Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Прямой наследник (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

Перечислив все свершенное за день, Маша повозилась и почти сразу засопела в две дырочки. Привыкла уже к моей «жесткой» кровати, хотя поначалу очень неуютно себя чувствовала. Я-то первым делом всю эту гору перин выкинул нафиг, нехрен пыль да клопов разводить. Велел сколотить простую раму, на нее впереплет натянуть широких кожаных ремней, на них толстый жесткий матрас, набитый конским волосом. А уж поверх тонкий, помягче, на вате. Простыни льняные, по моему заказу сделанное в Сарае одеяло легкого верблюжего войлока, подушки не громадные, а небольшие, прямоугольные, в наволочках. Концепция последних тут вообще произвела фурор, оказалось, можно стирать небольшую тканевую фиговину, а не чистить все перьевую подушку разом! А уж когда я личную мыльню повелел включить в число покоев… Пришлось рубить лесенку вниз, в подклети, там выгораживать отдельное помещение, потому как обливаться водой на поверхах и в горницах никак невозможно — водоотвод, черт бы его побрал, никакой сантехники и труб тут нет. Наверное, можно сбацать из свинца, но, во-первых, для моего небогатого княжества это станет неоправданно дорого, а во-вторых, помнится мне, что свинец в воде очень плохо на организм действует — у Романовых в XVII веке из-за этого хреновенько со здоровьем было, как мне рассказывал один академик-музейщик на президентском приеме. Так что пока дубовыми трубами обойдемся, заведенными еще при Иване Калите.

Маша спала, а я думал о Костроме. Оставлять ее в руках Юрьевичей никак нельзя, уж больно важное положение занимает город — через него идут главные дороги, сухопутная и речная, на Галич, в вотчину дядьки Юрия. Если братцы мои Вася и Дима в Костроме окопаются, то дядька сможет за такой стеной творить все что угодно — хоть Заволочье отжать, хоть Бежецкий Верх, хоть Вологду или там с Новгородом договориться. Хотя он сам не полезет, а вот наследнички запросто могут снова ударить на Москву, тем более с вятской силой. Но воевать, тем более со своими, чрезвычайно не хочется.

Хочется вылезти из жопы, раскрутится, да так, чтобы Европе нос утереть. И не мне одному — вон, перед тем, как меня сюда зафитилило Федя Пучков рассказывал, что есть, мол, такой жанр с «попаданцами». Я-то ни сном, ни духом, а там, оказывается, сотни людей книги пишут, прошлое переделывают. И как-то все сводится к «создать вундервафлю и нагнуть всех врагов», а мне сдается, что это тупик. Если просто копать руду, лить пушки и взвешивать люлей всем соседям, страна так и останется в основе аграрной, то есть обреченной на отставание. Так и будет продавать лес, пеньку и прочее сырье в обмен на продукцию высокого передела, если не будет промышленного рывка. А сделать его в нынешних условиях могут только предприимчивые люди.

То есть надо строить капитализм.

Срезать, так сказать, угол — выходить на те отношения, до которых Европа дозреет только лет через сто-сто пятьдесят. Чтобы у них там один предприниматель был, а у нас — десять! Да, кровищи на этом пути тоже будет немало, но иначе все мои вундервафли рано или поздно расползутся по миру. И та же Священная Римская империя, Оттоманская Порта или Бургундия какая, просто в силу более высокого промышленного потенциала, легко нас обскачут и согнут в бараний рог.

Да и какой из меня создатель вундервафлей? В башке полно всякой хрени или совершенно непригодных тут знаний, а вот рецептов пороха или там оружейной бронзы — хренушки. Вот нафиг мне в XV веке знать, что толстяка, партнера Чарли Чаплина по немым фильмам, звали Роско Арбакл? Лучше бы что-нибудь из металлообработки, но в финэке этому не учили.

Ворочался, ворочался, да так и заснул, в мыслях о высоком.

Как ни пытался я продавить переговоры, но бояре и княжата уже рассылали гонцов, собирать войско и как только встанет путь, двинутся отвоевывать город, Патрикеев прям удила грызет, настолько хочет себя полководцем показать. Ничего, есть и у меня методы на Костю Сапрыкина.

А пока вот, сквозь Торг на Кучково поле снова проходит московская сила. Тут со своими ратными и великие бояре, заматерелые мужики в седине и шрамах, и совсем юные ребята, только-только унаследовавшие удел или вотчину — румяные, застенчивые, все время оглядываются на приставленных к ним опытных дядек и посматривают, а не хуже ли они прочих, не мало ли ратных привели, добро ли оружие и справа. Шурин, серпуховской князь, красуется на аргамаке — все завидуют, цокают языками, восхищаются какого коня выменял. Можайцы подходят, добрые воины, только за их князем глаз да глаз нужен, ненадежен, откачнуть может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Коломенские ратники, дмитровские, митрополичьи, суздальцы и многие другие идут прямо в Переславль, где назначен общий сбор, как раз на полпути к Костроме — в Москву, конечно, всем проще, но потом топать обратно, сапог не хватит. Стяги с иконописными ликами и архангелами реют, вперед уходят конные дозоры, следом трогаются пешцы, в своих тулупах пока неотличимые от обычной городской толпы — все доспехи уложены на телеги, только малая часть конных везет их в тороках. Обоз большой, помимо броней и тегиляев, везут и щиты, и копья, и припасы, и разное нужное в походе, от котлов до шатров.

Удачный момент — в Литве котора за великий стол, в степи сцепились Улу-Мухаммед и Сеид-Ахмат за власть над Ордой, Новгород и Тверь объявили нейтралитет, но благожелательный. Если все пойдет по плану, то и тверские пушки подтянутся.

А план размашистый — взять Кострому, валить на Галич, взять Галич, валить на Устюг и Вятку. Очень дохрена размашистый план, тут бы под Костромой не опозориться, поелику город войско московское и не упомню, когда последний раз брало.

Да уж, кинулись все прямо поперед собственных криков. Воевать да грабить, грабить да воевать. Шанс поквитаться за растащенное из Москвы. Только в обратку растащат из такого же русского города, из Костромы, которая вообще не при делах.

Потому в Переславле выложил я боярской думе парочку непопулярных решений, а то слишком много они за меня думать стали. Ладно бы поход на чужиих, там пусть резвятся, но здесь я твердо намерен закончить миром. Дядя ведь мне великий стол отдал? Вот и нехрен на него наезжать, а с кузенами я как-нибудь договорюсь.

Начал с того, что объявил:

— Первым воеводой похода на Кострому ставлю Федора Добрынского-Симского!

Патрикеев аж задохнулся и покраснел, до того был уверен, что назначу его. Фигушки, мало того, что он ничем, кроме знатности, в военном деле пока не засветился, так мне еще и местнические закидоны ломать надо. Я бы вообще назначил Федьку Пестрого, уж больно лихой командир, да и ратники его любят — специально просил Волка послушать, что о наших полководцах говорят, так за Федьку все прям стеной. Бывают такие, суворовский тип. Но Пестрый уже при деле и только что прислал гонца из Кукшинского городка, где он и засел со своим передовым отрядом, наблюдать за Юрьевичами. Тоже кому попало не поручишь, там человек нужен инициативный и решительный, не боящийся ответственности. Так что князь Палецкий там самое то, что надо. А воеводой потом, когда малость в лета войдет, а то боярство рассвирипеет поголовно, гвалт поднимут, если над ними «мальчишку» поставить.

— …воеводой Добрынский пойдет в мое место, — пресек я шепотки считающих себя более знатными и годными для такого поста.

«В мое место» — значит, с полномочиями великого князя, а с великим князем уже не поместничаешь. Федор встал и поклонился, сперва мне, потом собранию. Теперь надо Патрикеева удоволить, а то он с горя на Литву отъедет или кондратий его хватит, вон как дурной кровью наливается.

— Князя же Юрия Патрикеевича нарекаю послом в Кострому, також в мое место.

Выдохнул Гедиминович, нет в таком раскладе умаления чести. Зато загомонили остальные — зачем посол? Для чего посол? Воевать их, и никаких посолов!

— Значит, драться рветесь, а не договариваться?

— Чего с ними договариваться! — выразил общее мнение Голтяй.

— Свои же, гнезда Калиты князья. И Кострома город великокняжеский. Или восхотели в нем добычи найти?