Фараон (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 48

Минмос согласно кивнул.

— Я буду руководить битвами и боевой подготовкой войска, — сказал я и он снова кивнул.

— Как только отбудет Усерамон, мы начнём переделывать колесницы.

Глаза у Минмоса расширились.

— Зачем мой царь?

— Увидишь, как быстро они могут ехать на самом деле, — с хитрой усмешкой я не стал говорить больше и мы влились в общий поток людей, которые хотели поговорить с визирем и мной. Пир продолжился до самого утра, пока наконец уставшие люди не стали расходиться по своим местам и шатрам.

Глава 25

Мастера с семьями стали прибывать, едва караван лодок визиря скрылся, уйдя вверх по реке, видимо он сразу после нашего разговора отправил гонца в Фивы, так что Рехмир, выглядящий теперь каждое утро, как кот объевшийся сметаны, распорядился строить для них дома из кирпичей. Самих же мастеров, едва узнав, кто за что отвечает, я сразу распределил по местам работы. Первыми конечно оказались кузнецы, которым я показал свою кузницу и тех, кто будет у них начальниками и от вида её у них широко раскрылись глаза и потекли слюнки, так хотелось быстрее прикоснуться ко всему, что я показывал. Их главной задачей сейчас был текущий ремонт для небольшой армии, что стояла в поместье, а затем когда мы уйдём, я оставил чертежи накладок на лопаты, создание нормального плуга с такой же металлической накладкой, а не то унылое подобие обтёсанного бревна, которое крестьяне использовали сейчас. В общем работы для них было больше чем много, поэтому оставив их в руках своих мастеров гончаров-кузнецов, я отдал каменщиков тем, кто делал для меня большие жернова для будущей водяной мельницы. Главное же задание получили кожевенники и мастера работы по дереву, которым я показал, как мы будем переделывать колесницы. Первым делом уберём на фиг душащие лошадей широкие тканевые ошейники, перейдя на хомуты. Они позволят распределить нагрузку от колесницы и людей на шею и плечи лошади, а не только шею, как это было сейчас. Уже этим я планировал усилить колесницы, поскольку эта доработка в конструкции была крайне минимальной.

Также я приказал сшить несколько флагов с вышитыми на них привычными для египтян образами голов богов — Амона, Ра, Сета и Птаха, а также такие же, но с римскими цифрами под ними для каждого из десятка колесниц, которые составляли в бою одну силовую единицу, действуя строго вместе. Свой флаг с головой льва, получила сотня пеших нубийцев, у них так вообще значилась гордая цифра «I» по причине уникальности представленного отряда. Но зато их выучка и слаженность могла дать фору любому здешнему подразделению. Когда я показывал вождям новые навыки построения или перестроения, заставляя заучивать к ним соответствующие команды, они всё запоминали быстро и затем тренировали это до автоматизма со всей сотней дальше уже без меня. К сожалению, воинов было ещё слишком мало, да и наконечники копий оставляли желать лучшего, но это я планировал заменить после первой победы, развернув нормальное производство оружия для своего войска, а также запланированных для него улучшений.

После прибытия и начала работы мастеров, все выстроились к ним за помощью, первыми примчались возничие, когда хомут был проверен на первой колеснице, показав отличный результат. Захлёбывающиеся от восторга парни, махая руками и посматривая в мою сторону, рассказывали всем, что теперь лучше управлять колесницей, чем раньше и кони стали меньше задыхаться, а от этого более резвей скакать.

Когда были переделаны упряжи для первой десятки колесниц, я лично вышел посмотреть, как они тренируются, показывая новые возможности под завистливые взгляды тех, кого данное нововведение пока не коснулось. Мастеров хоть и прибыло с десяток, но сразу такое большое количество колесниц понятное дело было невозможно переделать, а потому, я отправился в кузню и встав за горн, поправил одну из отлитых заранее заготовок подковы из бронзы, а также ухнали для её крепления к копыту. Попросив привести ко мне коня, я долго примеривал к копыту новое изделие, по ходу вспоминая детали. Мама любила лошадей, у нас в особняке для них была даже устроена конюшня, так что о лошадях и уходе за ними, я знал не понаслышке.

Забраковав первый вариант, я взял второй и снова померил его к копыту коня, но и он меня не устроил. Чем больше я примерял заготовки, которых отлили с десяток, тем больше вспоминал, как правильно должна выглядеть подкова и тем лучше получался следующий результат отливки и проковки. Финальные изделия, получившиеся только через несколько дней, так сильно меня порадовали, что полностью устроили моего внутреннего эстета своим качеством исполнения. Закончив работу, я приказал снова привести и удерживать коня, который сначала пугался того, что я пытаюсь сделать что-то с его ногами, но потом более спокойно на меня реагировал. Так что удалось подковать его и его соседа по связке. Следующим утром, мы всё это ещё и опробовали.

Военные всё время при этом думали, что подковы слетят при быстром беге, но один заезд, потом другой, когда колесница с подкованными конями была быстрее многих, заставили их задумчиво смотреть на меня, а также переглядываться между собой. Металла на всех коней у меня понятное дело не было, поэтому я разрешил военным самим выбрать самые лучшие колесницы, которых осчастливят подковами. Споров и криков было на несколько дней, но наконец мне принесли финальные списки из десяти счастливчиков. Озадачив работой кузнецов, чтобы сделали подковы для двадцати коней, я оставил их одних. Опытным людям достаточно было показать финальный образец и при готовых отливных формах, они тут же стали клепать по его подобию даже лучшие варианты чем мои, поскольку новая кузня, а главное мехи покорили их без остатка. Как они говорили мне, сами они обычно используют ножные меха для того, чтобы раздуть угли. Их слова меня заинтересовали, я не знал, что в древности они были известны, попросил показать их и был весьма удивлён, когда их принесли с их дома и продемонстрировали в работе. Просто два кожаных бурдюка с верёвочками, на которые поочерёдно наступал один из мастеров, нагнетая воздух. Мои меха, хоть и весьма простые, были всё равно технологичное этих, поэтому то они и показались им необыкновенным даром богов. Поскольку подобных не использовал никто кого они знали. Обрадовав их новостью, что так оно и есть, это и правда дар богов, я свалил на них всё остальное производство для починки снаряжения, а сам стал вспоминать, что ещё можно улучшить, пока не прибыли основные припасы от Усерамона. Навскидку приходило только одно, сделать из коней меринов, но как к этому поступиться я не знал, так что оставил отрезать им яйца после похода, проконсультировавшись предварительно с аналогами ветеринаров, которые имелись в Фивах, как мне об этом сказали. Правда почему-то при этом схватившись за низ живота и быстрым шагом от меня убежав.

Поскольку на большее людей и мастеров не хватало, я было успокоился, но тут стали прибывать ещё и ничего не понимающие безоружные, низкорослые люди, которых сотнями стали завозить к нам на лодках. Это и были видимо обещанные мне визирем кочевники: без лошадей, одежды, оружия, просто голытьба какая-то, а не кочевники. Но привередничать я не стал и велел построить моё чернокожее войско, сейчас выглядевшее много колоритнее, чем тогда, когда я увидел его впервые.

— Вот что мои воины, — я неспешно шагал вдоль шеренги, затем поворачивался и шёл обратно, — прибыло новое мясо, которое можно и нужно обучить.

Я потыкал рукой в большую колышущуюся толпу кочевников, пока состоящую из трёх сотен человек. Взгляды белых белков глаз предвкушающее перевелись на новобранцев.

— Сотня — это хорошо, четыре — замечательно, ну а тысяча — это всё ещё недостаточно для легиона, — продолжал я, — а потому разбирайте себе по восемь человек в свою контубернию, вы в ней назначаетесь старшим. Разрешаю взять хлыст, да попрочнее, поскольку работы ему будет много.

На лицах нубийцев расплылись ещё более широкие предвкушающие улыбки.