Названые братья. Сын императора (СИ) - Зайцева Мария - Страница 10

Неверный свет из коридора бросал блики на смуглое лицо, блестели неуступчиво глаза… Да уж, девочка с норовом! Впрочем, Ежи это уже и без того знал.

— Посмотри на себя, — продолжала стыдить блондинка, — на кого ты похожа? Быстро переодевайся!

С этими словами она принялась сдергивать с плеч нахмуренной девчонки платье, и, как ни хотелось Ежи досмотреть до конца нежданное подарочное представление, но тихий неосторожный вздох со стороны темного угла, где прятались Волк и близнецы, дал понять, что свидетелей как-то слишком много… И с ними Ежи делиться пикантным зрелищем не был готов.

А потому он резко шагнул на свет, попутно закрывая дверь в комнату. Чтоб не помешали.

Девушки подпрыгнули одновременно, уставившись на внезапно возникшую перед ними темную высокую фигуру, а затем… Затем Ежи сполна ощутил на себе, что значит застать женщин не вовремя.

Как-то до этого не приходилось ему ощущать на себе последствия этого стихийного бедствия, хотя бывало, что и залезал к какой-нибудь даме в окно, нарочно в то время, когда она переодевалась, или собиралась ложиться спать… Вот только все прежние его пассии как-то по-другому себя вели, стоило им узреть в окне фигуру наследного принца… Визжали, но тихо и как-то… завлекательно, что ли… Закрывались одеждой, но почему-то получалось так, что он видел все больше и больше…

Короче говоря, к ботинку, прителевшему в голову одновременно с ножом, целящим в бок, Ежи подготовлен не был.

И, если нож он увидел и заблокировал, то вот ботинка не ожидал…

Как и того, что девушки примутся действовать единым фронтом, беззвучно, но очень активно и крайне агрессивно.

В итоге, Ежи осознал себя уже на полу, машинально успевая перехватить очередной удар уже не ножа, потому что нож он сумел выбить, но все равно чего-то острого у горла, и одновременно пытаясь вывернуться из серьезного такого захвата бедер блондинки, оседлавшей его, словно норовистого скакуна, и норовящей еще раз применить свое мощное орудие: совсем не дамский ботинок с серьезным таким подкованным каблуком…

Каким образом ему удалось совершить в один момент оба маневра, он и сам не понял, но девушки, напавшие слаженно, неожиданно, без объявления войны, да еще и так вероломно, задержались на мгновение, тяжело дыша и отдуваясь.

— Тихо! — прохрипела темноволосая Рути, упираясь удивленным от узнавания взглядом в лицо Ежи, — тихо! А то весь дом сбежится!

— Не сбежится, — отозвалась блондинка, сильнее сжав его бедрами, да так, что Ежи, чуть задохнувшись, понял: реально не сбежится…

Все происходило в полнейшей тишине, даже упал он на мягкий ковер практически бесшумно, девчонки за время нападения не произнесли ни звука, что указывало на то, что им самим не выгоден шум.

— Девочки… — хрипнул он, — я не хочу ничего плохого…

— Ты кто? — блондинка, которая явно в этой криминальной компании была заводилой, еще сильнее сжала его бедрами и чуть навалилась, открывая шикарный вид на глубокое декольте, которое в любой другой ситуации Ежи бы обязательно заценил, — вор?

— Нет… — едва сумел выдохнуть он, чувствуя, как сдавливает грудь. Ох, и хват у этой дамочки… Не позавидуешь ее мужу… Или позавидуешь…

— Это не вор, — сообщила Рути и вывернула из захвата запястье.

Тонкий стилет, острие которого было направлено прямиком в горло Ежи, она тоже убрала, и принц выдохнул. Чуть-чуть. Все же, под таким бюстом особо не раздышишься…

— А кто? — блондинка приподнялась от груди Ежи, позволяя блаженно вдохнуть, посмотрела на Рути, нахмурилась, — знаешь его?

— Ну-у-у… — неопределенно ответила та, отвернувшись и словно смущаясь.

— Та-а-ак… — блондинка отбросила в сторону ботинок, которым до этого и нанесла решающий удар по физиономии наследного принца, уперла руки в бока и воинственно сдула прядь со лба.

Тонкий слух Ежи уловил из того самого темного угла, где прятались невольные свидетели его позора, еще один тихий выдох.

Принц нахмурился: так они раньше времени себя демаскируют. Напугают девушек! Хотя, попробуй таких напугай…

— А это не тот, кто тебе эти синяки оставил? — спросила блондинка, опасно сузив глаза и кивнув на вполне видные в свете огромной луны следы недавнего валяния Рути по траве.

— Не важно… — а вот теперь Рути откровенно стыдилась. И ладошкой попыталась закрыть синяки.

— Он, значит… — с удовлетворением и яростью прошипела блондинка, разворачиваясь обратно к Ежи, — ах, ты… сморчок конский! Да я тебе сейчас… Да ты хоть знаешь, на кого ты… Да я…

— Не надо, Ирри! — вмешалась Рути, — я сама…

— Сама? — Ирри повернулась опять к девчонке, бюст ее яростно колыхнулся, и из угла снова послышался вздох. Да что они там делают-то? Что посидеть спокойно не могут? — Сама? Что ты сама? Продолжишь? За тем он сюда и залез? Совсем совесть потеряла?..

— Ирри! Ирри, где ты? — женский голос прервал ссору девушек, заставив их замереть на мгновение, вместе с Ежи, кстати, а затем развить бешеную деятельность.

Ирри вскочила с охнувшего от неожиданности Ежи, одним движением оправила платье и прическу, скользнула ледяным взглядом по все еще лежащему принцу, коротко приказала Рути:

— Чтоб ноги его тут не было, поняла? Выкидывай прочь и спускайся вниз. Платье поправь. Косынку накинь. Я с тобой потом поговорю.

— Ирри! — женский голос приближался, и блондинка, еще раз злобно посмотрев на Рути и распластанного по полу Ежи, отозвалась нежнейшим голосом:

— Да, матушка, иду…

Она скользнула за дверь легким облачком, судя по всему, перехватывая матушку на подходе к комнате Рути:

— Я помогала Рути переодеться…

— Опять? — страдальчески ответила ее матушка.

— Да… Но ничего, все уже хорошо… Она скоро спустится…

— Поскорее бы… Там как раз папины лейтенанты пришли… Может, хоть кто-то ей понравится…

— Уверена, что понравится, матушка. Она скоро…

Голоса удалялись, а Ежи лежал, рассматривая замершую в метре от него Рути и думая о том, насколько лицемерны могут быть женщины… Коварны… Ужасны в своей нелогичности и внезапности… Красивы до безумия…

11

11

— Ты — дочь Саввона? — первое, что спросил Ежи, едва голоса Ирри и ее матушки удалились, и Рути перевела на него напряженный взгляд.

— Ты поразительно догадливый, — скроила надменную мордашку Рути, — вставай и вон отсюда! Какого… ты вообще здесь оказался?

— Мы не договорили… — Ежи пружинисто поднялся на ноги и шагнул к девушке, заставив ее опасливо отшатнуться к двери.

— Я и не планировала говорить… больше! — язвительно прошипела Рути, глядя на него неуступчиво и грозно. Смотрелось это на редкость забавно и одновременно горячо.

Ежи усмехнулся и сделал еще шаг, упираясь обеими руками в дверное полотно чуть выше головы девушки, отрезая ей путь к оступлению:

— Я планирую.

Рути , почуяв неладное, рванула в сторону, но Ежи успел перехватить за талию и прижать ладонь к губам, запечатывая готовый вырваться крик.

На мгновение зажмурившись от нехлынувших сладких ощущений беспомощного трепыхания тонкого тела в своих руках, он втянул дрогнувшими ноздрями аромат ее волос, инстинктивно сжал сильнее… Девчонка замерла в его лапах пойманным воробушком, судорожно и часто дыша. Глаза, темные, оленьи, еще шире распахнулись, а невозможность крикнуть, хоть как-то спастись от его притязаний, была невероятно притягательной.

Он и притянулся.

Наклонился, прошептал что-то вроде: “Не кричи…”, и мгновенно сменил ладонь на свои губы.

Его тут же цапнули острыми зубками за нижнюю губу, до крови, но металлический привкус только сильнее возбудил. Ежи несдержанно зарычал сквозь поцелуй, зашарил вольно и бесстыдно по гнущемуся в его руках тонкому дрожащему телу, усилил напор, опять, как совсем недавно, в саду генерала, теряя себя. Какая-то часть его с огромным удивлением отмечала эту странную потерю контроля, чего раньше не происходило… Пожалуй, кроме нескольких первых разов, когда головой не думаешь, конечно же, настолько новизна ощущений все затмевает.