марка отнесло в сторону, и он очутился буквально нос к носу с той девчонкой, дочерью Арниса, так что в первую секунду слегка даже оторопел от вопроса.

Девчонка прошла сквозь него к кухонному столу – пришлось перефокусироваться. Теперь Марк видел ее почти в рост. Господи, ну и аутфит.

– Вот как, Инта? Тебе правда интересно это, а не то, она ли убила? – полюбопытствовал ее собеседник, и Марк, чуть сместившись, увидел сына Старкова, который стоял с кружкой в руке, лениво прислонившись задом к тому же столу. – Впрочем, ты права. Такие вопросы в этом доме лучше не задавать.

– Это не ее дом, – буркнула девушка, открывая холодильник.

– Пока, – невозмутимо отозвался Арнис.

Сейчас Марк мог рассмотреть его лучше. Вид у Старкова-среднего был не то чтобы потрепанный, но какой-то не вполне благополучный. Плотно сбитый, черная футболка подчеркивает хорошую форму – Арниса вполне можно было считать привлекательным. Если бы не выражение лица, вроде бы жесткое, но под этим – какое-то… Издерганное, что ли?

Девчонка резко обернулась к отцу, зажав в кулаке стебель сельдерея, что выглядело довольно забавно.

– И ты такой спокойненький, да? Типа, тебе пофиг.

– Не-ет, мне не пофиг, – подчеркнуто медленно произнес Арнис с легкой улыбкой. – Но штука в том, что от того, пофиг тебе или нет, в жизни мало что меняется. А от того, спокоен ты или нет – очень даже. Когда подрастешь, поймешь.

– В жопу иди! – Инта швырнула сельдерей в мойку.

На ней были драный короткий кожаный жилетик поверх длиннущей растянутой-перерастянутой майки поверх полосатой футболки с длинным рукавом, и из-под всего этого виднелись две худые палки, обтянутые блестящими черными лосинами. Марк в который раз искренне пожалел ребенка.

– Вам всем плевать на него, да? Вас волнуют только дома, и участки, и машины, и фирмы, и новые его дела, и вся эта херня. Вам срать, что вот был человек – а вот его нет.

Арнис насмешливо поднял брови:

– Погоди-ка, доченька. Ты не хочешь ли сказать, что ты-то этого старого козла любила?

– Иди в… – очевидно, Инта заметила, что повторяется, и, не договорив, стиснула кулаки. – Дед был крутой, никто из вас ему в подметки не годится! И не вздумай еще хоть назвать меня доченькой, урод!

Девчонка вылетела из кухни, а Марк записал в блокнот эти «новые его дела» и переключил внимание на Арниса. Уловил, как на его лице мимолетом отпечатывается растерянность и что-то, похожее на огорчение.

– Дети, – посочувствовал Марк. – Не загоняйся, подрастет – поумнеет.

Арнис пожал плечами и, отвернувшись, поставил чашку в мойку, а Марк, подождав немного, вернулся к зеркальцу несолоно хлебавши.

Потому что все это было, конечно, интересно и, конечно, какое-то отношение к делу имело, но слишком уж «какое-то». Здесь не было узлов, точек перегиба, ключевых событий и нужных ему данных. Все это начинало Марку не нравиться.

Дома, покемарив с несколько часов, он проснулся все с тем же ощущением недовольства и незавершенности и попробовал еще раз, самостоятельно. Странно, на этот раз ему показалось, что он прибыл в какую-то слегка другую версию – тесный сквер, обнесенный унылыми сероватыми стенами, в которых прорезались окна и балконы ярусами. Он – опять ворона, и опять та девушка, только теперь она сидела на балконе, а Марк наблюдал происходящее с какого-то дерева. Вероятно, здесь она живет. Постройка вроде и похожа на что-то знакомое, но не сильно – и опять альтернатива из отдаленных, это чувствуется, сам воздух здесь другой, и что ему здесь, спрашивается, ловить? На этот раз все было не так мучительно, как будто он понемногу начинал осваиваться в теле птицы, но Марку совершенно не хотелось в нем осваиваться – он вообще не понимал, с чего это с ним начала происходить такая хреновина.

После позднего завтрака из треугольного сэндвича с индейкой он помедитировал, привел себя в порядок и поехал к Керамбиту.

В середине дня попасть в «Семь на полу» могли только свои, но Керамбит оказался в клубе, так что после недолгого ожидания Марка впустили, и он воссел за барной стойкой и даже получил заказанный вишневый сок.

– Марк, брат. Рад видеть. – Над его плечом нарисовалась темнокожая физиономия Керамбита. – Ты подлинный… этот. Аскет, бль.

– Эстет, – поправил Марк, пожимая протянутую руку.

– Да? Тот, кто не бухает – это эстет разве? А, как скажешь. – Керамбит пристроился на соседний стул и взмахом руки привлек внимание татуированного бармена. – «Грязнульку» мне, еще сока гостю. Хорошо, что зашел, Марк. Есть кое-какие новости для тебя.

Марк жестом показал, что весь внимание.

– Тобой тут интересовались. Непростые ребята какие-то, как по мне. Очень аккуратно спрашивали, незаметно – а все ж.

– Старые новости. Но спасибо.

Керамбит пожал плечами и отпил немного из высокого стакана с полупрозрачным темно-серым содержимым:

– Кто их настрочил, ты тоже в курсе? Потому что многовато они знали для тех, кто столько спрашивает.

Марк нахмурился.

– А ты в курсе?

Керамбит закатил глаза и напрягся, точно пытался со своей неглектической точки зрения оценить, готов ли уже Марк к подобной информации или еще рановато:

– У вас с Холодным как сейчас отношения?

Влад Холодный. Вот те раз. Черт.

– Никак.

Владелец клуба истово закивал, будто ответ Марка его до невозможности обрадовал.

– Вот и меня спросил бы кто, я сказал бы – никак. А судя по вопросам тех ребят очень даже как, кумекаешь? То есть у тебя с ним, может, и никак, а у него с тобой… – Керамбит одновременно покачал головой, пожал плечами и развел руками, после чего разом выхлебнул свой стакан до дна.

– Спасибо, Керамбит. Помог. – Марк приподнял свой стакан. – Мне бы теперь еще ванну. Можно устроить?

Керамбит расплылся в жутковатой ухмылке.

– Опять пришел своему китаезе изменять? Правильно, разнообразие – залог здоровых отношений. Само собой, можно, Марк, брат мой! Сейчас пришлю к тебе гарсона, ступай с ним.

Хлопнув гостя по плечу на прощание, Керамбит вскочил и удалился походкой диско-танцора, оставив Марка хмуро гадать, какой же лингвистический миссионер научил владельца клуба слову «гарсон».

Подручный Керамбита отвел его в комнатку с ванной и помог налепить электроды, хотя все это время Марк в глубине души знал, что тратит время впустую. Иглы или электроды на нужных меридианах, ВР-шлемы, благовония, мантры, все, что жмет на нужные кнопки нервной системы – это, конечно, хорошо, но хорошо и без них. Сядь, сосредоточься и поехали. Нет ни малейшей разницы, каким образом входить дрейф. Значение имеет дрейф сам по себе, прикосновение к вибрирующим струнам информации, слияние с потоком, движущая сила, которая мягко захватывает тебя и ведет. И его, Марка, она уже много лет неизменно вела туда, куда было надо, потому что, в отличие от него, Марка, эта сила бесконечно мудра и права, бесконечно знающа. И если он, Марк, раз за разом лоб в лоб сталкивается с какой-то нервной женщиной, да еще и принимает для этого птичью ипостась, значит, так и до́лжно. Значит, нервная женщина играет в этом деле какую-то роль, а он слишком туп, чтобы сообразить, какую (но заказчик таким результатом вряд ли удовлетворится). Либо это значит, что он потерял навык и концентрацию, забыл все, что умеет, и не в состоянии нормально настроиться, а этого быть не может. Не может этого быть.

После очередного болезненного путешествия в тело вороны Марк был благодарен Керамбиту за то, что тот со своей обычной бесцеремонностью ворвался к нему в гипнокомнату, давая повод пойти с ним к бару и напиться.

– Меня прислал один человек. Он… – Майя понимает, что сейчас понесет какую-то ахинею. – …он из Города Золотого. Похож на Эль Греко. – У нее тут же возникают серьезные опасения, что такое сравнение собеседнику понятно не будет, но тот сохраняет невозмутимость. – Сказал, что здесь мне помогут.

Вообще-то, вспоминает Майя, ничего подобного Эль Греко не говорил. Он просто сказал прийти сюда. Она и пришла. Молодец, хорошая девочка.